– Ну так что же? – напомнил о своем вопросе Мейсон.
– Нет, – доктор медленно покачал головой, – сегодня я
сообщил вам все, что могу.
– Где сейчас находится Арлен Дюваль?
– Не знаю. То есть я, конечно, знаю, что она в трейлере, но
не знаю, где именно припаркован и спрятан этот трейлер.
– Она не в трейлере.
Лицо у Кандлера немного вытянулось.
– Вы уверены?
– В этом уверены детективы, которым поручено следить за ней.
– Ваши детективы за ней следят? – спросил Кандлер с резким
недовольством.
– Не совсем так. Мои детективы наблюдают за другими
детективами – предположительно полицейскими, которые, в свою очередь, наблюдают
за Арлен.
– Понимаю, – сказал Кандлер.
– Знаете ли вы Джордана Л. Балларда?
– Конечно. Я прикреплен к этому банку, и все его служащие
раз в полгода проходят у меня медосмотр. А многие из них и лечатся. Раньше
Балларда я знал хорошо, он тогда еще работал в банке, а сейчас вижу его лишь
время от времени.
– Я хочу сообщить вам кое-что о Балларде, так или иначе вы
узнаете это из утренних газет. Сегодня вечером – приблизительно в половине
одиннадцатого – Балларда убили.
– Убили?
– Да.
– Но кто убил?
– По некоторым причинам, раскрыть которые я не могу,
полиция, скорее всего, посчитает, что это дело рук Арлен Дюваль.
– Вот дьявол!
– И еще кое-что, но строго между нами. В недавнем разговоре
с полицией, состоявшемся где-то за последние двое суток, Баллард сказал, что,
постоянно перебирая в памяти события того рокового дна, он нашел улику: он
вспомнил один из номеров на крупных купюрах, пропавших в тот день из
«Меркантайл секьюрити». Короче, он сообщил в полицию номер похищенного
тысячедолларового банкнота.
– Как это он ухитрился вспомнить через такое время? –
подозрительно поинтересовался Кандлер.
– Номер на банкноте имел общие цифры с номером забега,
лошади и так далее.
– Сомнительно что-то…
Мейсон кивнул.
– Ладно! – Кандлер решительно выпрямился. – Вы меня
уговорили.
– Не понял? – переспросил Мейсон.
– Я признаюсь, что какое-то время думал в этом плане и о
Балларде.
– В плане того, что он давал деньги Арлен Дюваль?
– Да, с одной стороны. А с другой – как о человеке, который,
возможно, достаточно ловок, чтобы суметь организовать похищение.
– Вы полагаете – он мог это сделать? Но как?
– Не знаю. И много бы дал, чтобы узнать. Но давайте прежде
всего трезво и холодно взвесим все «за» и «против». Баллард работал в банке. Он
был одним из тех, кто должен был следить за тем, как деньги упаковываются в
пакет. Он признался, что пренебрег своими обязанностями в силу того, что слушал
радиопередачу со скачек – репортаж, транслируемый как раз в тот момент. Играть
на бегах не было одной из его привычек, он поставил лишь потому, что получил от
кого-то наводку. Он нигде и никогда потом не говорил от кого. Ставка была
солидная, а человек он маленький и жил на маленькую зарплату. После похищения
Баллард ушел из банка. Последовал период, когда он перебивался на хлебе и воде,
образно выражаясь. И наконец он нашел себе занятие. Если в двух словах, то
Баллард сделал все то, что сделает преступник, пытающийся избавиться от
подозрения.
– Или то, что сделает невиновный человек, преследующий ту же
цель, – добавил Мейсон.
– Согласен. Но давайте посмотрим, что же произошло потом. Ни
с того ни с сего у Балларда вдруг проявляется недюжинный талант превращать все,
к чему ни прикоснется, в звонкую монету. Он вкладывает деньги, выкупает бизнес,
в котором сам до того работал служащим, начинает скупать недвижимость. Он на
пути к тому, чтобы стать богатым и состоятельным американцем.
– Но он и впрямь сколотил хорошие деньги, – возразил Мейсон.
– Тоже согласен. Но все равно, давайте хоть недолго побудем
холодными безжалостными реалистами. Без гроша в кармане, с работы с позором
выгнали, нигде не берут – он опускается почти до нищеты, но нищета сменяется
неплохим жалованьем, а затем ему на смену приходит и богатство. Да, он делал
капиталовложения и получал прибыли, но, может быть, его благосостояние
объясняется этими прибылями только отчасти?
– На этот вопрос я не в состоянии ответить.
– И никто не ответит, если уж на то пошло.
– Вы его подозреваете?
Доктор Кандлер подтвердил эти слова кивком головы.
– Именно это я и хотел узнать, – сказал Мейсон и добавил: –
У меня есть определенные основания полагать, что на руках у Арлен Дюваль
оказалась та самая тысячедолларовая купюра, номер которой Баллард сообщил в
полицию. Но прошу вас, доктор, об этом никому ни слова. Прежде чем
предпринимать что-либо дальше, я должен был услышать от вас о Балларде.
– Значит, его убили?
– Да.
– Что ж, может быть, это и есть логическое завершение его
карьеры. Я знаю, вы поймете меня, мистер Мейсон. Раз уж у Балларда была
возможность помочь подготовить это похищение, раз у него была возможность
участвовать в нем и непосредственно помочь претворить этот план в жизнь, то он,
очевидно, это и сделал, потому что лично взять деньги он не мог. Следовательно,
действовал с сообщником.
Мейсон согласился.
– Потом начал хитрить, изворачиваться, возможно, себя
выгораживать. Партнеру это не понравилось, и… когда такие проходимцы что-то не
поделят, то не обойтись без… в общем, все идет к убийству.
– Да, похоже, что так все и было, – проговорил Мейсон,
внимательно следя за лицом Кандлера.
Тот продолжал:
– Мне неловко, мистер Мейсон, но не хочу кривить душой, ваша
информация для меня – это лучшая новость за уже довольно длительный промежуток
времени. Дело движется к концу. Сейчас полицейским придется расследовать целых
два дела: похищение денег из «Меркантайл секьюрити» и убийство Балларда. Найдя
убийцу, они найдут сообщника, а за этим последует раскрытие тайны пропажи
денег.
– Пожалуйста, доктор, если Арлен Дюваль снова свяжется с
вами, дайте мне знать. Договорились?
Кандлер еще раз прошелся рукой по упрямой щетине на лице.
– Не буду ничего обещать, мистер Мейсон. Не обижайтесь!
Когда дело касается Арлен, я делаю то, что считаю лучшим для нее.
– При данных обстоятельствах для нее лучше всего будет
немедленно связаться со мной.
