– Я? Да чихать я хотела на твоего
Потрошислонищева!
Гробыня зашевелила губами, пробуя слово на
вкус.
– Не, Потрошислонищев не катит. Это для
Глеба слишком брутально. Ему больше подходит: Догоняйжирафчиков… Так вот,
Гроттерша, Кусайпесиков тебе совсем не пара. Я, конечно, понимаю, что неопытной
девочке легко потерять голову. Все эти руки скелетов, превращенные в букеты
черных роз, гробы с фиалками и прочие канцелярские нежности. Будет писать своей
кровью записки и целовать кончики пальцев. В общем, роковой мужчина для дам с
высшим и незаконченным высшим образованием.
– Типа Жикина, что ли?
– Ну, ты загнула, подруга! Жорик-то у нас
известный ломака! Он – для девочек младшего школьного и среднего дошкольного
возраста. Если Жорика спросить: «Хочешь чаю?» – он знаешь как ответит?
– Ну и как?
– Не «Да», а «Не буду говорить: нет».
Хи-хи!.. Я тут вчера забавлялась. Говорю: «Жорик, ты меня любишь?» А он: «Не рискну
утверждать обратное». Я: «Скажи, ты встречаешься с этой обезьяной Попугаевой?»
Жорик: «Не стану противоречить. Каждый имеет право на дружеское общение». Клоун
из детсада! Выучил тридцать фраз и гоняет их по кругу! Лягайосликов, надо
отдать ему должное, гораздо разнообразнее. Если он и повторяется, то так редко,
что я этого пока не замечала.
– Я тоже… – удрученно согласилась
Таня. – Но хватит о Глебе. Поговори о ком-нибудь другом. Ну хоть о Пипе!
– А что о ней говорить? –
отмахнулась Гробыня. – С ней-то как раз все ясно. Пипенция чудовищно
верная. Лучше нас с тобой в десять раз. Будет как тетя Нинель и ее… ну, муж,
короче, который вампирами рулит! Она стопудово останется с Бульоновым. Пуппер
для нее так, психоз юности. Дела давно минувших дней, преданья старины
глубокой.
– А Пуппер с кем останется?
– Чего не знаю, того не знаю. Может, со
своей тетей. Будет сидеть с ней у камина, вязать шерстяные носки и сверлить
чайные ложки для голодающих Африки. Ладно, ладно, вру! Пуппер достанется Джейн
Петушкофф. У них будет три девочки, и всех они назовут Танями. Самой Джейн
будет плевать на девчонок, а Пуппер никакого другого женского имени попросту не
знает.
Таня расхохоталась.
– А как же их будут отличать, с
одинаковыми именами?
– Одну будут звать Таня, вторую Тата, а
третью Таташа. Вообрази: три Тани Пуппер с характером их маменьки Петушкофф. В
общем, три Джен Эйр из пулеметного расчета.
– А Ванька что? Как он тебе? –
спросила Таня, внутренне надеясь на поддержку. И она ее получила.
– Ну, Ванька твой – он внутренне гораздо
лучше Боксируймышкина. Не такой броский, без всех этих заманчивых изломов, но
очень надежный. Вот смотри, сколько у нас в Тибидохсе всяких недорослей, и один
Валялкин еще туда-сюда тянет на хорошего человека. Ну хотя бы в общих чертах! О
прочих Сарданапалах и Медузиях я не говорю, они за скобками.
Склепова с беспокойством зашарила взглядом по
потолку, не исключая, что оттуда прямо ей в нос ударит молния. Хороший человек
и замечательная женщина Медузия Горгонова не переносила, когда ее имя треплют почем
зря, особенно в контексте бытовых сплетен.
– Да, Ванька хороший. Очень хороший.
Может, именно в этом его беда. Возможно, если бы он один раз взял контрабас и
огрел им меня по голове, было бы гораздо лучше! – грустно сказала Таня.
Незаметно сунув в карман локон, Таня
захлопнула футляр и, задвинув его под кровать, отправилась в библиотеку к
джинну Абдулле.
– Эй, подруга, будь осторожнее с
Пинайпесиковым! – крикнула ей вслед Склепова. – Он хоть и неплохой, а
все-таки некромаг. А про них недаром говорят: когда просишь некромага подарить
тебе котенка, всегда уточняй, какого котенка, живого или мертвого, имеешь в
виду. Для истинного некромага отличие видится весьма зыбким.
* * *
Джинн Абдулла был традиционно похож на облако
в штанах. Штаны дополняла феска, увенчивающая рыхлую голову. По широкому
плоскому лицу плавали крупные бородавки. В минуту, когда Таня вошла в
библиотеку, туда пулей влетел перепуганный первокурсник и поспешно выгрузил на
конторку стопку книг.
Абдулла недовольно покосился сперва на
мальчишку, а затем на большие песочные часы, в которых оставалось еще с
полногтя песка.
– А-а, Пухов! Успел-таки! –
разочарованно сказал Абдулла, поигрывая формуляром. – А я уже было
сглазить тебя собрался! Такой прекрасный новый сглаз! Короста с палец, глаза,
выпученные, как у лягушки! Грустно, друг мой, огорчил ты меня! Я так надеялся
наконец испытать его на ком-нибудь!
Запыхавшийся мальчишка-первокурсник,
мчавшийся, как видно, со всех ног, неуверенно улыбнулся. Он не смел еще верить
своему счастью.
– Постой-ка, дружок! Учебник по снятию
сглаза ты принес, а где противозапуковая закладка? – безжалостно продолжал
Абдулла, мельком просматривая принесенные книги.
Первокурсник вцепился в книгу и торопливо
принялся ее перелистывать.
– Неужели ты хочешь сказать, что забыл ее
или, того хуже, потерял? Скверно, юноша, скверно! Ну и что теперь с тобой
делать? – произнес Абдулла голосом, безжалостным, как нож гильотины.
Мальчишка вспотел. Он пугливо покосился на
песочные часы, в которых оставалось не больше дюжины песчинок, рванулся к
дверям, чтобы бежать в комнату, и, поняв, что не успевает, в изнеможении рухнул
на пол.
Абдулла подождал, пока в песочных часах упадет
последняя песчинка, а затем спокойно убрал часы в ящик конторки.
– Не было никакой закладки! Я пошутил.
Ступай, друг мой Пухов, развивай память и впредь будь внимательнее! –
великодушно сказал он.
Полуживой первокурсник с трудом поднялся на
ноги, спотыкаясь, точно слепой, налетел на стену, столкнулся с Таней и лишь
затем покинул библиотеку.
Джинн Абдулла идиллически завис над стульчиком
и задумался. Его плоское лицо приобрело мечтательное выражение. Джинн
настраивался, отлавливая в астрале свою загулявшую музу. Через некоторое время
он извлек из-за уха перо и придвинул тетрадь, собираясь продолжить бесконечно
переделываемую «Поэму тысячи проклятий». И именно в этот момент Таня кашлянула,
напоминая о себе.
Абдулла не стал поднимать голову, однако один
его глаз предупредительно переплыл на лоб и изучающе уставился на того, кто его
побеспокоил.
– А-а, это ты! – сказал джинн без
особого восторга. – Рад, рад… Чему обязан? Если я правильно понимаю,
задолженностей у тебя нет. Иначе почему я забыл тебя сглазить?
– Задолженностей у меня нет. Просто я
хотела показать кое-что.
