– Милый. Только смешной… Защищал меня
сегодня от «Скорпионьей книги», – сказала Лена, задумчиво поглаживая
перламутровую крышку шкатулки, в которой она хранила амулеты.
– Защищал от «Скорпионьей книги»? Тебя? –
с особой интонацией спросила Аббатикова.
– Ну… Это же все-таки книга по темной
магии… – нерешительно отвечала Лена.
Жанна Аббатикова захохотала.
– Ну не ври хотя бы мне, Свеколт! Бабка
заговаривала нас на огонь и кровь! Разве тот, кто учился рунам по «Книге
мертвецов», может еще чего-то бояться? Вспомни, как мы читали в забитом гробу,
под землей, освещая строчки лучиной, огонек которой пробивался в глазницы
черепа! А прочие наши книжонки! Каждая заглавная буква хотела отобрать наш
эйдос, а каждая точка – тело!.. Чем вообще можно напугать того, кто четыре года
спокойно спал в пустом склепе, кишевшем змеями? В склепе, куда каждый час мог
вернуться его хозяин? И разве не ты пила отравленную воду, держа при этом тарантула
в губах? И не тебя ли заставляли биться в одиночку с двенадцатью упырями?
– Может быть, я просто растерялась? Там в
библиотеке были еще хмыри! – с досадой отвечала Свеколт.
– Я падаю в обморок! Хмыри!.. Мама моя
дорогая! А в наших лесах их, конечно, не было! И не ты ли отправляла хмырей за
дровами, когда самой ходить было в лом. И не ты ли целовала их в склизкие
рыльца!
– АББАТИКОВА! Я тебя убью!
– Хмыри в библиотеке! Я в шоке! Конечно,
это страшнее, чем в полночь разговаривать с мертвецами на языческом кладбище,
когда их руки проходят сквозь рыхлую землю и тянутся к тебе. И нужно поочередно
коснуться каждой разложившейся руки, чтобы забрать у мертвеца его силу.
– Аббатикова, запомни кое-что. Некромагия
и вуду запрещены. Старуха учила нас опасным вещам. Здесь нам придется осваивать
все заново, с чистого листа. И казаться лучше, чем мы есть. Наверное, это
главное в жизни: казаться лучше и поступать лучше, чем ты есть, погребая все
худшее внутри себя и не позволяя ему вырваться наружу, – серьезно сказала
Лена, вспоминая пунцовые уши и смешные белесые брови Шурасика.
Жанна перестала смеяться, подошла к подруге и
стала расчесывать ее старинным черепаховым гребнем.
– Не сердись! Думаешь, я не понимаю? Мы
слишком долго прожили в глуши с выжившей из ума старухой, которая учила нас
отвратительным вещам. Но хотим мы того или нет – сейчас все это в нас. И ее
магия, и способность убивать взглядом. А этот парень, он как раз то, что тебе
нужно, потому что, говоря по правде, вы с ним оба кошмарные зануды! Таких людей
провидение создает исключительно друг для друга! – проворковала она.
– Ты считаешь?
– А то… Задумайся над тем, как ты жила до
сих пор. Вкалывала день и ночь. Училась. Впитывала новые знания как губка. Даже
нашу тронутую ведьму стало под конец утомлять отвечать на твои вопросы. Жила
все время ради будущего. Все завтра, завтра – «завтраки» сплошные. Изредка тебе
это надоедало и ты начинала бузить! Эдакая внебрачная дочь стрекозы и
муравья!.. Помнишь, как мы с тобой и Глебом прыгали ночью по надгробьям, а из
леса, с моноклем в глазу, вышел призрак заблудившегося немецкого офицера и
грустно спросил, как дойти до Франкфурта, чтобы успеть на книжную ярмарку?..
Тебе пора расслабиться, Ленка!
В шкафу что-то обрушилось. Кто-то вполголоса
выругался. Свеколт и Аббатикова переглянулись. В следующий миг Ленка вытянула в
направлении шкафа висевший у нее на шее амулет-вуду. Амулет представлял собой
маленькую человеческую фигурку из красного дерева, в которую были врезаны три
рубина – один крупный, там, где сердце, и два мелких на месте глаз.
Аббатикова, подскочив к шкафу, дернула дверцу.
В тот же миг Свеколт сделала быстрое движение амулетом к себе и чуть вверх.
Движение напоминало рыболовную подсечку. Вещи водопадом хлынули наружу. Сверху,
с повисшими у него на ухе женскими шортами, горделиво восседал Жикин. Даже в
этот идиотский момент он ухитрился сохранять уместное и приятное выражение
лица.
– Прошу прощения, что побеспокоил двух
отличных девчонок! Разрешите представиться: Егор Жикин, пятый курс! Рад
приветствовать вас на… это что еще такое… гостеприимной земле Буяна! –
снимая с головы носок, сказал он приятным баритоном.
– Как ты оказался у нас в шкафу?
Подслушивал? – поинтересовалась Аббатикова.
– Ничего подобного! Небольшая магическая
накладка! Меня телепортировала сюда моя бейсболка.
– Как это?
– Заклинание Аморфус телепорцио! Магия
адресной телепортации, которая позволяет оказаться там, где в данный момент
находится принадлежащая тебе вещь. В этом случае бейсболка! Результат очевиден…
Я считал, что моя бейсболка в одном месте, а она оказалась в другом. Мне еще
повезло, что тут нет вашего демонического приятеля с тростью! – пояснил
Жикин.
Аббатикова усмехнулась. В нелепых объяснениях
всегда гораздо больше правды, чем в самых естественных.
– Глеб рисует… Он почти всегда рисует. А
что твоя бейсболка делала в нашем шкафу? – спросила она.
– О, это старая история, которую я,
разумеется, не расскажу! – таинственно заметил Жикин и тут же все выложил:
– Здесь жили две третьекурсницы, мои фанатки. Вас поселили в их комнату, а их
перекинули в другую. Поклеп обожает бессмысленные перемещения. Кроме Ягуна,
Гроттерши со Склеповой и Ритки Шито-Крыто, все уже по десять раз
перетасовывались.
– Похоже, в твою бейсболку никто особенно
не рыдал, раз ее бросили в шкафу, – насмешливо заметила Жанна.
– Может, ее просто повесили, чтобы она
просохла, – нашелся Жора и, высмотрев на лицах у девчонок улыбки, тут же
пригласил Свеколт на свидание.
Она была значительно больше в его вкусе, чем
Аббатикова. Слишком бойких девиц Жикин предпочитал избегать, поскольку в этом
случае он быстро превращался из охотника в жертву.
– Значит, так, тебя я пишу на завтра на
22.00! У Лестницы Атлантов! – сказал он ей, жестом фокусника извлекая из
кармана блокнот.
Свеколт удивленно приподняла брови.
– Я тебя совсем не знаю, –
проговорила она.
– Здравое замечание. Тогда переносим на
21.00. Чтобы было время узнать друг друга получше, – сказал Жикин, делая
новую отметку.
– Я не приду! – произнесла Свеколт.
Жикин замотал головой.
– Поздно! В третий раз я зачеркивать не
стану. А то какая-то пачкотня будет! До встречи!
И, не дожидаясь нового отказа, Жорик
деятельной пчелкой выпорхнул из комнаты. Свеколт с негодованием посмотрела на
захлопнувшуюся дверь.
– Видала этого нахала? Я никуда не пойду!
