– Но как он мог их раздобыть, Перри? Нет, мне кажется, это
невозможно. Только одному шишке отдела из ФБР было известно, какие это номера.
– Ты согласен или нет? Ставлю пятьдесят долларов за то, что
номера в списке Сэккита соответствуют номерам в газете. Более того, что каждый
номер из газеты мы найдем в листке этого негодяя. Ну так что?
Дрейк молчал.
– Состоится пари или нет?
– Состоится. Но не пятьдесят долларов. Ставлю десять. У меня
нет таких денег, чтобы тягаться с богатыми юристами.
– О’кей, Пол! Десять так десять!
Вскоре все уже было выпито, бутерброды съедены до крошки.
– Может быть, еще? – спросил Мейсон у Деллы.
Она бросила взгляд на часы:
– Нет времени. Нам пора возвращаться. Лучше прийти немного
пораньше.
Фотограф в студии их уже ждал.
– Вы бы могли спокойно сидеть в баре еще четыре минуты.
– Посидим здесь, – ответил Мейсон, – это чертовски важно –
узнать, что на снимках. – Он бросил на стол вечернюю газету, заголовком вверх.
– Мы считаем, что приведенные здесь номера могут совпасть с теми, на пленке.
– А что в них, собственно, ценного? – не понял фотограф. –
Если они опубликованы, спишите их оттуда, и делу конец.
– Не совсем так, – возразил ему Мейсон, – нам нужен полный
список. Как улика, он может оказаться решающим.
– Понимаю вас. О, время вышло, идемте смотреть.
Он провел гостей сквозь узенький зигзагообразный коридорчик,
ведущий в лабораторию, и в нос им ударил едкий запах уксусной кислоты. В
лаборатории горел только один красный фонарь.
– Красный свет используется при печатании. Увеличитель я уже
настроил, но это после того, как пленка высохнет. Мы можем включить свет, идите
ближе, бачок у меня закрыт.
Щелкнул выключатель, и под потолком загорелась большая
лампа. Все затаив дыхание наблюдали, как фотограф поднял изготовленную из
нержавеющей стали крышку бачка, залез в него рукой и извлек оттуда пленку.
– Проклятье! – хозяин лаборатории выругался.
– В чем дело? – забеспокоился Мейсон.
– Пленка засвечена.
– Что?!
– Все кадры до единого! Убедитесь сами. Негативы черны, как
ваша шляпа.
В яростном бессилии Мейсон посмотрел на Дрейка:
– А твой дружок Найлз, оказывается, смыслит в фотографии
меньше, чем я думал. Впрочем, нельзя его винить, он торопился, перезаряжал прямо
на ходу, вот и забыл, наверное, как следует закрыть крышку…
– Подождите, подождите, – перебил Мейсона фотограф, – если
бы крышка не была плотно закрыта и в камеру попал свет, то испортилась бы
только часть пленки. А вся засвечивается только тогда, когда… Ничего не могу
понять. Ровная черная полоска. Производственный брак, не иначе.
– Такое часто встречается?
– Мне такого дефекта не попадалось ни разу. Бывает, что
когда посылаешь пленку на проявку, то ее возвращают с вежливой припиской, что
небольшой брак имел место в процессе обработки или изготовления пленки, и
компания, как правило, предлагает бесплатно заменить ее на новую.
– Не могу сказать, что вы меня обнадежили, – кисло
усмехнулся Мейсон. – Подумать только, из всех пленок именно эта… Пол, теперь у
нас ускользнула самая главная улика. Ушла из-под носа!.. – Он опять посмотрел
на фотографа. – Вы должны извинить мою подозрительность, но поймите правильно –
вы там случайно не закуривали, спичек не жгли?
– Мистер Мейсон, – возмутился тот, – я занимаюсь этим делом
двадцать с лишним лет. Если склеить вместе все проявленные мною пленки, то до
Луны хватит. В этой студии ошибок не бывает.
– Простите, я вспылил, – извинился Мейсон, – я просто не
понимаю, как такое могло случиться.
– Да я и сам ничего не соображу. Наваждение какое-то…
– Может быть, дело в растворах? Не мог их кто-нибудь
заменить или подлить чего-нибудь?
– Не думаю, мистер Мейсон. Но я проверю, прогоню через них
пленку-другую. Надо бы вообще проверить каждый наведенный здесь раствор. Я этим
займусь тотчас же, не хочу, чтоб меня винили.
– Искать виновного уже бесполезно, – сказал Мейсон, – после
драки кулаками не машут. Нас надули, мы проиграли. Теперь я с удовольствием
пропущу еще стаканчик.
Все трое удрученно покинули лабораторию.
Пока ждали лифт, Мейсон отдал новые указания:
– Вы с Деллой немедленно отправляйтесь ужинать, а я поеду к
Арлен Дюваль. Настало время повидать клиента. Что бы она мне ни сообщила, хуже
сегодня уже не будет.
– Возможно, она сообщит такое, что станет лучше, – бодрым
тоном заметил Дрейк.
Голос Мейсона был сух и невыразителен.
– Что ж, вполне допускаю.
Глава 12
Мейсон сидел с одной стороны сетчатой перегородки в тюремной
комнате для свиданий, а Арлен Дюваль – с другой.
– Я уверен, что полиция напичкала эту комнату микрофонами,
так что следите за выражениями. Что вы им наговорили?
– Я рассказала все как есть.
– Давайте-ка пересядем поближе к краю, пятый стул отсюда.
Мейсон поднялся, перешел, а с другой стороны перегородки его
маневр повторила Арлен Дюваль.
Это перемещение, однако, не ускользнуло от бдительного ока
надзирательницы.
– Сидеть полагается здесь, – прогремела она, – вам не
дозволяется вставать и менять положение.
– Но она встала и перешла.
– Ей тем более не дозволяется. Придется вернуться где
сидели.
– Но послушайте, я – адвокат и имею право совещаться с
клиентом. И сказанное между нами не подлежит подслушиванию или разглашению. Я
не хочу, чтобы наш разговор кто-то контролировал.
– Что это вы имеете в виду – контролировал?
– Там под столом спрятан микрофон.
– С чего вы взяли?
– Я знаю. У меня с собой специальный детектор. А закон дает
мне право беседовать с клиентом без посторонних ушей. Я требую соблюдения
закона. Когда подслушивает полиция, беседа уже не может носить частный
характер. А теперь я вас спрашиваю – готовы ли вы взять на себя ответственность
и лишить адвоката законного права уединиться с клиентом?
– Но вы уже и так беседуете.
– Верно. Беседуем.
