– О, было непросто! У парня явно что-то на уме, но что, не
могу понять.
– Почему вы так подумали?
– Потому что, когда я обвинил его в убийстве Балларда, он
растерялся, запаниковал и моментально состряпал себе ложное алиби, будто
предыдущий вечер и ночь он провел с девушкой, с которой мы его видели на пляже.
– Что за девушка?
– Хелен Ракер – весьма милое создание. У меня сложилось
впечатление, что она его любит и боится. Страшно боится.
– Он с ней действительно провел вчерашнюю ночь?
– Может быть, какую-нибудь другую, но только не вчерашнюю.
Вначале она не придала значения его словам, а когда стали выяснять – оказалось,
у нее вчера ночевала ее мать.
– И как же Сэккит объяснил это?
– Никак. Но у нас есть фотографии, которые меня сильно
занимают.
– Фотографии?
– Да. Нам удалось снять документ, который Сэккит ни за что
не хотел показывать. Когда он увидел, что мы к нему приближаемся, а нас было
трое, то сразу наложил в штаны – подумал, видно, что мы полицейские, и украдкой
засунул эту бумагу в купальник своей пассии.
Делла Стрит в изумлении подняла брови.
– Это был всего лишь свернутый листок бумаги. Для большего в
купальнике просто не нашлось бы места. Не забывай – в него еще была засунута
Хелен. Хелен и купальник – отличная пара, подходят друг другу идеально.
– И что мы сейчас сделаем?
– Идем к одному из клиентов Пола. Там есть фотолаборатория,
он обработает пленки, высушит негативы, и тогда посмотрим, что получилось.
– А что должно получиться?
– Набор цифр.
– Код какой-нибудь или шифр?
– Возможно. А возможно, и что-то еще.
– И потом поедим?
– Потом поедим, – пообещал Мейсон.
Делла Стрит убрала пишущую машинку, достала из шкафа шляпку
и плащ, и они вышли в коридор, где наткнулись на направлявшегося к ним Пола
Дрейка.
– Какие новости? – на ходу поинтересовался Мейсон.
– Сэккит и его подружка не переставая ссорятся. Конечно, они
знают, что за ними следят, но, судя по всему, не считают нужным ничего
скрывать. Всю дорогу о чем-то горячо спорили, особенно он. Сэккит несколько раз
выходил из себя и бросал руль, а она вроде бы не сдавалась и стояла на своем.
– Спорили, наверное, об алиби?
– Скорее всего, так, Перри. Мои люди видели, что происходит
в джипе, но слышать не могли – слишком далеко.
– Как развивались события?
– Они поехали в сторону Ньюпорта, остановились у северной
оконечности Лагуна-Бич, там Сэккит сбегал на станцию техобслуживания и позвонил
кому-то из телефонной будки.
– Номер как-нибудь можно установить?
– Нет. Там автомат с ручным набором.
– Но, может быть, получится проследить, разузнать в
телефонной компании…
Дрейк перебил его:
– Телефонные компании с нами об этом и говорить не захотят,
а кроме того, если это местный номер, то они и при желании ничем не помогут.
– А известно, что он звонил по местной сети?
– Мой человек не уверен. Плохо было видно, но он заметил,
что Сэккит опустил только одну монету. Потом он заходил в мужской туалет и, как
свидетельствуют улики, сжег там какую-то бумагу, затем бросил ее в унитаз и
нажал на смыв.
– Что?! – воскликнул Мейсон.
– Покинув станцию, Сэккит с девицей поехали по главной
магистрали, и Райс подумал, что догнать их джип на такой дороге труда не
составит. Поэтому Райс решил лично все посмотреть и проверить. В кабинке
туалета пахло гарью, а в унитазе еще плавали крошечные клочки жженой бумаги.
– А он не попытался их…
– Это абсурд, Перри, они были совсем малюсенькие, комочки
сажи, не более того.
– Ну что ж, это уже кое-что. Что было дальше, Пол?
– Обнаружив такое, Райс побежал обратно в машину, дал газу и
догнал джип Сэккита милях в трех к северу. Пристроился за ним и продолжил
слежку.
– Сэккит заметил?
– Еще бы. Конечно, засек.
– Куда они поехали?
– В Ньюпорт-Бич, а там – прямиком на квартиру к Хелен. Они
вместе поднялись наверх по лестнице и пробыли в квартире примерно полчаса.
После этого Сэккит вышел один и поехал в сторону Лос-Анджелеса. В данную минуту
он, должно быть, в пути, мои ребята пока больше не докладывали. Они передали
мне эту информацию, когда Сэккит был у Хелен в квартире, и сказали, что
намерены следовать за ним и дальше, а потом, в последнюю минуту, один из них
еще раз позвонил и подтвердил это.
– То есть они его не упустят?
– Да. Но только какая от этого польза?
– Ничего, пусть хоть спесь немного с него собьют. А теперь
мне и впрямь не терпится поскорее увидеть, что на пленке!..
– Нет проблем, Перри. Я звонил своему приятелю, он все уже
приготовил и ждет. Сделает в лучшем виде.
– Не понимаю, – задумчиво проговорил Мейсон, – зачем
Сэккиту, после того как он узнал, что у нас есть фотографии, уничтожать этот
документ?
– Испугался, наверное, что ты ему всучишь повестку или
арестуешь.
– Тем не менее ясно одно – эта бумажка гораздо важнее, чем
мы предполагали. У меня просто руки чешутся ею заняться. Едемте!
Мейсон и Делла Стрит следом за Дрейком вошли в коммерческую
фотостудию, где их с нетерпением поджидал знакомый Пола. Сначала Дрейк
рассказал про камеру и как было дело.
– Вы с такими раньше работали? – спросил он.
– Да, приходилось. А что за пленка внутри?
– «Х-плюс», – сказал Дрейк. – Найлз говорил, что такую надо
обрабатывать в полной темноте, и…
– Знаю, знаю, – перебил фотограф, – у меня есть для этого
специальный бачок. – Он повертел фотоаппарат в руках. – Снято, говорите, всего
четыре кадра?
– Да, – сказал Мейсон, – и все одно и то же – четыре снимка
одного документа. И нам бы желательно увеличить их покрупнее.
– Как крупно вы хотите?
– А как вы можете?
– Понимаете, существует допустимый предел, после которого на
пленке появляется «зерно». Зернистость пленки так называемая. Однако посмотрим.
Что именно было в документе?
– Несколько рядов цифр.
