— Скажи: за ложь мы ничего не платим, но я заплачу две тысячи за правду.
Услышав переведенное Суном, женщина снова запротестовала, но тут Сун изменил своим манерам и сердито рявкнул на нее. Женщина явно растерялась, сложила ладони вместе, как бы вымаливая прощение, а затем направилась в другую комнату.
— Что ты ей сказал? — спросил Босх.
— Я объявил ей, что она должна сказать правду, а не то потеряет свою квартиру.
Босх вскинул брови. Сун определенно несколько переборщил.
— Она считает, что я полицейский, а ты мой начальник, — прибавил китаец.
— Как ей это пришло в голову?
Прежде чем Сун успел ответить, женщина вернулась, неся картонную коробочку. Она направилась прямиком к Босху, вручила коробочку ему, а потом с поклоном отступила. Гарри открыл ее и нашел остатки расплавившегося сотового телефона.
Пока женщина давала Суну объяснения, Босх вытащил свой собственный сотовый и сравнил его со сгоревшим. Несмотря на все повреждения, было ясно, что телефон, извлеченный женщиной из урны, был его точной копией.
— Она говорит, Пенг жег вот это. От него шел сильный дым, и это рассердило бы духов, поэтому она его и вытащила.
— Это сотовый телефон моей дочери.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Я сам его покупал.
Босх достал свой мобильник и открыл фотофайлы. Он стал пролистывать по очереди все фотографии с изображением дочери, пока не нашел снимок, где она в школьной форме.
— Покажи ей это. Узнай, не видела ли она ее с Пенгом.
Сун показал женщине снимок и задал вопрос. Женщина ответила, качая головой, молитвенно складывая руки, как бы усиленно подчеркивая, что на сей раз говорит правду. Босху не понадобился перевод. Он встал, положил на стол две тысячи гонконгских долларов — что составляло около трехсот американских — и двинулся к двери.
— Идем! — бросил он.
32
Они еще раз постучали в дверь Пенга, но так и не получили ответа. Босх опустился на одно колено, чтобы перезавязать шнурок на ботинке. Проделывая это, он осмотрел замок на дверной ручке.
— Что будем делать? — спросил Сун после того, как Босх выпрямился.
— У меня есть отмычки. Я могу открыть дверь.
Он увидел даже сквозь черные очки, как лицо Суна мгновенно омрачилось.
— Моя дочь может быть там. А если даже и нет, то в квартире может оказаться какое-нибудь указание на то, где она. Ты встань позади меня и заслони от посторонних взглядов. Это займет не больше пяти минут.
Сун посмотрел на здания-великаны, окружающие их со всех сторон.
— Давай понаблюдаем сначала, — сказал он.
— Понаблюдаем? — переспросил Босх. — За кем?
— За дверью. Пенг может возвратиться и привести нас к Мэделин.
Босх посмотрел на свои часы. Было половина второго.
— Думаю, у нас нет времени. Нам нельзя терять темп.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы просто не можем бездействовать. Если мы хотим ее найти, то не должны останавливаться.
Сун, перестав оглядывать дома, посмотрел прямо на Босха.
— Один час. Понаблюдаем. Если вернемся открывать дверь, не бери с собой пистолет.
Босх кивнул. Он понял. Быть пойманным на взломе и проникновении в жилище — это одно, а совершить то же самое, имея при себе оружие, — совсем другое. За подобное полагалось лет десять, а то и больше.
— О'кей, один час.
Они спустились на лифте и вошли в вестибюль. По дороге Босх спросил у Суна, какой из почтовых ящиков значится за квартирой Пенга. Сун нашел нужный ящик, и они увидели, что замок давно уже сбит. Босх оглянулся на охранника с газетой, после чего открыл ящик. Там лежало два письма.
— Похоже, субботнюю почту никто не забирал, — заметил Босх. — Мне кажется, Пенг и его родичи уехали.
Так как Сун предложил перегнать машину в менее заметное место, они проехали дальше по улице, развернулись и припарковались у стенки, ограждающей мусорные баки здания через дорогу. Отсюда им по-прежнему была хорошо видна галерея шестого этажа дома Пенга и дверь квартиры.
— Я думаю, мы только зря теряем время. Они не вернутся.
— Один час, Гарри. Пожалуйста.
Босх заметил, что впервые Сун назвал его по имени, и это его отнюдь не успокоило.
— Так мы даем им лишний час форы, только и всего.
Босх вытащил из кармана пиджака полученную от старухи коробочку, открыл ее и посмотрел на телефон.
— Последи за домом, — сказал он. — Я поработаю вот над этим.
Пластмассовые шарниры мобильника спеклись, и Босху стоило немалых трудов его раскрыть. Когда же он приложил слишком большое усилие, телефон развалился надвое. Жидкокристаллический дисплей был расколот и частично расплавился. Босх отложил эту часть в сторону и сосредоточился на другой половинке. Крышка батарейного отсека тоже расплавилась, стыки его заварились. Он ударял телефон о бордюр тротуара до тех пор, пока швы наконец не разошлись и крышка отсека не отлетела.
Гарри забрался обратно в машину и закрыл дверь. Батарейка телефона оказалась неповрежденной, но деформированная пластмасса не позволяла ее вынуть. На сей раз Босх достал свой футляр с полицейским жетоном и вынул из него отмычки. Воспользовавшись ими как рычагом, он поддел и извлек батарейку. Под ней было углубление для карты памяти.
Оно было пусто.
— Черт!
Босх швырнул телефон под ноги, на пол машины. Еще один тупик.
Он посмотрел на часы. Прошло только двадцать минут с того момента, как он согласился по просьбе Суна подождать час. Но Гарри не мог оставаться в бездействии. Все его инстинкты твердили ему, что надо проникнуть в квартиру. Там могла быть его дочь.
— Извини, Сун Йи, — сказал он. — Ты можешь ждать, но я не могу. Я иду.
Он наклонился и извлек из-за пояса сзади пистолет. Ему хотелось оставить оружие за пределами «мерседеса», на случай если его застукают в квартире и полиция установит его связь с машиной. Он завернул пистолет в одеяло дочери, открыл дверцу и вышел. Пройдя сквозь проем в стенке вокруг переполненных мусорных баков, он положил сверток на крышку одного из них. Он сможет легко забрать его назад, когда вернется.
Выйдя из мусорного закутка, он увидел, что Сун стоит возле машины.
— Хорошо, — сказал Сун. — Мы идем.
Они двинулись обратно к дому Пенга.
— Позволь спросить тебя кое о чем, Сун Йи. Ты когда-нибудь снимаешь эти очки?
— Нет, — последовал краткий, без всяких объяснений, ответ.
И вновь охранник в вестибюле даже не посмотрел на них. Здание было достаточно большим, и потому всегда в холле перед лифтом оказывался кто-то с ключом. Уже через пять минут они опять были перед дверью Пенга. Сун, вставший у перил, не только следил за окружающей обстановкой, но также загораживал Босха от нескромных взглядов. А тот тем временем опустился на одно колено и занялся замком. Работа отняла у него больше времени, чем он ожидал — почти четыре минуты, — но все же он сделал это.
