— Ладно, придется его проверить.
— Вы что, собираетесь вот так просто позвонить ему и спросить, как дела?
— Нет, это сделаете вы. Заблокируйте свой номер и позвоните вот по этому через пять минут. Если он ответит, скажите, что ошиблись номером. Позвольте одолжить у вас бинокль.
— Погодите минуту, — заволновался Тао. — А что нам делать с этими чертовыми телефонами?
— Если номер до сих пор действует, мы можем ходатайствовать о постановке его на прослушку. Дайте мне бинокль. Вы звоните, а я тем временем понаблюдаю за ним, и мы таким образом проверим, он это или нет, ясно?
— Конечно.
Босх вернул Тао «рентгенограмму» и взял у него бинокль. Чу пересел в машину Босха.
Гарри выехал на Гарвей-авеню и двинулся в сторону клуба «88». Обвел глазами ближайшие стоянки в надежде быстро припарковаться.
— Где вы стояли до этого?
— Вон там, слева.
Чу указал на свободное место, и Босх повернул туда, сделал круг и, погасив фары, въехал на пятачок напротив клуба «88», но с другой стороны улицы.
— Возьмите бинокль и проследите, ответит ли он на звонок, — обратился он к Чу.
Пока Чу фокусировал бинокль на Чанге, Босх оглядывал клуб в целом, стараясь обнаружить, не смотрит ли кто из окна в их сторону.
— Кто из них Чанг? — спросил он.
— С левой стороны, рядом с человеком в шляпе.
Босх легко отыскал его взглядом. Но объект был слишком далеко, чтобы можно было с достаточной определенностью узнать в Чанге того самого человека с видеозаписи в магазине «Фортуна».
— Вы сами так считаете или просто соглашаетесь с мнением Тао? — спросил он.
— Я уверен, что у Тао достоверные сведения, — ответил Чу. — Это он.
Босх посмотрел на часы. Эррера уже должен был бы позвонить. Он почувствовал, что теряет терпение.
— А зачем нам вообще все это? — спросил Чу.
— Мы, во всех отношениях, занимаемся делом, детектив. Нам надо подтвердить принадлежность этого номера, а затем получить разрешение на прослушку. Начнем его прослушивать и выясним много интересного и полезного. Узнаем, с кем он общается, что замышляет. Может, даже услышим, как он отзывается о Ли. Если же лишь вспугнем его, то проверим, кому он позвонит. То есть начнем окружать его, загонять в угол. Весь фокус в том, чтобы действовать не спеша и проделывать все как надо. Мы не влетаем в город на мустангах, паля из всех стволов.
Чу не ответил. Он плотно прижимал к глазам окуляры бинокля.
— Скажите-ка мне вот что, — продолжал Босх. — Вы доверяете тем двум парням, Тао и Эррере?
— Конечно, доверяю! — мгновенно и без колебаний ответил Чу. — А вы нет?
— Я их не знаю, так что не могу и доверять. Я знаю только то, что вы забрали мое дело и моего подозреваемого и раструбили обо всем на весь здешний околоток.
— Послушайте, я старался сдвинуть дело с мертвой точки, и мне это удалось. Теперь мы знаем, кто этот человек.
— Да, только будем надеяться, что наш подозреваемый об этом не догадывается.
Чу опустил бинокль и поглядел на Босха.
— Мне кажется, вы беситесь, так как просто завидуете тому, что кто-то другой сделал это вместо вас.
— Нет, Чу, мне не важно, кто именно сдвинет дело с мертвой точки; главное — чтобы это делалось правильно. Но я знаю, что раскрывать свои карты посторонним людям не стоит — так расследования не ведутся.
— Черт возьми, вы что, никому не доверяете?
— Следите за клубом! — резко оборвал его Босх.
Чу снова поднял бинокль к глазам.
— Я доверяю себе, — успокоил его Гарри.
— Вот интересно, не связано ли это как-то со мной и Тао. Не здесь ли собака зарыта?
Босх повернулся к нему и взглянул прямо в глаза.
— Не начинай заново эту канитель, Чу! Мне наплевать на то, что вам интересно. Возвращайтесь к себе в ПАБ и держитесь подальше от моего дела. Начать с того, что я вас не приглашал…
— Чанг только что ответил на звонок.
Босх повернул голову в сторону клуба. Ему показалось, что мужчина, идентифицированный Чу как Чанга, поднес к уху телефон, потом, однако, опустил руку.
— Он убрал телефон, — пояснил Чу. — Номер действующий.
Босх отъехал от импровизированного наблюдательного пункта и направился к супермаркету.
— Я все-таки не понимаю, на кой нам сдался этот телефонный номер, — не скрывая досады, заметил Чу. — Почему просто не арестовать этого типа? Его физиономия у нас на видео. Тот же день, тот же час. Предъявим видеозапись, чтобы его расколоть.
— А если он не расколется? Мы останемся ни с чем. Окружной прокурор рассмеется нам в лицо, если мы явимся к нему с этим диском. Нам нужно иметь что-то посерьезнее. Вот чему я пытаюсь вас научить.
— Мне не нужен учитель, Босх. И я по-прежнему думаю, что мы можем свинтить его прямо сейчас.
— Ага, ступайте домой и посмотрите еще телик. С какой такой радости он скажет нам хоть слово? Этих парней с первого дня учат: замели — молчи, спалился — терпи, мы о тебе позаботимся.
— Вы говорили, что никогда прежде не расследовали дел по триадам.
— Да, это так, но некоторые вещи достаточно общеизвестны, и это — одна из них. В таких делах тебе дается только один шанс, и ты должен использовать его правильно.
— О'кей, будем разыгрывать эту партию по-вашему. Что у нас на очереди?
— Возвращаемся на стоянку и избавляемся от ваших друзей. Дальше будем действовать без них. Это наше расследование, а не их.
— Им это не понравится.
— Мне безразлично, понравится им или нет. Так будет — и все. Если же вы такой деликатный, то подумайте, как сделать это тактично. Скажите, например, что мы привлечем их, когда придет время брать парня.
— И что же, именно я должен делать эту грязную работу?!
— А кто же еще? Вы их позвали, вам и спровадить.
— Ну спасибо, Босх.
— Не за что, Чу. Обращайтесь. У нас в убойном отделе таким завсегда рады.
13
Босх, Феррас и Чу сидели по одну сторону стола в зале оперативных совещаний, напротив лейтенанта Гэндла и капитана Боба Доддса, начальника отдела по расследованию грабежей и убийств. Между ними на полированном столе были разложены документы и фотографии, относящиеся к расследованию. Среди них резко выделялись распечатки с изображениями Бо-Джинг Чанга, заснятого камерой слежения в магазине «Фортуна».
— Я не уверен, что вы меня убедили, — произнес Доддс.
Дело было во вторник утром, ровно шесть часов спустя после того, как Босх и Чу завершили свое наблюдение за Чангом, и тот отправился к себе на квартиру, не покидая при этом, естественно, Монтерей-Парк. Прибыв домой, он, судя по всему, улегся спать.
