— Ну так как, Алекс? Сговоримся? — Милка продолжала гнуть свою линию.
— Дай мне свои координаты, — наконец принял я решение. — Немного подумаю. Но можешь не сомневаться — как только, так сразу. Все сделаем через тебя и твою контору.
— Алекс, ты прелесть! — радостно взвизгнула Милка и влепила мне жаркий поцелуй в щеку. — Кстати, клиент согласен купить не только квартиру, но и всю мебель. А это еще хорошая прибавка в деньгах. Но самое приятное для тебя то, что ты нашел крутые денежки считай что на дороге. Это и впрямь дикая везуха. Счастливчик… Вот моя визитка, Алекс, звони хоть среди ночи. Для тебя я всегда свободна… даже более чем свободна.
Я хмыкнул, сокрушенно покрутил головой — вы, мадемуазель, неисправимы! — и ответил:
— Заметано. А сейчас иди. Иди! У меня… много дел.
Милка сделала ручкой и отвалила, зазывно двигая крутыми бедрами.
Я вошел в подъезд с твердым намерением что-то предпринять. Что именно, пока не знал, но прекрасно понимал — мне не отлежаться под камешком, изображая кленовый лист во время листопада.
Оказавшись в квартире, я первым делом налил себе полстакана виски и выпил залпом — для просветления мыслительного процесса. Затем закурил и задумался.
С какой стати Африкан сделал меня наследником? Конечно, я относился к нему с уважением, помогал по мелочам, откликался на любую его просьбу, но этого недостаточно для столь щедрого подарка. Милка была права насчет стоимости его жилья. Потому как после смерти деда ко мне подходили с предложением продать квартиру. Я даже поинтересовался ее стоимостью у людей, сведущих в этих делах, — как раз в то время был на мели, да вовремя передумал.
Деньги — это вода в раскаленной пустыне. Испаряется так быстро, что не успеваешь утолить жажду. А недвижимость — это совсем другое дело.
Главное, чтобы у человека была крыша над головой. Остальное приложится.
Африкан… Столетний старец с уникальными способностями. Верить ли словам Георгия Кузьмича? Что до меня, то все его россказни — чистой воды фантастика. Какие-то джанийцы, современники Ассирии и Вавилона, ведуны-характерники, которых не брали ни меч, ни стрелы, воины-славяне, осаждавшие Трою вместе с Агамемноном и Одиссеем… Нет, точно измышления!
Ну написал человек книгу… как его там?.. А, вспомнил — Евграф Савельев. Но он уж точно не великий Гомер (хотя и Гомеру долго не верили). Скорее всего, нужно было подвести историческую базу под феномен казачества, вот Савельев и отработал заказ по полной программе. Поди знай, существовали эти джанийцы на самом деле или нет. А слово сказано, мало того — написано. Попробуй потом оспорь. Народ-то в те времена был в основном малограмотный, ковыряться в старинных рукописях ему без надобности (да и кто допустит?), а тут вот она, книга, а в ней веское мнение ученого человека. Как не поверить?
Так-то оно так, но как быть с серебряной пулей? Или с вороньей стаей, кружившей над Круглой горой? Нет, что-то здесь не бьет… Не складывается!
Я снова потянулся к бутылке, но тут в прихожей неожиданно прозвенел звонок. Все внутри меня сжалось и мгновенно покрылось инеем. Я уже знал, кто стоит на лестничной площадке. Не успел! Опоздал… блин!.. Надо было сразу рвать из города, не заезжая домой.
Увы и ах. Поздно, Маня, пить боржоми… Я встал и, как приговоренный к казни, поплелся к входной двери. У меня даже мысль не мелькнула посмотреть в глазок; я отворил дверь и спросил с вызовом:
— Вы один или с ОМОНом? Мне сразу падать на пол лицом вниз или подождать команды?
Конечно же это был мент из убойного отдела угрозыска майор Завенягин. Он не ответил на мой выпад, а довольно вежливо и как-то буднично сказал:
— Я зайду…
— Милости просим. Сюда, — указал я на кухню.
То, что майор пришел один, еще ничего не значило. Не исключено, что в подъезде роет бетон копытами его напарник, а возможно, и отделение омоновцев.
Завенягин, как мне показалось, неодобрительно посмотрел на бутылку виски, но ничего не сказал и сел спиной к окну, на мое место. Ничего не скажешь — профи, подумал я не без некоторого пиетета. Теперь свет будет падать на мое лицо беспрепятственно, и он сможет читать его, как книгу.
Ну-ну… Разбежался! Когда нужно, я могу быть совершенно бесстрастным. Маску невозмутимости мне пришлось надеть, когда я стал старшим сержантом и мне поручили командовать отделением. Во время боевых действий спокойствие и уверенность командира передается личному составу. Это аксиома. И я опробовал ее на личном опыте.
— Как насчет пяти капель?.. — спросил я нахально, указывая на бутылку.
Я был уверен, что майор откажется. С ментами я еще не сталкивался в домашней обстановке, но фильмы о них смотрел. В кино все они честные и принципиальные до идиотизма и всегда отвергают предложенное им спиртное. Не положено, человек на службе. Все чинно-благородно, как в песне: «Наша служба и опасна, и трудна, тара-ра-ра, тара-ра-ра, ра-ра-ра…»
Как же я ошибся! Завенягин немного потеплел лицом и ответил:
— Не возражаю. А еще, если это не будет для вас накладно, хорошо бы и чашечку кофе.
— Нет проблем…
С большого мандража кофе у меня получился ну просто блеск. Я даже сам удивился, не говоря уже про майора. Махнув рюмашку, он пил кофе, смаковал да нахваливал. Наверное, ему и впрямь было приятно немного расслабиться. Судя по его усталому, даже изможденному виду, работы в убойном отделе было невпроворот.
— Закурить можно? — спросил он, отставив в сторону пустую чашку.
— Конечно, — ответил я.
Мы задымили. Каменное лицо Завенягина прямо-таки излучало удовлетворение и благодушие. «Змей! — подумал я. — Усыпляет бдительность. Знаем мы такие штучки. Сейчас будет брать за горло. Но не ежовой рукавицей, а руками в мягких перчатках. Что в принципе без разницы».
Я не ошибся. Сделав глубокую затяжку, майор совершенно будничным тоном сказал:
— Мы нашли в квартире Брюсова массу отпечатков ваших пальцев. Как это можно объяснить? Ведь все ваши соседи в один голос утверждают, что старик никого в гости не приглашал.
— Это допрос? — Я ощетинился.
— Нет. Просто беседа.
Беседа… Как же! Нашел дурачка. А у самого небось в кармане диктофон включен. Кофе ему, видите ли, захотелось…
— Ну что ж, ежели так, то мы завсегда… — Я изобразил честное лицо. — Но прежде скажите, где вы взяли образцы отпечатков моих пальцев для сравнения?
Завенягин снисходительно ухмыльнулся.
— Недооцениваете вы нас, — ответил он с оттенком превосходства. — Я мог бы и не отвечать на этот вопрос, но все же скажу, коль вы сами не можете сообразить. На ручке вашей входной двери. И на дверном полотне.
— Вот теперь до меня дошло… — Я вымученно улыбнулся, а сам в этот момент лихорадочно соображал: сказать ему про ворону или нет?
