– Зачем? – удивилась я. – Мы же решили, что будем соблюдать конспирацию. Вдруг кто-нибудь донесет твоей будущей жене?
Он поперхнулся картошкой, покраснел.
– Зачем ты так?..
– Я просто смотрю на вещи реально, – пожала я плечами. – Я и в самом деле не уверена, что успею все до вечера.
– Я понял.
Он посмотрел на часы.
– Я иду в душ, – сказал он. – И… мне пора ехать.
– Да, – сказала я.
Я собрала тарелки. Еще раз задумчиво посмотрела на остатки картофельного блина. Все-таки что-то тут… не так. Просто совпадение?
Но я же знаю, что простых совпадений не бывает!
– А как она тебя называет? – спросила я.
– Кто? – Он выглянул из душевой кабины.
– Твоя будущая жена.
– А зачем тебе это?
– Просто любопытно, – сказала я, глядя на остатки картофельного блина.
– Да никак, – пожал он плечами. – Сережей.
– Это хорошо, – пробормотала я, выкидывая остатки трапезы в мусорное ведро.
– Что – хорошо?
Я не стала это говорить вслух. Я подумала – хорошо, что не Жориком.
На выходе он остановился.
– Тань, – сказал он. – У Аськи кто-то был. Кроме меня. И Витьки. Я не знаю, кто. Но… Он был связан с театром. Попробуй выясни это, тебе легче, наверное.
Я кивнула.
Я же понимала, что он может просто сейчас переводить стрелки на другого человека. Подозреваемые всегда так делают… Чем он лучше?
Проводив его и закрыв дверь, я включила телевизор и комп.
По телевизору словно в насмешку пели: «Ты меня на рассвете разбудишь… проводить необутая выйдешь…» и про «не забудешь…» и так далее.
– Нет, я – забуду, – твердо сказала я.
Просмотрела почту. Конечно, там было письмо от Варьки.
«Почему ты на звонки не отвечаешь?! Я замучилась тебе звонить. Катя и Тая живут у нас. Мама носится с ними и орет на меня. Говорят, что Витька признался в убийстве. Ты в это веришь? А самое главное, Тань: я, кажется, знаю, кто убил Аську! Но мне надо кое-что проверить. Когда проверю, я тебе напишу».
Я не стала отвечать, решив, что сделаю это позже. Хотя мне было интересно, кто у нашей Варьки теперь подозреваемый. Я только надеялась, что у нее хватит ума проверить свою догадку каким-нибудь безопасным способом.
Больше ничего интересного в почте не было. Я вдруг подумала – а ведь у Аськи должен был быть дневник! Сейчас же все ведут дневники. Все помешаны на социальных сетях! Пораскинув мозгами, я решила, что у Аськи дневник должен быть Вконтакте. Туда я и пошла, набрала ее имя в поисковике. Мне предложили кучу кандидатур, но Аськи среди них не было.
Я было отчаялась, но тут меня осенило, и я набрала «Офелия». И тут же меня вынесло прямо на Аськину страничку.
Я смотрела ее фотографии, где она была еще маленькой. Школьница… С Катей… Смеющаяся… Счастливая. И – с Витькой.
Я пролистывала фотографии долго, пока не наткнулась на одну.
Там были Аська, Гена и… Сергей Иваныч.
Я застыла на месте.
Получается, они были знакомы? Все трое?
А потом я прочитала очень странную запись в ее дневнике: «Он меня убьет. Я знаю, я это чувствую. Любимых убивают – все. И он меня убьет. Потому что он меня любит. Так ему будет легче пережить свое унижение, после того, как он меня убьет».
И – снова стихотворение, «Баллада редингской тюрьмы».
Кто слишком преданно любил,
Кто быстро разлюбил,
Кто покупал, кто продавал,
Кто лгал, кто слезы лил,
Но ведь не каждый принял смерть
За то, что он убил.
Эта запись была последней. Я прочитала все комментарии к ней. В основном там были сочувственные слова. Но один комментарий был странный:
«Или тебя убью я, сука!»
Я нажала на фотографию – там, кстати, был изображен какой-то кельтский воин с мечом.
Аккаунт воина был почти пуст. Хозяин носил имя «Киллер». Единственное, что там было, – одна фотография. На ней была Аська в прозрачном платье, с белыми цветами в роли Офелии.
И этот портретик был обведен черной рамкой. А размещен он был за месяц до Аськиной гибели.
Получается, существует на свете человек, который Аську ненавидел. Страстно ненавидел. Так, что хотел ее смерти. Он следил за ней, писал ей комментарии, запугивал ее. Но Аська ждала рокового удара от другого человека. Если только этот самый Киллер на самом-то деле не был как раз нашим Сергеем Иванычем!
Поклонником Китса. И любителем тертой жареной картошки.
Или был еще кто-то третий? Кто? Может быть, Гена?
– А ведь и это возможно, – пробормотала я. – Он мог быть в нее влюблен. По уши. Надо встретиться с ним еще раз. И попытаться разузнать поподробнее про нашего «милого друга», Сергея Иваныча.
Около восьми утра я уже была у Голубева. Он был предупрежден о моем визите Андрюхой, поэтому смотрел на меня сонно, без особой любви, но и без удивления.
– Скажите, Николай Петрович, Ася была беременна? – ошарашила я его первым вопросом.
– Нет, – покачал он головой. – Да вот, сами посмотрите… раз вы у нас такая персона важная.
Он протянул мне отчет судмеда. Я прочитала и поняла, что у Аськи не было никаких беременностей. Более того, судя по данным судмеда, у нее была опухоль на яичниках, и детей она иметь в принципе не могла.
– Хорошо, – кивнула я, хотя только что моя версия об убийстве из-за ее беременности разбилась в прах.
– Андрей мне сказал, чтобы я оказал вам содействие, – вздохнул Голубев. – Чем я вам могу помочь, Таня?
– А у вас технический эксперт есть? – спросила я. – Мне надо вычислить одного человека по ай-пи…
– Таня, давайте уж работать вместе. Если вам что-то известно, говорите мне.
– Но вы же верите в то, что убийца уже найден, – усмехнулась я.
– Нет, я не уверен, – сказал он очень серьезно. – Я просто пытаюсь понять, почему он наврал? Кого он покрывает?..
– Он не хочет, чтобы Асиной матери стало известно, где она работала, – сказала я.
– А где она работала?
– В порнотеатре, – ответила я. – Так вы мне поможете?
Я рассказала ему про Киллера, про его записи, про фотографию Аси в черной рамке.
Он нахмурился.
– Да, вы работаете лучше, чем мои архаровцы, – признал он.
– Нет, – покачала я головой. – Пока что я собою очень недовольна, потому что на этот раз я всего достигаю методом тыка. Я ничего не обдумываю и не анализирую. Потому что, если честно, пока совсем нет материала.
