Первая искра погасла в десятке метров ниже,
натолкнувшись на выступ в камне. Другой повезло больше, и она долго падала,
разбрызгивая свет, пока совсем не растаяла крошечной точкой на безумной
глубине. Что-то зашуршало, играя камнями, как кегельными шарами. Глеб Бейбарсов
спокойно подошел и встал рядом, на краю, постукивая бамбуковой тростью по
камням. Высоты он явно не боялся.
– Сильная тут магия. Жаль, ничего не могу
вобрать про запас. Я же не Меф Буслаев, – сказал он.
– Ты что-то знаешь о Мефодии Буслаеве?
– Немного. Знаю, что он вбирает магию,
накапливая ее до бесконечности, или может отнять магический дар у того, кто не
способен его отстоять. Слышал пару раз от нашей старушенции. Она говорила, что,
мол, если из нас, тупиц, вышел толк, то что можно сделать из Мефа, если он
попадет в обучение темному стражу? И это при том, что мальчишка младше нас…
Сейчас ему лет двенадцать-тринадцать.
– Откуда ты знаешь, что тут сильная
магия?
– А ты посмотри. Видишь, камень в рукояти
моей трости? Это агат, обычно он холодный, а теперь я бы не рискнул к нему
прикоснуться. Смотри, даже трость стала как будто тяжелее. Что-то тянет ее
туда!
Бейбарсов качнул трость. Ее рукоять ощутимо,
как магнит, отклонилась к пропасти. Безглазый Ужас расхохотался. Его смех был
как лязг ржавых доспехов.
– Внизу Тартар и вечные муки! Туда, во
тьму, отправляются дархи недостойных! Советую не задерживаться здесь надолго!
Черная мгла наполнит ваши перстни. Они станут тяжелыми. Тартар позовет их,
смертные! – сказал Безглазый Ужас.
– Fiat justitia et pereat mundus!
[10]
– хрипло,
как пьяный, произнес Феофил Гроттер.
Таня ощутила, что ее перстень стал тяжелее. Ей
захотелось шагнуть вперед и, не закрывая глаз, бесконечно падать в эту темную
мрачную бездну. Тартар звал ее. В поисках поддержки она оглянулась на
Бейбарсова, и в его расширившихся зрачках прочла, что и он слышит этот зов.
– Летим отсюда! – сказала она,
отползая назад.
Не слушая, Глеб начал медленно клониться
вперед. Он наклонялся всем телом, не сгибаясь в спине. Безглазый Ужас
захохотал.
– Уже поздно! Мальчишка – некромаг.
Тартар входит в его кровь!
– А почему я могу сопротивляться?
– Ну ты-то хотя бы притворяешься
светленькой… Так, чуток…
Понимая, что от призрака помощи не дождешься,
Таня повисла на руке у Бейбарсова и стала оттаскивать его от провала. Учитывая,
что Глеб был выше ее на две головы и гораздо сильнее, Таня ощущала себя
осликом, которого заставили тащить заснувшую лошадь. К счастью, Бейбарсов не
сопротивлялся, не боролся с ней и тем более не использовал магию – он просто
оцепенело, как зомби, пытался свалиться в колодец, куда и Таню, в общем, тянуло
с немалой силой.
– Эй ты, маньяк-самоучка! Ты нас туда
столкнешь! Очнись! – закричала на него Таня.
Вместо ответа Глеб сделал шаг. Его правая нога
повисла над провалом.
– О нет, Чума!Дистрофикус физкультурус! –
крикнула Таня, выпуская из отяжелевшего кольца искру.
Кольцо Феофила Гроттера, насосавшееся древней
магии под завязку, выдало даже не искру, а целый драконбольный мяч зеленого
цвета. Заклинание силы подействовало. Легко сорвав Бейбарсова с места, Таня
затолкала его в ступу и, взмахнув метлой, стартовала на Пилотусе камикадзисе .
Ей требовалось время, чтобы разобраться, как управлять ступой.
В сотне метров над островом магия начала
ослабевать. Бейбарсов сел в ступе, тряся головой.
– Я пытался спрыгнуть в колодец? –
спросил он.
Таня кивнула. Бейбарсов провел ладонью по
лицу.
– Ты хотя бы взяла мою трость?
– Она у тебя в руках.
– М-м-м… В самом деле. Вопросов больше не
имею… Будет, пожалуй, лучше, если обратно ступу поведешь ты, – сказал
Глеб.
К Буяну они летели в темноте. Облака как-то
вдруг растащило ветром. Стало необыкновенно ясно. Сквозь прозрачную спину
Безглазого Ужаса проступала мелко и неровно нарезанная золотая фольга звезд.
Поблизости уже угадывался Тибидохс, когда Безглазый Ужас внезапно чем-то
заинтересовался, вглядевшись в горизонт.
– Могу дать совет в обмен на крохотный
такой кусочек души! По рукам? – предложил он.
– Душа кусочками не продается, –
строго возразил Бейбарсов.
– Э, милый мой! Тут ты не прав!
Продается-то она, может, и целиком, а крошится по крошечкам-то каждый день.
Сделал какую мерзость против совести, себя предал, и сразу крошечка –
колуп! – отпала! Так как, по рукам?
– Не-а, не по рукам, – сказала Таня.
Безглазый Ужас задумался.
– Ладно, так и быть, советую бесплатно.
Сматывайтесь отсюда, и поскорее. На Буян не возвращайтесь.
– Почему? – спросила Таня.
– Ну с тобой-то все ясно. Магическое
зрение не ахти. А что же наш некрофи… пардон, некромаг? Тоже ничего не
видит? – насмешливо поинтересовался Ужас.
Бейбарсов приподнялся и стал всматриваться.
– Танька, дай мне метелку! Быстро! –
сказал он негромко.
Не успела Таня выполнить его просьбу, как
внезапно справа от ступы, со стороны океана, вынырнуло что-то длинное и темное
и, сделав вираж, пошло на сближение.
– Что это? – спросила Таня.
– Каменный склеп. Семиместный. Штатное
вооружение – сдвоенный пепеломет из колумбария (стреляет проклятым прахом),
комплект замораживающих запуков и личные сглаздаматы! Это маготворцы вуду из
Магщества Продрыглых Магций! – сообщил Безглазый Ужас.
– И чего они сюда притащились? Их разве
приглашали? – спросил Бейбарсов.
Как всякий некромаг, он не испытывал при слове
«Магщество» ни малейшего благоговения.
– Я полагаю, их послал милейший
Бессмертник, чтобы захватить Буян. Мы попались им на пути и стали ненужными
свидетелями. Если мы хотя бы крылышком рыпнем – нас прикончат, – продолжил
Глеб.
– Пардон, ВАС прикончат. Я-то призрак. Не
надо обобщать, – с застенчивой улыбкой уточнил Ужас.
Семиместный склеп лег на параллельный курс.
Крышка была откинута. Таня различила несколько фигур. Одна из них вскинула руку
и выпустила красную искру. Искра раздулась в большой круглый шар и лопнула.
