Элеонор уронила распечатку на кровать.
— Должен быть какой-то знак, след, что она была здесь. Хоть что-нибудь.
— Пойдем поговорим с парнем на вахте. Выясним, кто снимал комнату в пятницу.
— Нет, погоди. Сперва нам надо все здесь осмотреть.
Она опустилась на колени и заглянула под кровать.
— Элеонор, ее нет под кроватью. Ее увезли, и нам надо двигаться дальше. Нельзя останавливаться. Позвони Суну и скажи, чтобы не поднимался. Вели ему подогнать машину.
— Нет, этого не может быть.
Она перестала заглядывать под кровать, и теперь просто стояла на коленях, опершись на нее локтями, словно молящийся на ночь ребенок.
— Она не могла исчезнуть. Мы…
Босх обошел кровать и, став позади Элеонор, обнял ее и заставил подняться на ноги.
— Послушай, Элеонор, нам надо идти. Мы ее найдем. Я тебе обещаю это. Просто нам нельзя останавливаться, понимаешь? Нам надо быть сильными и идти вперед.
Он стал подталкивать ее к двери, но она вырвалась и устремилась в ванную комнату. Ей было необходимо самой убедиться, что там пусто.
— Элеонор, пожалуйста…
Она скрылась в ванной, и Босх услышал, как она отдергивает полиэтиленовую занавеску.
— Гарри!
Босх быстро пересек комнату и вошел к ней. Элеонор склонялась над унитазом, приподнимая корзинку для бумаги. Она поднесла ее к Босху. На дне корзинки валялся маленький смятый кусочек туалетной бумаги, испачканный кровью.
Элеонор извлекла его двумя пальцами и подняла повыше, чтобы рассмотреть. Кровь образовала на бумаге пятнышко меньше десятицентовика. Размер пятна и форма тампона позволяли предположить, что его прижимали к маленькому порезу или ранке, чтобы остановить кровь.
Элеонор приникла к Босху, и Гарри понял: она уверена, что они смотрят на кровь их дочери.
— Мы не знаем, что это означает, Элеонор.
Его слова не были ею услышаны. Весь ее вид говорил о том, что у нее вот-вот наступит нервный срыв.
— Они накачали ее наркотиками, — проговорила она. — Они втыкали иглу ей в руку.
— Мы этого пока не знаем. Давай пойдем вниз и поговорим с дежурным.
Она, не трогаясь с места, стояла, уставившись на кровавый тампон словно на диковинный красно-белый цветок.
— У тебя есть во что это положить? — спросила она.
Босх всегда носил с собой, в карманах куртки или пиджака, небольшое количество запечатываемых конвертов для улик. Сейчас он вытащил один из них, и Элеонор поместила в него тампон. Босх закрыл конверт и положил в карман.
— Ладно, идем.
Они наконец покинули комнату. Выходя в коридор, Босх одной рукой обнимал Элеонор за плечи, заглядывая ей в лицо. Он опасался, что она вырвется и бросится назад в комнату. Но потом в ее глазах вспыхнуло какое-то странное выражение — она смотрела в конец коридора.
— Гарри!
Босх обернулся, ожидая увидеть Суна. Но это был не Сун.
С дальнего конца в их сторону шли двое мужчин. Они двигались бок о бок, целенаправленно, явно с каким-то намерением. Босх сообразил, что это те самые два пассажира, что остались с ними в лифте. Они тогда поехали на шестнадцатый.
Как только мужчины увидели вышедших из номера Гарри и Элеонор, их руки тотчас метнулись под пиджаки, к поясам… Босх увидел, как один хватается за что-то, и понял, что это пистолет.
Правой рукой, что обнимала Элеонор, Гарри быстро отпихнул ее через коридор, к лифтовой нише. Одновременно он сунул левую руку за спину и тоже схватился за оружие. Один из мужчин что-то выкрикнул на незнакомом Босху языке и поднял пистолет.
Босх выхватил оружие и навел на него. Он нажал на курок в тот самый момент, когда с противоположного конца коридора загремели выстрелы. Гарри стрелял не останавливаясь. Выпустив по крайней мере десять пуль, он продолжал палить и после того, как оба мужчины упали.
С пистолетом в руке он медленно приблизился к ним. Один из бандитов был мертв, его глаза безучастно глядели в потолок. Второй — еще жив, он часто и тяжело дышал, силясь вытащить из-за пояса пистолет. Босх посмотрел и увидел, что курок зацепился у него за пояс брюк. Он так и не успел его выхватить.
Босх наклонился и резко вырвал из руки мужчины оружие и отшвырнул его.
В груди у мужчины было две раны. Босх, целившийся в верхнюю часть туловища, не промахнулся. Человек быстро истекал кровью.
— Где она? — требовательно спросил Босх. — Где она?!
Мужчина издал хриплый нечленораздельный звук, и изо рта у него появилась струйка крови, стекая по щеке. Гарри видел, что жить ему осталось не больше минуты.
В это время поодаль открылась одна из выходящих в коридор дверей и также быстро закрылась. Босх оглянулся, но никого не увидел. Большинство людей в таком месте, как это, не станут вмешиваться в подобные дела. Тем не менее он понимал: пройдет совсем не много времени, и в отель нагрянет полиция.
Он опять обернулся к умирающему.
— Где она? Где моя… Черт! — воскликнул он, увидев, что мужчина умер.
Босх встал и вернулся к лифтовой нише, где его должна была ждать Элеонор.
— Определенно они…
Она лежала на полу. Подбежав к ней, Босх опустился на колени.
— Элеонор!
Он опоздал. Глаза ее были открыты и так же безучастны, как у мужчины в коридоре.
— Нет, нет! Пожалуйста, нет! Элеонор!
У нее вроде бы не было ран, но она не дышала и взгляд ее был устремлен в одну точку. Гарри потряс ее за плечо, но не получил ответа. Босх подложил одну руку ей под голову и, открыв рот другой рукой, припал к нему, чтобы вдохнуть воздух в ее легкие. Но тут он почувствовал рану. Он вытащил руку из-под ее волос, и увидел, что она покрыта кровью. Гарри повернул ее голову и увидел рану на линии волос, за ухом. Он понял, что выстрел, вероятно, настиг ее в тот самый момент, когда он отпихнул ее к лифту. Он сам толкнул ее под пулю.
— Элеонор, — потерянно произнес он.
Наклонившись к ней, он уткнулся лицом ей в грудь и почувствовал знакомый аромат. Гарри услышал громкий и страшный стон и сообразил, что это его собственный.
С полминуты он лежал так, не шевелясь. Просто держал ее в объятиях. Потом он услышал, как позади него хлопнула дверь лифта, и поднял голову.
Из лифта вышел Сун Йи. Внимание его тотчас устремилось к лежащей на полу женщине.
— Элеонор!
Он бросился к ней. Босх невольно отметил, что он впервые слышит из уст Суна ее имя. У него оно звучало как «И-и-илинор».
— Она умерла. Мне очень жаль.
— Кто это сделал?
Босх начал подниматься на ноги.
