Он жадными глазами оглядел большие куски мяса, о которых мечтал, целую гору салата, сыр, веером разложенный на плоской тарелке.
– Я поем? – не дождавшись тоста, спросил он.
– Конечно, Игорь. Я уж без отчества, если позволите. И вы меня зовите просто, без отчества. Хорошо? – Она с улыбкой наблюдала, как он нагружает свою тарелку.
– Хорошо! – Он уже жевал сыр, все еще держа в одной руке бокал с вином. – Давайте все же за что-нибудь выпьем.
– Давайте… – Маша кивнула. – Давайте за то, чтобы все побыстрее закончилось. Весь этот непрекращающийся кошмар! Начавшийся вполне безобидно с простых, казалось бы, телефонных звонков.
Они выпили, поели. Мясо было восхитительным, мягким, пряным, и его, главное, было много. Шпагин глотал, почти не пережевывая. Маша ела вяло. Все время рассматривала его с легкой улыбкой.
– Игорь, вы ведь не женаты? – вдруг спросила она.
– Нет, – замотал он головой. – С моим рабочим графиком… Просто нереально сделать женщину счастливой.
– Почему? – удивилась она, аккуратно отрезала крохотный кусочек мяса, отправила в рот, пожевала.
– Придется все время ждать! Все время меня придется ждать, понимаете? Вот вы желаете, чтобы весь этот кошмар быстрее закончился, так?
– Да.
– А у меня вашим делом ничего не закончится. Начнется следующее, потом еще и еще. И так до пенсии. – Он взял второй кусок мяса, завалил его сверху помидорами, луком, петрушкой, начал нарезать крупно, быстро жевать, быстро проглатывать. – Но!.. – Он задрал вилку вверх зубцами. – Меня это вполне устраивает. Я ведь ничего другого не могу! И буду заниматься этим и дальше. Какое уж тут семейное счастье! А ну как скажет она мне: или я, или работа? Что тогда?
Что тогда, Шпагин знал прекрасно. Ему так уже говорили, правда, до свадьбы дело там не дошло. Они просто встречались. А ультиматум все равно последовал. Он выбрал работу. И не потому, что девушка ему не нравилась, она прехорошенькая была. И ему с ней нравилось время проводить. Просто…
Просто, она не имела права так говорить! Не имела права ставить его перед выбором! Он ведь уже выбрал, еще до нее выбрал, чего она?
– Наверное, это очень сложно. – Маша допила вино, доела свое мясо и положила вилку с ножом на тарелку, она наелась. – Все время кого-то ловить, все время кого-то спасать. Все время кого-то подозревать. Мне было очень плохо, когда вы меня подозревали, очень! Но теперь, слава богу, преступники за решеткой…
Шпагин отвел взгляд и чуть не подавился помидором. Маша тут же поняла, что что-то не так. И пристала с вопросами. И он не смог ей врать. Он рассказал ей всю правду.
– И теперь, если удастся доказать, что убийство вашей подруги на совести этого Шелестова, вина художника и вашей несостоявшейся невестки ставится под сомнение.
– О боже!!! – Маша закрыла лицо руками, затрясла головой. – Значит, снова станут думать, что это я отца?! Но это просто невозможно!!! Когда же все закончится! Как я устала!!!
– Маша, Маша, да погодите вы, не расстраивайтесь так. Я… Я всегда буду вас защищать… И я не верю, что вы могли это сделать.
Шпагин сорвался с места, подошел к ней, встал за спиной, осторожно положил руки ей на плечи, погладил. Плечики оказались совсем худенькими, и сквозь тонкую водолазку просматривались позвонки. Она сдала за это время, она не была такой худой и подавленной, подумал он с жалостью.
– Маша, – позвал он, наклонился к ее щеке, почти касаясь своей. – Маша, не надо плакать. Мы найдем.
– Кого?! – она шевельнула плечами, сбрасывая его руки, покосилась на него с обидой. – Меня?!
– Ну почему вас-то?
– А потому, что соседка отца утверждает, что видела меня в то утро!
– Соседка утверждает, что видела женщину, похожую на вас, – соврал Шпагин, соседка как раз утверждала, что именно Маша входила в подъезд. – Она видела женщину со спины. Плащ, волосы, похожие на ваши. Что еще она видела? Ничего. Она не видела лица? Нет. И ее слова не могут являться доказательством того, что вы там были. Вы ведь там не были, Маша!
– Я? – она вдруг испуганно прикрыла рот ладошкой, глянула на Шпагина совершенно сумасшедшими глазами. – А я, если честно, не знаю, Игорь!
– То есть? – он даже попятился от такого неожиданного признания. – Как не знаете, Маша???
– Господи… – она поставила локти на стол и спрятала лицо в ладонях. – Что я говорю?! Все, не обращайте внимания, давайте просто ужинать.
За столом они пробыли еще минут десять. У него совершенно пропал аппетит, и он еле справился с тем, что лежало на его тарелке. Маше изначально есть не хотелось, и она давно уже закончила поздний ужин. Она встала из-за стола, собрала посуду, поставила ее в раковину, сварила кофе, нашлись остатки в сморщенной упаковке. Разбавила его молоком, привезенным с собой. Сдвинула на плоской тарелке сыр в одну сторону, на другую положила печенье и предложила пойти к камину.
– Меня что-то колотит всю. Хочу согреться. – Она обернулась к Шпагину, застывшему с кофейными чашками посреди кухни, тот смотрел по сторонам взглядом затравленного, загнанного в угол зверька. – Идемте, Игорь, я постараюсь вам все объяснить.
Дрова почти догорели. От углей полыхало жаром, комната прогрелась, было тихо, тепло, уютно. Игорь поставил чашки на стол, Маша разлила кофе из турки, поставила плоскую тарелку с сыром и печеньем.
– Давайте поговорим, на время забыв, что вы следователь, а я подозреваемая, – предложила Маша, забираясь с ногами на диван. – Представим, что мы друзья.
– Мы друзья безо всякого «представим». – Игорь взял чашку и сел в кресло-качалку, снова сунув ноги ближе к теплу. – Но прежде чем вы мне станете рассказывать про тот день, когда было совершено нападение на вашего отца, я хочу вам задать пару вопросов, Маша. Идет?
– Валяйте. – Она отпила кофе и тут же пожалела, что разбавила его молоком, кофе получился не таким крепким, как она любила.
– Итак, вспомните тот самый вечер, когда вы были здесь одна, когда вы позвонили своей подруге.
– Я помню. Хорошо помню. Даже лучше, чем хотелось бы. И страшно жалею… – она на мгновение зажмурилась, чувство вины за смерть Зои без конца терзало ее. – Страшно жалею, что позволила ей тогда пойти в мою квартиру.
– Пойти?
– Да.
– Вы сказали пойти, не поехать?
– Ну да, пойти, она ведь рядом с моим домом была. – Маша наморщилась, вспомнив весь разговор до последнего слова.
– Почему?
– Она очень любила ювелирный магазинчик, что с нами по соседству. В тот вечер она как раз там очутилась. По жуткому стечению обстоятельств… – Она встала с дивана и поставила свою чашку на стол, забрала пустую чашку у Шпагина.
– Маша, Маша, погодите! – Он поймал ее за руку. – Вы не говорили, что она была в тот вечер в ювелирном!
