– Простите, мистер Мейсон, но мне опять кажется, что вы
выражаетесь не совсем справедливо.
– Хорошо. Как бы выразились вы?
– Я не был положителен в своих выводах до тех пор, пока не
поговорил с полицией, так будет точнее.
– Вас навели на эту мысль?
– Ну, в общем, да.
– Но вы не могли сказать наверняка, пока не поговорили с
полицией?
– Да. Я, конечно, думал и раньше, до полиции, что вы похожи
на того человека, вернее – он походил на вас, и я сказал вам об этом.
– У меня все, – закончил Мейсон.
Гамильтон Бергер с видом фокусника, достающего прямо в
судебном зале из шляпы живого зайца, торжественно произнес:
– А сейчас, ваша честь, я хочу объявить, что мною был также
вызван повесткой некто доктор Холман Б. Кандлер из Санта-Аны. Пожалуйста,
бейлиф, пригласите свидетеля из соседней комнаты.
Мейсон повернулся к Арлен Дюваль:
– О чем он собирается дать показания?
– Не знаю, мистер Мейсон. Должно быть, повестку ему вручили
в последнюю минуту. Он бы непременно нам сообщил, если б…
– Сообщил бы? Вы в этом уверены?
– Конечно.
– Вы ему полностью доверяете?
– Я готова поручиться за него головой.
– Возможно, сейчас как раз вы это и делаете – рискуете
головой.
Судебный пристав вернулся в зал заседаний, легонько ведя под
локоть доктора Кандлера.
Он объявил:
– Свидетель доктор Кандлер!
– Подойдите поближе, доктор, – сказал Бергер. – Сначала вас
приведут к присяге.
Доктор Кандлер бросил в сторону Арлен Дюваль ободряющий
взгляд, подошел к свидетельской стойке, где, протянув вперед правую руку,
произнес слова клятвы и ответил на предварительные вопросы. Затем, глядя
окружному прокурору в лицо, сказал:
– С моей стороны будет справедливо заявить уже в самом
начале, что об этом деле мне неизвестно абсолютно ничего.
– Возможно, доктор, вам это только так кажется. – Вид у Гамильтона
Бергера был откровенно торжествующий, и тон его от этого стал, казалось, мягче
и добродушнее. – Я полагаю, что кое-что об этом деле вы все-таки знаете. Были
ли вы знакомы с Колтоном П. Дювалем в то время, когда он служил в банке
«Меркантайл секьюрити»?
– Да. Я был с ним знаком.
– Вы были его личным врачом?
– Да, сэр.
– И вы в качестве врача обслуживали вышеназванный банк?
– Да, сэр.
– Знали ли вы Арлен Дюваль?
– Я знаю ее с тех пор, когда она была еще маленькой
девочкой.
– Сколько лет вы ее знаете?
– Последние двенадцать лет.
– В каком она была возрасте, когда вы впервые ее узнали?
– Двенадцати или тринадцати лет.
– Являются ли ваши отношения с Арлен Дюваль дружескими с тех
пор, как ее отец был заключен в тюрьму?
– Именно так, сэр.
– Вы постоянно поддерживали связь с ее отцом?
– Да, сэр.
– Не вы ли составили петицию, в которой просили досрочно
выпустить Колтона П. Дюваля на поруки, и собирали под ней подписи?
– Я, сэр.
– Вы собирали подписи лично?
– Некоторые лично, а некоторые подписи собрала моя медсестра
мисс Трэйвис.
– Кто, вы сказали?
– Мисс Трэйвис. Роза Ракер Трэйвис, если вам нужно полное
имя.
– Она собрала кое-какие подписи?
– Да, сэр.
– Но она сделала это, находясь на службе у вас, вы ей
платили в это время и она действовала согласно вашим указаниям, так?
– Да, сэр.
– На протяжении последних восемнадцати месяцев вы время от
времени поддерживали связь с Арлен Дюваль. Это верно?
– Да. И даже не время от времени, а часто.
– Вы встречались с ней лично, писали письма или звонили по
телефону?
– Чаще по телефону. Я очень занятой человек, и если вы меня
пригласили сюда для того, чтобы…
– Минуту терпения, доктор. Я хочу спросить вас: знаком ли
вам почерк Арлен Дюваль?
– Да, конечно.
– А еще я прошу не забывать, что вы находитесь под присягой.
Сейчас я покажу вам одну вещь, которая предположительно является дневником
Арлен Дюваль, написанным от руки. Я попрошу вас внимательно взглянуть на этот
дневник и сказать суду – не почерком ли Арлен Дюваль он написан.
Гамильтон Бергер с видом победителя подошел к свидетелю и
протянул ему небольшую тетрадку.
Позади себя Мейсон слышал, как у Арлен Дюваль вырвался
возглас негодования.
– Но он… он не посмеет! – Она с трудом могла говорить. –
Этого нельзя допустить. Вы должны остановить их.
Доктор Кандлер пристально изучил несколько страниц и ровным,
холодным голосом ответил:
– Да, это почерк Арлен Дюваль.
– И весь дневник написан ее почерком? – спросил Бергер.
– Но я не мог просмотреть все страницы.
– Пожалуйста, сделайте это! Читать не читайте, просто
скажите мне, ее там почерк или нет.
Доктор Кандлер переворачивал страницу за страницей и
неизменно кивал. Закончив и перелистнув последнюю, он сказал:
– Да, весь дневник написан ее почерком. По крайней мере, мне
так кажется.
Мейсон услышал над своим ухом шепот Арлен Дюваль:
– У меня еще был фальшивый дневник, специально чтобы сбить с
толку преследователей, но сейчас, судя по всему, полиция нашла настоящий. Тот,
что был спрятан между полом и кожухом колеса. Не дайте, чтобы доктор Кандлер
его читал, там есть некоторые вещи, узнав которые он станет не другом, а
врагом.
– Итак, – продолжал Гамильтон Бергер, – обратимся к
содержанию. Я бы попросил вас, доктор Кандлер, особенно внимательно изучить
записи, помеченные седьмым, восьмым и девятым числами текущего месяца. Я бы
хотел, чтобы вы прочитали эти записи, обращая внимание на каждое слово, на то,
каким почерком оно написано. Я хочу знать, являются ли данные записи до самого
последнего слова сделанными рукой подзащитной Арлен Дюваль.
– Остановите же его!.. – услышал Мейсон громкий напряженный
шепот над самым ухом.
