Виталик надул щеки и, не вставая с кресла, изобразил, будто дирижирует оркестром. В роли смычка у него выступала полупустая бутылка.
«А вот возьму и займусь частной практикой, — без всякой связи с предметом разговора подумал Савелий, глядя на двоюродного брата. — Помещение под офис мне нужно небольшое, это не так уж и дорого, мебели много не надо — стола, двух кресел и шкафа на первых порах хватит. Рекламу дам, знакомых обзвоню и попробую… Чем черт, как говорится, не шутит. А не выйдет — поставлю на предпринимательстве жирный крест, но зато буду точно знать, что это не мое. Хотя почему не выйдет, находить общий язык с пациентами у меня получается, а это самое главное…»
Виталик уже закончил дирижировать и тоже говорил о главном.
— Главное, это выступить со своим предложением в нужное время и в нужном месте. Я предпочитаю предлагать и высказывать на совещаниях, а не с глазу на глаз. С глазу на глаз сказал нечто умное по делу — считай, что начальству подарил, присвоят и глазом не моргнут. А вот если выложил версию на людях, то она твоя, еще один плюсик в личное дело…
— За сколько плюсиков повышают в должности?
— Ну, ты спросил… — Виталик покачал головой. — За много. А могут вообще не повысить. Это уж как фишка ляжет. Но у меня вроде неплохо складывается. А уж если я выведу на Кулинара… Ты вчерашнюю статью в «Московском сплетнике» не читал?
— Нет, я вообще газет не читаю. В Интернете новости появляются раньше. А что, про убийства на складе писали?
— Ага, — кивнул Виталик. — Не статья, а песня, я лично такой белиберды давно не читал. Оказывается, что склад стоит на месте, где сходятся энергетические потоки и потому его облюбовали то ли сатанисты, то ли колдуны вуду. При полном попустительстве полиции. Но что мы можем сделать против колдунов вуду? Нас белой и черной магии не учили.
— Нас тоже не учили, но тем не менее я знаю средство, прекрасно помогающее как от белой, так и от черной магии. Стопроцентная гарантия.
— Какое? — заинтересовался Виталик.
— Витамин «Г», он же — галоперидол.
[11]
Слыхал о таком?
20
Иногда у человека появляются странные, можно сказать — идиотские мысли и желания. Особенно если человек втянулся в какое-то дело, увлекся им, но вдруг обстоятельства обрекли его на бездействие.
Еще утром, собираясь на работу, Савелий думал о том, что хорошо бы было пригласить Ирину на пикник или даже предпринять маленькое путешествие. Например, в город Мышкин можно съездить. В Мышкине Савелий никогда не был, давно туда собирался, но все откладывал да откладывал. Идея была хорошей, но ближе к полудню Савелий о ней забыл. Точнее — не забыл, а отложил на будущее, потому что ему вдруг захотелось ознакомиться с той самой «Книгой о вкусной и здоровой пище», из которой убийца вырывал листы. Захотелось подержать книгу в руках, полистать, почитать то, что написано на невырванных страницах.
Толчком послужила мысль, пришедшая в голову Савелия во время приема, когда он слушал рассказ пациентки о сложных взаимоотношениях с мужем, приведших ее к мыслям о самоубийстве.
— Раньше, доктор, я о детях думала, куда же они без меня. А сейчас они выросли, я им уже не нужна. Я им на самом деле не нужна, совсем, вроде и родные люди, а на самом деле чужие…
«А что, если он вырывает листы небрежно, потому что считает их ненужными, лишними? — подумал Савелий. — Отсюда и такое отношение. Что, если эти листы нарушают некую гармонию? Что, если он на самом деле одержим навязчивой идеей? И почему только „он“, а не „она“? Продуманность действий идет вразрез с состоянием аффекта, но что, если это просто очень везучая женщина? Ну, может же ей, чисто теоретически, повезти пять раз подряд? Невероятно, конечно, но все же и невероятное нельзя сбрасывать со счетов…»
К концу приема желание ознакомиться с «Книгой о вкусной и здоровой пище» стало очень сильным, можно сказать — навязчивым. Настолько, что, вернувшись домой, Савелий сразу же, не пообедав, засел за компьютер и просидел за ним три часа. «Книг о вкусной и здоровой пище» продавалось немало, но издания нужного, пятьдесят четвертого года, не было. Были издания сорок восьмого и пятьдесят второго годов, были шестьдесят второго, шестьдесят пятого и шестьдесят девятого, а начиная с семьдесят шестого года уже можно было выбирать книгу в зависимости от ее состояния, потому что предложений было не одно-два, а гораздо больше. Увы, другие издания Савелию не подходили, потому что для анализа нужна была точно такая же книга, которой располагал Кулинар. Или же ее электронная версия, но непременно в формате DjVu, дающем представление о расположении текста на страницах, нюансах оформления и т. д. Черт с ним, с шелестом страниц, найти бы какую-нибудь закономерность… Или не найти и тогда уж целиком сосредоточиться на корыстных мотивах убийцы.
Савелий по-прежнему считал убийцей Хотина, но кое-какие смутные сомнения нет-нет, да появлялись. Это правильно, ведь умным людям в отличие от дураков положено сомневаться в своей правоте.
Закон подлости сработал на все сто процентов — в Сети не нашлось нужной электронной версии. Самой близкой оказалась отсканированная книга пятьдесят второго года издания. Савелий бегло просмотрел ее, ознакомился с разделами, составил представление о разнообразии рецептов и решил сделать перерыв. Хотелось есть и вообще устал.
Ирина позвонила в разгар обеда, по времени совпавшего с ужином. На чей-то другой звонок Савелий, не любивший, когда его беспокоят во время еды (типичная врачебная черта), и отвечать бы не стал, перезвонил позже, но Ирине ответил. Можно даже сказать, что ответил с радостью, без малейшей примеси досады. Это вареная картошка никуда не годится остывшей, а жареная, да еще с грибами-шампиньонами — хороша и в холодном виде.
— Поздравляю тебя с концом рабочей недели, — сказала Ирина. — Если, конечно, у тебя завтра нет дежурства.
— Дежурства нет, — ответил Савелий, — но зато есть желание пригласить тебя на прогулку по букинистическим магазинам. Точнее, даже не прогулку, а экскурсию…
— Меня никто никогда не приглашал на прогулку по букинистическим магазинам, — призналась Ирина. — Думаю, что это здорово. А вдруг еще какая-нибудь книга из детства встретится… Знаешь, где-то классе в восьмом я решила, что мои детские книжки зря занимают дома место. Позвала подругу и с ее помощью отнесла их все в библиотеку в Третьем Павловском переулке. А сейчас жалею, иногда так хочется полистать знакомые с детства странички. Больше всего я любила «Кееса Адмирала Тюльпанов» и «Тима Талера».
— Представь себе — я тоже! Должен сказать, что у тебя были мальчишеские предпочтения.
— Ну почему сразу мальчишеские? Раз девочка, то должна читать про розовые сопли? А еще мне нравились «Три толстяка» и «Дом с волшебными окнами».
— «Три толстяка» помню, а «Дом с волшебными окнами» — нет.
