– Думаю, бывало и такое. В одном случае
на тысячу – возможно. Но чаще мечтатели и романтики отправлялись на дно. Однако
существовал еще и промежуточный вариант – вариант осторожных. Всегда можно было
спустить шлюпку или бросить девушке спасательный круг. И в том и в другом
случае русалки сразу уплывали… Прежде чем очертя голову бросаться с корабля, не
грех подумать хотя бы немного.
– Спасательного круга может не оказаться
под рукой, а шлюпку спускать слишком долго, – возразила Таня.
Академик подошел к окну и стал смотреть на
мокрый от дождя магфордский парк.
– Не стану спорить. Это только кажется,
что правда одна. На самом деле их много, и они часто противоречивы. Есть правда
ягненка, который хочет жить, и правда волчицы, у которой в норе голодные
волчата. Кроме того, существуют сотни поддельных правд. На один истинный алмаз
всегда приходится десяток фальшивок, – заметил он.
Таня стиснула локон Афродиты так, что ногти
врезались в ладонь. Скоро рассвет, а это значит, что Бейбарсов уже ждет ее
ответа.
– Покажи мне то, что ты держишь в
ладони! – вдруг попросил академик.
В замешательстве Таня положила локон на стул
рядом с книгой снов. Академик отошел от стекла и наклонился над стулом,
близоруко разглядывая артефакт. Один из его усов потянулся к локону.
– Хм, интересно… Я еще в Тибидохсе
догадывался, что у тебя один из древних артефактов. Мой перстень повелителя
духов замечает такие вещи, – пояснил академик, протягивая руку.
– Осторожно! Не касайтесь его! –
воскликнула Таня.
– Не беспокойся! Ни один артефакт,
который изначально не является порождением хаоса, не причинит мне вреда.
Исключение составляют лишь немногие, – сказал Сарданапал.
Он коснулся локона своим перстнем, а затем
спокойно взял его. Прядь волос, полыхая, лежала на широкой ладони главы
Тибидохса. Сарданапал провел по ней пальцем. Таня видела, как вслед за пальцем
академика тускнеющая прядь медленно меняет цвет.
– О, заговор на артефакт! Такое случается
редко! Просто прелесть как выполнен: аккуратненько, незаметно! Прекрасная
работа! – сказал академик почти с умилением.
– Заговор на артефакт? – непонимающе
повторила Таня.
– Разумеется. Локон попал к тебе
соответствующим образом подготовленным. Собственно, потому и попал, что кому-то
очень этого захотелось. Надеюсь, ты не произносила ничего опрометчивого?
Никаких имен?
Сарданапал повернулся к ней. Глаза академика
из-под полуприкрытых век глянули неожиданно остро.
– Нет, – чуть запнувшись, ответила
Таня.
– Правильно сделала. Твоя осторожность
тебя спасла. А еще осуждала тех матросов, кто бросал спасательный круг, не
прыгая сам.
– Почему?
– Чтобы артефакт соединил судьбы, нужно
произнести два имени, не так ли? Свое имя на один конец пряди и имя избранника
– на другой. Не так ли? Так вот, одно имя уже произнесено. Артефакт тебе
достался уже наполовину использованным. Ты сказала бы два имени, но услышано
было бы только одно. Имя избранника. В результате локон соединил бы совсем
другие судьбы.
– Аббатикова! – вполголоса
произнесла Таня. Ей казалось, что теперь она знает правду. Вот кто подбросил ей
этот коварный артефакт!
– А вот Жанна как раз здесь ни при
чем, – сказал академик. – Насколько я понимаю, она действительно была
увлечена Глебом и даже, возможно, не слишком тебя любит, но никаких подлостей
она себе не позволяла. Не бери дурного в голову и тяжелого в руку… Сдается мне,
что артефакт тебе подбросила…
Сарданапал вновь поднес свой перстень к
локону, анализируя магию. Его усы хищно вздыбились.
– Да, так и есть. Зализина. Ошибки быть
не может. Все слишком явно. Магия неповторима, как отпечатки пальцев! –
сказал он с неприязнью.
Таня восприняла слова Сарданапала неожиданно
спокойно. На Зализину она не могла даже злиться. Чтобы злиться, надо хотя бы
немного уважать этого человека.
– Но почему Лизон сама не произнесла два
имени, если изначально локон был у нее? Сказала бы свое имя и Ванькино – вот и
все дела, – заметила она.
– В том-то и вопрос. Видишь ли, Ванька –
а именно за ним она вела охоту – не так прост. Как маг он вполне обычен, но у
него сильная врожденная защита. Иногда лопухоиды называют это «мудрое сердце».
Он настолько тебя любит и так чудовищно верен, что, произнеси Зализина его имя,
даже локон Афродиты был бы бессилен соединить их судьбы. Думаешь, Лиза никогда
не подсылала к нему магфиозных купидонов? Десятки раз начиная с тринадцати лет.
Порой он был истыкан их стрелами, как еж, сам об этом не подозревая. Мы с Меди,
признаться, забавлялись, наблюдая, как она укрепляет Ваньке иммунитет. В
результате Лиза сделала Ваньку исключительно устойчивым к любовной магии, особенно
к той, что исходит от нее. Теперь единственный ее шанс – чтобы его имя
произнесла ты. Магически твое слово крайне весомо. Сердце-то Ваньки повернуто
именно к тебе. Твое слово и магия локона – и все: Ванька навеки прикован к
Зализиной.
– Это она накладывала на меня проклятия
все время, да? – спросила Таня.
Сарданапал кивнул.
– Похоже, она совсем потеряла голову.
Думаю, тогда, на драконбольном поле, когда ты едва не погибла, Зализина
вспылила, заметив, что Ванька смотрит на тебя с сумасшедшей нежностью. И потом
эти манипуляции Ваньки с пылесосом тети Настурции… Думаю, от Зализиной они тоже
не укрылись. Ведь она глаз с него не спускала.
– Но это же мерзость! – сказала Таня
с негодованием, вспоминая вечно недовольное, с поджатыми губами лицо Лизы.
Академик провел рукой по волосам. Перстень
повелителя духов, отражая огонь свечи, отбрасывал на стену с полдесятка колючих
зайчиков.
– А кто тебе сказал, что в любви не
бывает обмана? Такой уж это вздорный мирок. Нередко банк срывает тот, у кого на
руках не карты даже, а так – веер швали.
– Но как локон Афродиты вообще оказался в
шкатулке, которую подарила Ягуну Склепова?
Академик пожал плечами.
– Дело случая, не более того. Не окажись
у Ягуна подходящей шкатулки, Зализина воспользовалась бы каким-нибудь другим телепортом.
В Тибидохсе их с избытком. Самое досадное, что мы ровным счетом ничего не можем
предпринять. Выгнать ее из Тибидохса? Поздно, поезд ушел. Заточить в Дубодам?
Изначально не наш почерк… Полагаю, единственное, чем мы в состоянии ей
ответить… вернее, «мы» здесь неуместно… Ответить можешь только ты. И ты знаешь,
как.
– Выбрав Ваньку?
Академик пожал плечами.
