– Нет.
– И вы ей не говорили, что попытаетесь попробовать убедить
Балларда, чтобы он позволил вам подвезти его до дома?
– Нет.
Гамильтон Бергер скривил губы.
– После того как вы вошли в дом и мистер Баллард провел вас
в комнату, вы, воспользовавшись случаем, подошли к окну и, частично опустив
роликовую штору на окне, подали кому-то условный сигнал, не так ли?
– Нет. Сигнала я не подавал.
– Вы отрицаете это?
– Отрицаю.
– Вы подавали условный сигнал Арлен Дюваль, разве это не
правда?
– Нет.
– Но вы кому-то сигналили?
Мейсон не ответил.
– Вы это отрицаете? – переспросил Бергер. – Вы смеете
отрицать то, что вы кому-то сигналили?
– Да, я это отрицаю.
На какое-то мгновение Гамильтон Бергер замешкался.
– Мистер Мейсон, я хочу предупредить вас, что в нашем
распоряжении имеются некоторые доказательства, на основании которых, учитывая
ваши последние ответы, я могу заявить, что вы лжесвидетельствуете. Дабы
избежать недопониманий, кое-какие свои вопросы я хотел бы повторить.
– Не нужно меня больше ничего спрашивать о доме Балларда. Я
ответил на ваши вопросы и не намерен позволить вам запугивать себя. Вы
спросили, что хотели. Вы сказали, что в моих ответах содержится
лжесвидетельство. А я говорю, что это ваше заявление – ложное допущение. Я
находился в доме Балларда всего лишь несколько минут.
Бергер мрачно продолжал:
– Некий человек, поднявший и опустивший штору на окне,
находился в доме Балларда в момент его смерти. Мы можем это доказать!..
Лицо Мейсона осталось неподвижным, как маска.
– Что ж, докажите.
– Минуту, мистер Мейсон. Сейчас меня больше интересует
обвинение в лжесвидетельстве. Я хочу убедиться, что вы правильно меня поняли.
Вы заявили, что, поднимая и опуская роликовую штору, вернее, сначала опуская, а
потом поднимая, вы не подавали сигнала вашему клиенту.
– Все верно.
– И вы сказали, что никому не сигналили.
– Правильно. Вот уже дважды вы меня об этом спросили, и я
дважды ответил. Есть у вас ко мне что-нибудь еще?
– Больше мне ничего не требуется, – огрызнулся Бергер. –
Хотел дать вам шанс спасти вашу профессиональную карьеру, сам не понимаю зачем.
Хорошо, тогда я попрошу вас пока посидеть, а мы тем временем вызовем двух
свидетелей.
Повернувшись к сидевшему ближе к двери заместителю,
Гамильтон Бергер прорычал:
– Пусть позовут Гораса Манди.
Манди вошел в комнату заседаний Большого совета. Выглядел он
как нашкодивший пес перед поркой и, украдкой встретившись с Мейсоном взглядом,
тут же отвел глаза.
– Хочу предупредить мистера Мейсона, – прогремел Бергер, –
что в разбирательстве такого рода он не имеет права подвергать свидетеля
перекрестному допросу. Должен признать, что, будучи известным мастером этого
дела, мистер Перри Мейсон, предоставься ему такая возможность, попытается
начать передергивать факты и смутит свидетеля. В этом я твердо убежден. Хочу
заверить Большой совет присяжных, что вопросы я буду ставить абсолютно
справедливо и не буду пытаться силой добиваться опознания. Я не собираюсь
допустить, чтобы мистер Перри Мейсон начал вводить свидетеля в заблуждение и
таким образом задурил ему голову. А сейчас, мистер Манди, вопрос к вам: знаете
ли вы сидящего там джентльмена, мистера Перри Мейсона?
– Да, знаю. Так точно, сэр.
– Вы видели его вчера ночью?
– Да, сэр.
– Где?
– Я видел его несколько раз. Он приехал ко мне после того,
как я передал донесение Полу Дрейку из детективного агентства.
– Вы были наняты Детективным агентством Пола Дрейка?
– Да.
– И вас нанял мистер Мейсон, чтобы следить за…
– Извините, но так много я вам сказать не могу. Я знаю
только то, что Детективное агентство Дрейка попросило меня сделать для них
кое-что и я согласился. Из того, что говорилось по телефону, я сделал для себя
вывод, что клиентом, скорее всего, является мистер Мейсон.
– Ну, хорошо, хорошо. – Бергер сделал нетерпеливый жест
рукой. – Перейдем к событиям вчерашнего вечера. Вы следили за Арлен Дюваль, верно?
– Да, сэр.
– Где она была?
– Сначала, когда я приступил к слежке, в трейлере. Она на
нем уехала и в нем живет.
– Вообще-то, насколько я это понимаю, она уехала не на
трейлере. Она уехала на машине, а трейлер везла за собой.
– Так точно, сэр. Так оно на самом деле и было. Извините.
– Не нужно извиняться, – поспешил успокоить свидетеля
Бергер. – Я бы никогда не стал заострять на этом внимание, потому что все мы
здесь понимаем, что вы имели в виду. Но мистер Мейсон сейчас следит за каждой
технической неточностью, ждет любую соломинку. Итак, вы видели, как Арлен
Дюваль ехала на машине и везла за собой трейлер, это так?
– Да, сэр.
– И куда она поехала?
– Она выехала в довольно безлюдное место – это на
территории, прилегающей к гольф-клубу «Ремуда». Земля там ничем не занята и
принадлежит, насколько мне известно, этому клубу.
– Каковы были ваши действия?
– Мы с напарником заняли позицию для наблюдения. Расположились
таким образом, что если бы она поехала обратно, то мы бы ее непременно
заметили.
– Что было дальше?
– Я решил, что пора позвонить Полу Дрейку и доложить, что
происходит. Мне казалось, что вечер будет спокойным. Ближайший общественный
телефон, о котором я знал и которым в этот час можно было воспользоваться,
находился…
– Кстати, который был час?
– Который час? Ну-у… примерно… это было где-то между
половиной десятого и десятью. Поймите меня правильно, мистер Бергер, как
детектив, я всегда делаю для себя пометки, отмечаю время каждый раз, когда
звоню в офис, – время доклада по телефону. Поэтому именно в тот конкретный
момент я на часы не смотрел. Я собирался засечь время, когда уже позвоню. Но
было это между девятью тридцатью и десятью часами вечера.
– Я вас понял, продолжайте!
– Как я уже сказал, ближайший общественный телефон, о
котором я знал, находился на ночной автозаправочной на бульваре. Это в том
месте, где дорога отворачивает и идет мимо гольф-клуба, а потом дальше от нее
отходит еще частная дорожка, ведущая в клуб.
