Мейсон не мог сдержаться и засмеялся.
Сэккит насупился, буркнул грубо:
– Хватит, убирайтесь! Идите подшивайте ваши бумажки, а нас с
Хелен оставьте в покое. Мы больше ничего не скажем. Идем! – Он взял ее за руку.
– Остановить их? – спросил Райс у Мейсона.
– Только попробуй! – Сэккит резко развернулся.
– И попробую! Ну так что, мистер Мейсон? Ваше слово!
Мейсон оценивающе взглянул на противников и покачал головой.
– Не надо. Пусть проваливают. Так для нас даже лучше.
Райс разочарованно вздохнул:
– А жаль. Я бы согнул его, как швейцарский крендель.
– Пусть идут, – повторил Мейсон.
Сэккит и Хелен Ракер направились к джипу.
– Не очень-то мы продвинулись с ними, – заговорил Дрейк.
– Как сказать, Пол. Если фотографии у Найлза получатся, то
многое может измениться. Что думаешь, фотограф?
– Получатся, мистер Мейсон! Последний кадр на предыдущей
пленке, конечно, вряд ли, но, бьюсь об заклад, те, что у меня сейчас в
аппарате, – снимки что надо.
– Цифры будут видны?
– Какие цифры? – заинтересовался Дрейк.
– Там что-то закодировано. Несколько столбиков чисел на
чистом белом листе.
– И их можно будет увеличить?
– Конечно, – ответил Найлз. – Вот эта насадка дает как раз
фокусное расстояние и увеличение, чтобы листок обычного формата занял всю
площадь кадра. Прочитать на негативе что-либо без лупы будет невозможно, но
резкости моего объектива вполне достаточно, и если я напечатаю карточку
одиннадцать на четырнадцать, то четкости хватит, и вы разберете любую цифру.
– Что это может быть за код, Перри? – спросил Дрейк.
– Не знаю. Возможно, придется поломать голову над ключом. Я
взял Хелен Ракер на испуг. Дешевый трюк, конечно, но так я смог, прежде чем она
что-либо заподозрила, завладеть листком. Я обязан, я должен был знать, что он
ей передал. Предполагал сначала, что какой-то документ, но эти цифры… постой,
постой, а что, если…
– Договаривай, Перри. Что ты сейчас подумал?
– Цепочка чисел, – медленно проговорил Мейсон, – сейчас я
подумал, а код ли это вообще?
– Ну а если не код, то что?
– Что, ты спрашиваешь? Неужели нам повезет и это окажется…
– Что, Перри, что же?
– Тот самый список номеров.
– Каких номеров?
– Банкнотов на сумму в пять тысяч долларов.
– Исключено, Перри. Их охраняют, как самого президента. Во
всей полиции нет ничего секретнее.
– Я знаю, – сказал Мейсон, – но почему-то сейчас, когда я их
припоминаю, эти цифры все больше и больше кажутся мне похожими на номера на
долларах и все меньше – на закодированную шифровку. Сколько тебе надо времени,
Найлз, чтобы напечатать снимки?
– Много не займет. Если получились негативы, то в течение
двадцати четырех часов после того, как отдам на обработку. По обычным каналам
скорее ничего не добиться.
– Дай мне твою камеру, Харви, – попросил Дрейк, – у меня
есть один подходящий клиент, много снимает, делает фотографии. Я думаю, он
сможет получить снимки уже сегодня вечером.
Найлз передал ему аппарат.
– Вы знаете, как правильно вынимать пленку? Нужно всю ее
промотать, а потом…
– Сделаем как полагается, – успокоил его Мейсон, – и лучше,
если это будет в темном помещении. Фотографии надо получить во что бы то ни
стало. Нам пора, Пол.
Мимо них, устрашающе урча, пронесся джип Сэккита. Дрейк даже
отскочил.
– Уверен, он хотел кого-нибудь из нас задавить.
– Слежку продолжать? – осведомился Райс. – Ехать за ним
сразу же или чуть позже?
– А стоит ли? – Дрейк вопросительно посмотрел на Мейсона. –
В данном случае – это деньги, брошенные на ветер. Он знает, что мы на хвосте, и
будет паинькой.
– Нет. Я скажу, когда можно будет прекратить. Дадим Сэккиту
время поразмыслить.
Дрейк кивнул своим оперативникам, и те бросились к машине.
Они уехали, а Дрейк все еще смотрел им вслед. Мейсон
легонько подтолкнул его.
– Поехали проявлять пленку, Пол!
Сидя у Дрейка в машине, Мейсон поделился с ним еще одним
замыслом:
– Первым делом проедем через Санта-Ану и повидаемся с
доктором Кандлером. Спросим, что ему известно о Сэкките и какие у него
соображения насчет цифр на бумаге. Это почти по пути и займет немного времени.
– Может, предварительно позвонить? – предложил Дрейк.
– Хорошая идея, тем более что уже поздно. Сбегай,
пожалуйста, и постарайся поговорить с ним напрямую. Скажи, что едем.
У первой же телефонной будки рядом с заправочной они
притормозили. Пол Дрейк вышел и через минуту вернулся.
– Все устроено, шеф! Соединили сразу же, как только я упомянул
твое имя. Доктор согласился и ждет нас.
И снова они ехали в Санта-Ану.
– Послушай, Перри, давно хочу спросить – кому ты все-таки
сигналил той шторкой в доме у Балларда?
– Никому.
– О’кей, будь по-твоему. Я только хотел помочь.
– А ты не допускаешь такой мысли, Пол, что я мог там что-то
прятать?
– Ты что-то прятал?
– Предположим, у меня с собой оказались какие-то документы и
они настолько жгли мне пальцы, что я немедленно поспешил от них избавиться. С
этой целью я запросто мог опустить шторку, засунуть документы между роликами и
отпустить ее обратно. Таким образом они оказались бы надежно спрятаны от
чересчур любопытного глаза. Тем не менее все подумали, что я кому-то подавал
сигнал, но…
– Обожди, Перри, если все так, как ты рассказываешь, то
документы эти, какие бы они ни были, находятся в настоящее время в руках
сержанта Голкомба из отдела по расследованию убийств.
– Что такое?
– Голкомб выходил на место с помощником, и они проиграли
ситуацию от начала и до конца. Он поставил помощника на тротуаре, а сам ходил
между портьерами, включал свет, опускал и поднимал шторку. Своей инсценировкой
на местности он хотел, во-первых, убедиться, что сигнал будет хорошо виден
напарнику, а во-вторых, узнать, достаточно ли света, идущего из комнаты, чтобы
тот, кто на улице, смог опознать личность сигналящего.
