Долго думать не пришлось, вернулась Бритт. С ней явно было что‑то не так, казалось, что она сильно устала.
— Где ты была?
— Так… погуляла…
— У Хильды?
— Да, а что?
— Я же просила тебя не связываться с ней.
— Мы просто поболтали.
В это «просто» я не поверила, потому что, неловко повернувшись, Бритт поморщилась как от боли. Неужели Хильда все же показала работу плети на ее спине?!
— Она тебя отхлестала плетью?
— Немного, — не смогла соврать Бритт.
— Иди к себе и ложись на живот. Сейчас я посмотрю…
Так и есть, на спине пусть не рубцы, но кожа основательно посечена. А у нас ничего в аптечке… На такие раны пластырь не наложишь… Чем же смазывал мои пострадавшие места Ларс? Конечно, у меня никогда не бывала рассечена кожа, но все же.
Сначала холод… Я принесла лед и, завернув в салфетку, приложила к спине подруги. Измученную и несчастную Бритт даже ругать не хотелось.
Но больше у меня ничего не нашлось. Пришлось звонить Ларсу:
— Что ты прикладывал к моей коже, когда порол?
— Что?! Чем вы там занимаетесь? Сейчас приеду.
Он примчался быстро, в квартиру почти влетел, увидев меня, на мгновение замер, потом коротко выдохнул:
— Что?
Я поняла, как сильно Ларс переживал за меня, сердце захлестнула теплая волна…
Но подругу надо спасать, кивнула на ее комнату:
— Бритт…
Следующие четверть часа Ларс выхаживал спину новоявленной бэдээсэмщицы. Он ни слова не сказал ни мне, ни Бритт, пока смазывал ее спину, накладывал какие‑то примочки… Мы с Бритт тоже молчали, понимая, что это затишье перед грозой.
— Полежи так хотя бы немного. Потом наденешь футболку. — И мне: — Иди сюда.
Я прекрасно понимала, что последует. Так и есть:
— Кто надоумил тебя взять плеть в руки?! Ты забыла, каково это — побывать под плеткой?! Но я порол тебя флоггером, а не плетью, Линн, к тому же, у меня рука поставлена. Ты могла вообще оставить ее без кожи на спине или со шрамами.
Меня прорвало:
— Я! Никогда! Не брала! В руки плеть!
— А кто, Том?
По бешеному взгляду Ларса было понятно, что Тому простым внушением было бы не обойтись, видно, Ларс внушал ему правила безопасности.
— Хильда.
— Что?! Что ты сказала?
— Бритт была у Хильды.
— Как ты могла допустить, чтобы она связалась с Хильдой?
Пришлось рассказать о встрече у кафе и визитке.
— Не смей отпускать ее к Хильде. Это добром не кончится.
Интересно, как он себе это представляет?
— Как я могу это сделать? Когда я вернулась от тебя, Бритт дома не было, явилась недавно вот в таком виде…
Он только вздохнул и отправился в комнату подруги. Так… Бритт предстояла выволочка. Ничего, пусть прочувствует, я ее предупреждала.
О чем говорил с Бритт Ларс, я могла только подозревать, но, выйдя от нее, Ларс принялся внушать мне:
— Линн, во‑первых, надо было сказать мне, что вас обхаживает Хильда. Во‑вторых, ты обязана сделать все, чтобы Бритт к Хильде не приближалась.
— Ты Хильду в чем‑то подозреваешь?
— Фактов нет, вернее, он только один: именно Хильда свела тебя с Маргит.
— Но она действительно могла не знать, чем Маргит занимается, а Леннарта Хильда не любит и даже побаивается.
— Лучше бы меня боялась. Позвони Хильде и скажи, что я запретил вам с ней общаться. И не пускай к ней Бритт. Добром эта дружба не закончится.
— Но Бритт не маленький ребенок. Какое право я имею ей запрещать? К тому же банды больше не существует…
— При чем здесь банда? Ты видела спину Бритт? Ее отходили плетью. Не флоггером, не паддлом, а плетью. Она просто изуродует Бритт, внушая, что так и нужно. К тому же, если уж порешь, нужно приводить в порядок спину боттома, а не отпускать домой, только вытерев кровь. Ты понимаешь, что могло с ней быть, не окажись ты сегодня дома?
Я глупейшим образом переспросила:
— Что?
— Получить заражение очень просто, к тому же у Бритт температура. Я посижу с ней до утра, но запомни: если ты допустишь еще контакты Бритт с Хильдой, виновата в проблемах подруги будешь ты.
— Ларс, но она просто не скажет мне, куда отправится, пока я на занятиях. Бритт скроет от меня, где будет. Один выход: приковать ее к себе.
— Как и ты от меня, — вздохнул он. — Теперь ты понимаешь мое желание приковать тебя?
Я сделала вид, что обиделась, но вообще‑то Ларс прав.
— У вас с Бритт особый талант — лезть с головой туда, где головы можно лишиться. Пожалуйста, придержи Бритт, если она пострадает, ты себе этого не простишь. Я тоже.
Легко сказать, но как можно придержать мою неистовую подругу?
* * *
Уличные фонари в тумане были больше похожи на медуз, чем на устройства для освещения улиц. Такое бывает — туман лег на весь город, укрыл его, укутал, спрятал… Только вот от кого или чего?
И озеро Меларен спряталось, и паромы, и мосты… Проползла мысль, что завтра будет хорошая погода, что скоро ночи сократятся до минимума, а дни удлинятся… А потом зацветет сакура в парках и половина Стокгольма оденется в нежно‑розовый цвет опадающих лепестков…
Но Вангер вернул себя на землю: до цветения сакуры еще далеко, а вот до выговора начальства рукой подать. Нет, Бергман ничего выговаривать не станет, он прекрасно понимает, что все работают на пределе, но гора трупов от этого меньше не становится, напротив, растет с угрожающей для их и без того нелегкой жизни скоростью.
Будь его воля, Вангер эти убийства одних бандитов другими и расследовать не стал бы, пусть уничтожают друг друга — чем меньше останется, тем легче дышать. Но даже бандиты являются гражданами со всеми правами, следовательно, убийство каждого из них должно быть расследовано по всем правилам и со всевозможной тщательностью, убийца найден и наказан, даже если тянет его поощрить.
При мысли о поощрении убийцы преступников у Дага свело желудок. Как бы он ни оттягивал, но признать, что это Фрида отключила аппаратуру у Маргит, придется. Больше некому. В палате у убитой нашли часы Фриды, а охранник твердо заявил, что женщина, побывавшая у Маргит последней, была следователем с фамилией Волер. Почему запомнил? Да потому что у него теща Волер. Разве такое забудешь?
Вангер рассеянно согласился, что фамилию тещи забыть невозможно.
Эта Маргит столько натворила, что Вангер и сам был готов отключить ей что‑нибудь, но как Фрида могла так поступить? И все же главное другое — зачем? Ответ на страшный вопрос вместе с обманом Фриды, утверждающей, что она в Эстерсунде, в то время как находилась рядом со Стокгольмом, наводил на нехорошие подозрения. А неприятности, преследовавшие группу все время расследования убийств и деятельности банды, снимавшей снафф‑видео, и вовсе приводили к выводу о существовании крота в их отделе, больше того, прямо среди них. Них троих — Бергмана, Фриды и самого Вангера.
