– Как это не знаете?! Он в больнице? Вы отправили его в больницу?!
– Девушка! – прикрикнул на нее мужчина, видимо, полицейский. – Прекратите трещать!
– Ага.
– Потерпевший является таковым предположительно. Понимаете?!
– Да, – кивнула она, сунув в рот еще кусок пирожного, чтобы не орать, не визжать, не задавать кучу бессмысленных вопросов. – Нет. Не понимаю. Как это?
– Дело в том, что полицию вызвали соседи снизу. Пожаловались на страшный шум наверху. Предположительно в квартире вашего родственника…
– Он мне не родственник, но… Но и не совсем чужой человек.
– Разберемся, – пообещал человек с Виталькиным телефоном.
– Так что в квартире моего неродственника?
– Произошла драка масштабная. Все поломано, разбросано, много крови. Эксперты будут работать со следами, отпечатками. Кстати, вы не знаете, какая группа крови у вашего неродственника?
– Да… нет, не знаю. Но он ходил постоянно в районную поликлинику. Она за углом его дома, кажется. Лечил зубы, обращался к врачам с головной болью… Тетка еще говорила, что он сам – сплошная головная боль! Господи, куда же он влип?! Что могло стрястись?!
– Выясним, – сказал полицейский.
Тут же затребовал ее данные, записал под диктовку и пообещал позвонить.
Опять? Опять начинается?
Машу затрясло. Она быстро расплатилась, сгребла сумочку и плащ в охапку и через две минуты уже сидела в своей машине. Она потянулась к ключу, но резко отдернула руку.
Страшно! Стало так страшно! Вдруг она сейчас снова встанет на светофоре, забудется на миг, а потом очнется через два часа?! Что делать-то?! Пешком пойти? Нет. Далековато.
– Вова, ты?
Она нервно сжимала телефонную трубку, моля бога о снисхождении. Пусть Вовка будет человеком и заберет ее отсюда, а! Пусть он не станет задавать нелепых вопросов типа: а зачем, а что с тобой, ты в порядке? А просто возьмет и приедет. Ну, хоть раз в жизни пусть он будет нормальным! Пусть он будет мужиком. Пусть посмотрит на нее сверху вниз и скажет:
– Я все решу, дорогая…
Чуда не произошло. И Вовка принялся гундеть.
– Ты понимаешь, что сейчас разгар рабочего дня?
– Сейчас обеденный перерыв, – уточнила Маша и на всякий случай покосилась на часы, мало ли… Увиденное порадовало. – Сейчас тринадцать сорок, Вова.
– И что?! – возмутился он. – Я уже не могу пожрать нормально? Мне нужно мотаться по городу в поисках своей супруги?
– Я не пропадала. Я стою на месте.
– Как же! – фыркнул он со злостью. – Ты только что сказала: Вова, я пропадаю!
– Это образное выражение.
Маша устало прикрыла глаза. А она еще вчера, стоя на балконе в теплом халате, пыталась найти какие-то пути к примирению. Думала, что неприятности их сплотят и все такое. Размечталась, называется.
– Короче, Машка, прекрати блажить. Садись за руль и поезжай на работу. Вечером… Ох, черт, вечером я не смогу тебя встретить. Вот досада! – на заднем фоне, у него за плечом или, может, на его коленках кто-то сдавленно хихикнул.
– Действительно, досада.
Маша отключилась. Минут десять сидела, переводя взгляд с оживленного проспекта на часовой циферблат. Люди ехали, шли, смеялись, наслаждались наступлением долгожданной весны. И совсем, совсем не думали о времени! Оно у них не терялось! Из их жизни не вырывало куски в три часа. В их жизни сейчас солнце заливало небосвод, скакало по витринам, стеклам машин, отражалось в часах.
Десять минут, пятнадцать, пора!
Она доехала до офиса. Деловито кивнула секретарше, которая в последнее время рассматривает ее так, будто видит впервые. И чтобы та таращилась на нее поучтивее, надавала ей кучу заданий. Потом два часа работала, как вол. А потом…
– Игорь Алексеевич, вы?
Она решилась позвонить Шпагину. Он хоть и нудный, но все же не слишком навязчивый. Хоть и пытается повесить на нее покушение на отца, но не слишком настойчиво. То ли его сомнения гложут, то ли она немного нравится.
– Я… Мария Сергеевна?
– Так точно, – грустно улыбнулась она. – Кажется, у нас опять беда!
– Что случилось? – Шпагин мгновенно подобрался.
– Мне сейчас звонили с телефона одного не чужого мне, но все же не родного человека. И сказали, что в его квартире произошло что-то ужасное.
– Давайте точнее, Мария Сергеевна.
И она в двух словах поведала ему о звонке с телефона Виталика.
– Адрес какой, вы говорите? Ладно, узнаю, что смогу. – Шпагин записал. Потом помолчал и спросил: – А вы в котором часу сегодня освободитесь?
– Через два часа буду свободна. – Она с опасением покосилась на часы, время близилось к четырем часам пополудни. – Около шести.
– Я заеду.
Приехал Шпагин к ней на автобусе. Когда Маша вышла на улицу, он стоял возле ее машины с черной кожаной папкой под мышкой, в светлой джинсовой куртке, темных брюках, темных очках и рыжих ботинках.
– Здрасте еще раз, Мария Сергеевна, – наклонил он голову, и русая челка скользнула от левой брови к правой.
– И вам не хворать, Игорь Алексеевич, – улыбнулась она.
Он выглядел комично в своей одежде, будто одевался в потемках, хватая то, что попалось под руку.
– Кажется, я только что нажил себе врага в лице во-он того молодого интересного человека. – Шпагин кивнул куда-то за ее спину.
На крыльце офиса стоял Женя. Он неотрывно смотрел в их сторону. И кажется, сильно нервничал. Маша могла поклясться, что видит, как он кусает губы. И румянец смотрелся неестественно на его обычно бледном лице.
Неужели, ревнует?
Ей вдруг сделалось весело и легко. От того, что Шпагин смотрел на нее и улыбался открыто, беспечно. От того, что Женька злился, застав ее за разговором с другим мужчиной. А что будет, когда она Шпагина усадит в свою машину? Ого-ого!
Женька отвернулся. Слишком поспешно, слишком нервно, слишком быстро сжал кулаки, не занятые ничем. Сумка висела у него на плече.
– Ваш поклонник? – быстро среагировал Шпагин на юношу.
– Не знаю, как и сказать… – Маша медленно ехала мимо крыльца офиса, пытаясь поймать взгляд обиженного парня и улыбнуться ему. – Кажется, я ему нравлюсь.
– А он вам?
– Ну… И он мне симпатичен. – Женька так и не глянул в сторону проезжавшей мимо машины, и Маша прибавила газу.
– А что по этому поводу думает ваш муж? – спросил Шпагин.
Вот пристал!
– Мужу все равно, – твердо ответила Маша, сощурилась от яркого солнца и тут же попросила Шпагина достать ей темные очки из бардачка.
