— Чья все-таки эта машина? — спросил он.
— Она принадлежит казино, — пояснила Элеонор. — Я ее одолжила. А что?
Босх опустил окно и прижал дуло к подушке, надеясь на то, что она сработает как своего рода глушитель. Он выстрелил дважды — стандартное двойное нажатие, всегда применяемое им при проверке пистолета. Выбив искры и мелкие осколки, пули рикошетом отскочили от облицованных плиткой стен туннеля.
Даже с заглушающей прокладкой у дула выстрелы отозвались в машине громким эхом, причем она слегка вильнула — это Сун оглянулся назад, на мгновение забыв про руль.
— Какого черта ты вытворяешь?! — вскричала Элеонор.
Босх бросил подушку на пол и поднял стекло. В машине запахло горелым порохом, но зато снова воцарилась тишина. Он развернул одеяло и проверил оружие. Оно выстрелило легко, без помех. Теперь у него оставалось только четырнадцать пуль, но он был полностью готов к бою.
— Я должен был убедиться, что пистолет работает, — пояснил он. — Зачем иметь при себе оружие, если ты в нем не уверен.
— Ты сумасшедший? Ты мог погубить нас всех еще до того, как мы успели бы что-то сделать!
— Если ты не будешь кричать, а Сун Йи — дергаться, все, думаю, будет в порядке.
Босх наклонился вперед и засунул оружие за пояс. Было приятно ощущать его теплое прикосновение к коже. Впереди, в конце туннеля, забрезжил свет. Они приближались к Цзюлуну.
Наступала пора действовать.
27
Туннель вывел их в Цим Ша Цуи, центральную, прибрежную часть Цзюлуна, а минут через пять Сун свернул на Натан-роуд. Это был широкий, четырехполосный, бульвар, по сторонам которого тянулись на сколько хватает глаз высотные здания. Их первые два этажа были отведены под торговые и ресторанные комплексы, а этажи над ними — под офисы и жилые помещения. Множество видеоэкранов и пестрота неоновых вывесок на китайском и английском языках создавали впечатление гигантского калейдоскопа. Тут были и старомодные аляповато-примитивные постройки в колониальном стиле, и сверкающие конструкции из стекла и стали, свидетельствующие о нынешнем процветании.
Босху из машины было невозможно узреть, куда вел этот уходящий вдаль коридор. Он опустил стекло и высунулся, стараясь высмотреть логотип «Кэнон», их первый ориентир. Но, не обнаружив его, втянул голову назад и опустил стекло.
— Сун Йи, остановите машину.
Сун посмотрел на него в зеркало заднего обзора.
— Остановить здесь?
— Да. Мне ничего отсюда не видно. Я должен выйти.
Сун взглянул на Элеонор, желая, видимо, получить подтверждение этой просьбы.
— Мы выйдем. Найди место, где припарковаться, — выразила та свое согласие.
Сун подогнал машину к тротуару, Элеонор и Босх вышли. Он уже вынул из рюкзака фото и держал наготове. Сун тем временем отъехал. Утро было уже в самом разгаре, и улицы заполнились людьми. В воздухе стоял дым и запах горелого. Голодные духи витали над городом, сверкающим неоном, зеркальным стеклом и гигантскими плазменными экранами, демонстрирующими безмолвные скачкообразно двигающиеся картинки и отрывистый видеомонтаж.
Босх сверился с распечаткой, а затем, подняв голову, обвел взглядом силуэты зданий, резко выделяющиеся на фоне неба.
— Где же логотип? — спросил он.
— Гарри, ты перепутал направление, — заметила Элеонор.
Она положила руки ему на плечи и развернула его.
— Вспомни, все должно быть перевернуто задом наперед.
Она очертила пальцем линию над зданием, перед которым они стояли. Босх взглянул туда вслед за ней. Логотип «Кэнон» находился прямо у них над головой, но под таким углом, что заметить его было непросто. Босх не отрываясь смотрел на нижнюю кромку щита. Тот медленно поворачивался.
— Есть, вижу, — с угрюмой решительностью проговорил он. — Начнем прямо отсюда.
Он снова взглянул на фотографию, сверяясь.
— Нет, пожалуй, надо пройти чуть дальше, по крайней мере еще на квартал от гавани.
— Давай подождем Сун Йи.
— Позвони ему и скажи, куда мы идем, — явно теряя терпение, проговорил Босх и двинулся вперед.
— Ну хорошо, хорошо. — Элеонор ничего не оставалось, как последовать за ним.
Она достала телефон и стала вызванивать Суна. Босх и на ходу не отрывал глаз от зданий, выискивая на стенах кондиционеры. Квартал, вдоль которого они шли, состоял из нескольких зданий. Шагая задрав голову, Гарри несколько раз едва не столкнулся с другими пешеходами. Похоже, здесь не существовало негласного договора держаться правой стороны. Люди двигались как попало, и Босху приходилось проявлять немалую осмотрительность, чтобы избегать столкновений. Ни с того ни с сего люди, движущиеся перед ним, вдруг перемещались влево или вправо, и Босх раз чуть не налетел на лежащую на тротуаре старуху. Она с мольбой в глазах сжимала в руках корзинку для милостыни. Босх сумел вовремя отклониться и потянулся в карман за деньгами.
Элеонор тут же тронула его за руку.
— Нет. Говорят, что все подаяния в конце дня забирают триады.
Босх не стал спорить. Он по-прежнему был сосредоточен на предстоящих действиях. Пройдя пару кварталов, Босх смог удостовериться в том, что еще один фрагмент пазла занял свое место. Через дорогу был вход на станцию гонконгской подземки — стеклянный павильон, ведущий к эскалаторам, доставляющим пассажиров на платформы.
— Постой, — обратился Босх к Элеонор, останавливаясь. — Мы близко.
— Что там такое?
— Гонконгский метрополитен. Помнишь, шум слышен на видеотреке.
Словно по заказу, поднялся нарастающий свист вырывающегося наружу воздуха — это на подземную станцию въезжал поезд. Казалось, его появление сопровождается нарастающим шумом прибоя. Босх посмотрел на распечатку в своей руке, а потом — наверх, на здания.
— Давай перейдем улицу.
— Не лучше ли сперва дождаться Суна Йи? Я не могу объяснить ему, где нас встречать, если мы непрерывно движемся.
— Сначала перейдем на ту сторону.
Оказавшись на другой стороне улицы, Босх заметил у входа в подземку нескольких одетых в лохмотья женщин, выпрашивающих мелочь. Из станции выходило больше людей, чем спускалось в нее. Цзюлун прямо на глазах наполнялся народом. Воздух был душным и влажным, и Босх чувствовал, как рубашка липнет к спине.
Он огляделся и посмотрел наверх. Они находились в зоне старой застройки. Ощущение было такое, словно перешел из первого класса авиалайнера в эконом-класс. Здания в этом квартале и дальше по улице были ниже — всего этажей в двадцать — и в худшем состоянии, чем те, что находились ближе к гавани. Окна были или открыты, или увешаны индивидуальными агрегатами для кондиционирования воздуха. Он почувствовал, как в нем закипает адреналин.
