– Разыскать одного человека.
– Обещал жениться и сбежал?
– Как вы догадались? – удивилась я.
– Я пошутил. Парни от таких девушек не бегают. Я бы точно не стал, а беглец ваш, случайно, не Сергей Беленький?
– Человека с таким именем я не знаю.
– И никогда о нем не слышали?
Я предпочла не отвечать, пожала плечами, мол, понимай, как хочешь.
– На днях Владана обстреляли. И вас за компанию. Болтают, это были люди Саввы, о нем вы, конечно, тоже не слышали? У Саввы большой зуб на Марича, это всем известно. Не хотите рассказать, чем вы потом занимались?
«Вот оно, – испуганно подумала я. – Савва получил «подарок», и этот человек подозревает Владана». Сердце ухнуло вниз и признаков жизни вроде бы не подавало.
– Я жду, жду, – поторопил Виктор Павлович.
– После того, как в нас стреляли, мы долго беседовали с полицейскими.
– А потом?
– Потом поехали ко мне, – облизнув губы, сказала я. – Я все никак не могла успокоиться, и Владан не хотел оставлять меня одну. Затем мы уехали на дачу. Решили сменить обстановку. Пробыли там два дня. Вернулись утром в пятницу.
– Значит, все это время он был с вами? И никуда не отлучался?
– Если вам интересно, мы и спали вместе.
– И вы готовы подтвердить это официально?
– Конечно, а что?
Ответить он не успел, дверь распахнулась, и появился Владан.
– Привет, – кивнул он, хмуро переводя взгляд с меня на Виктора Павловича.
– Ну, вот и наш герой, – вздохнул тот. – А мы тут с девушкой беседуем. Она утверждает, что со вторника по пятницу ты был с ней.
– А мне что, алиби понадобилось? – усмехнулся Владан.
– Пока нет. Но вдруг?.. – Виктор Павлович поднялся и пошел к двери, однако, поравнявшись с Владаном, вновь заговорил: – По мне, если вся эта сволота на кладбище окажется, так только к лучшему. Но убийство – это убийство. Даже такого малопривлекательного гражданина, каким был Вова Лагунец, по кличке Молоток. Кстати, – повернулся он ко мне, – прозвище он получил потому, что очень любил крушить конечности своим жертвам этим самым инструментом. У Саввы таких отморозков еще достаточно. Подумайте об этом на досуге, молодая леди, – тут он взглянул на Владана и добавил: – Надеюсь, в ближайшее время у меня не будет повода искать с вами встреч.
Он ушел, а Владан недовольно поинтересовался:
– Что это тебе вздумалось врать?
– А разве мы не были вместе?
– Дурочка, – покачал он головой. – Если они начнут спрашивать всерьез, все твои хитрости быстро выйдут наружу. Это, во-первых, и, во-вторых, я не нуждаюсь в алиби.
– Мне так не показалось, – буркнула я.
– Не лезь в мои дела, – прикрикнул он. – Особенно, когда не просят. Спасительница…
Я насупилась и замолчала, правда, ненадолго.
– Где ты был? – спросила ворчливо.
– Укажу в письменном отчете.
– Можешь устно, я не в претензии, – пошла я на попятный и вздохнула. – Ты был у Флинта?
– Нет, – вроде бы удивился Владан.
– Кажется, он приходил утром. Тамара сказала.
– Вот придурок, – выругался Владан. – Я-то надеялся, он уже за тысячу километров отсюда.
Но Флинт оказался совсем рядом, потому что буквально через несколько минут сквозь стеклянную дверь я увидела, как он стоит на крыльце, держа в одной руке бутылку виски, а в другой мобильный. Телефон Владана зазвонил, но отвечать он не стал, подошел к двери и распахнул ее.
– Я помню, что без звонка к тебе ни-ни, – хихикнул Флинт, шагнув в комнату.
Было заметно, что он здорово пьян. Сделал еще шаг, его слегка мотнуло, и Владан схватил его за локоть, чтобы он, чего доброго, не рухнул ему под ноги.
– На твоем месте я бы поспешил свалить из города, – заметил он. – А не болтался по улице с бутылкой под мышкой.
– Бутылку я захватил, чтоб мы с тобой выпили, – Флинт благополучно добрался до стола, поставил на него бутылку, а сам плюхнулся в кресло. – И никуда сваливать не надо. Стаканы найдутся? Я вчера поехал к Баду. Поехал и все ему выложил. Решил, если мне каюк, пусть так. Это лучше, чем чувствовать себя последним дерьмом. И знаешь, что сказал Бад? Он сказал: «Рад, что в тебе не ошибся». Обнял меня и назвал братом. А еще сказал: все забыто. Зла на меня он не держит. Я все вернул, и мы опять друзья. Вот он какой, наш Бад. Друзья для него кое-что значат, – Флинт, не стесняясь, смахнул слезы с глаз, разлил виски в два стакана, которые Владан достал из шкафа, и поднял свой. – Давай выпьем за него. За нас. Знаю, знаю, что ты сейчас скажешь, – пьяно махнул он рукой и засмеялся. – Нас давно нет, так? Есть, брат, есть. Наша дружба дорогого стоит. Мы с Бадом до утра пили и тебя вспоминали. Он сказал, жаль, что с нами нет Серба. Я предложил к тебе поехать, но Бад сказал, ты вряд ли обрадуешься. Он считает тебя другом. Слышишь? Он так считает. И меня тоже считает другом, хотя я – распоследняя мразь. Иначе бы не сделал того, что сделал. Он всегда был лучшим из нас. Благородным.
– Отправляйся-ка ты спать, – глотнув из своего стакана и отставляя его в сторону, предложил Владан. – Вызову тебе такси.
– Такси – это здорово, а выпить со мной ты, стало быть, не хочешь?
– Тебе уже хватит. Потопали, отвезу тебя домой, а то так и будешь по улицам таскаться.
Он помог Флинту подняться и повел к двери. Тот обнял его, продолжая что-то болтать, и в обнимку они спустились по ступенькам крыльца, а я осталась ждать. Вернулся Владан где-то через час. Хотя я и заподозрила, что сегодня могу его больше не увидеть: продолжат пьянствовать в тесной мужской компании.
Владан устроился в кресле, недовольно косясь в мою сторону, а я, наплевав на его недовольство, устроилась на краешке стола и принялась болтать ногами.
– Я думала, их примирение тебя порадует, – сказала я.
– Мне нет до этого дела.
– Что ты злишься? Тебя беспокоит визит Виктора Павловича?
– И до него мне дела нет. Я злюсь, потому что в нашем расследовании мы до сих пор топчемся на месте.
– У нас есть подозреваемый, – пожала я плечами. – Мой муж. Вера узнала о его прошлых грехах, и он от нее поспешил избавиться.
– Хочется, чтобы убийцей был он? – усмехнулся Владан.
– Чего мне хочется на самом деле, ты знаешь, и молчу я об этом только потому, что ты опять заведешь старую песню: мне нет места в твоей жизни.
Он поднялся, уперся ладонями в стол рядом с моими коленками и на меня уставился. Сердце билось в горле, и от его близости голова шла кругом. Но ничего не происходило. Он продолжал смотреть на меня, а я заговорила дрожащим голосом:
