Садовник, напротив, думал только о ней. Быть рядом с Леночкой! Борису хотелось лишь этого, и ради этого он готов был даже на самый бесшабашный риск. Чувство к Леночке было каким-то особенным, но не привыкший к романтической терминологии Борис никогда бы не признался самому себе, что это и есть то самое, что романтики называют любовью.
* * *
…И вот теперь, когда Борис пересчитывал свою наличность, он был в большом возбуждении, предвкушая приятные минуты, представляя, как он будет сорить деньгами в торговом квартале на Марияхильферштрассе, покупая своей возлюбленной всякую всячину. Он был уверен, что денег ему хватит с лихвой, чтобы купить Леночке все, что она пожелает, и вывести ее из транса. Борис почти ничего не потратил после сделки. Угостил партнеров пивом и колбасками в кафе, и все! На руках ни много ни мало – десять тысяч восемьсот пятьдесят шесть шиллингов… Целое состояние! Неплохо, черт возьми!
Щелкнув стопкой банкнот по ладони, он помчался к Леночке. В том, что он уговорит ее пойти погулять, Боря не сомневался. Ох, и удивит же он ее сегодня! Главное – не говорить ей ничего о деньгах, пусть все обернется неожиданным сюрпризом.
Он застал Леночку, распластавшуюся в пикантной позе на облинявшем диване, за чтением книги. Борис закатил глаза. Она была так хороша в этом видавшем виды сером халатике.
– Гм… гм… – кашлянул садовник, и Лена одернула халатик, закрыв обнаженные коленки. – Ленчик, хватит глаза портить, не замечал за тобой раньше особой любви к чтению. Отложи умные талмуды и посмотри в окно. Как правильно заметил великий Гете: «Суха теория, мой друг, а древо жизни зеленеет пышно».
– Пышно зеленеет, – поправила Леночка, улыбнувшись.
– Надеюсь, моя неточность не будет истолкована превратно. Я лишь хотел в художественной форме приковать твое внимание к щекочущему ветерку за окном, который в сравнении с душными церковными казематами несколько выигрывает. Травка зеленеет, солнышко блестит! Май на дворе. А как тебе еще одна цитата: «Смотри ни в даль, ни в прошлое, не надо. Лишь в настоящем счастье и отрада…» Что скажешь? И не пора ли нам развеяться, как в былые времена? А хочешь, я тебя крылатыми фразами забросаю: «Уменье жить придет само собою, лишь верь в себя, и жизнь возьмешь ты с бою».
– Вот это мне нравится… – несколько оживилась Леночка. – Ай да Боря, ты что, специально это выучил, чтобы меня удивить? Можешь не сомневаться – тебе это удалось.
– Это только цветочки, еще не вечер. Ты сегодня будешь удивляться неоднократно. Обещаю грандиозный сюрприз. Одевайся, пойдем подышим свежим воздухом.
– Что ты еще придумал? Что за уловки? Вовсе не обязательно интриговать. Хочешь, чтобы я провела с тобой вечер? Я понимаю, но ничем помочь не могу… – Леночке, поглядевшей в сверкающие глаза садовника, вдруг стало его жалко. А если откровенно, то ей надоело жалеть себя и хотелось развеяться, но покапризничать хотелось не меньше. – Боря, посмотри на небо. Быть дождю. Не успеем выйти, как придется возвращаться.
– Возьмем зонтик. Лен… Ну давай, не ломайся!
– Да разве ты отстанешь… – дала себя уговорить девушка. – Сейчас переоденусь. Когда они вышли за ворота прихода, Борис был на седьмом небе. Леночке казалось, что Боря несет несуразную чушь. По дороге он рассказывал взахлеб новые анекдоты, а она лишь делала вид, что слушает. Ей было интереснее разглядывать готические конусы городских кирх, любоваться кичливыми фасадами дворцов, источающими порочную роскошь барокко, и рассматривать огромные афиши кинотеатров с красотками, вместо которых могла бы быть она.
Боре не терпелось свернуть на Ландштрассе, чтобы незаметно для Леночки очутиться в саду Бельведерского дворца. Уж там-то он даст волю своей щедрости! Хорошо бы зайти в ювелирную лавку. «Пусть Леночка только скажет, что ей понравилось…» – погряз в фантазиях Борис. Он как ни в чем не бывало попросит торговца-еврея: «Милейший, выпишите чек на это ожерелье. Да, за наличные». Нет, не так. Он произнест: «Моей девушке понравился этот браслет. Будьте добры, оформите все побыстрее. Время – деньги». Леночка будет в шоке… А вот и арка.
Леночка, неожиданно для себя оказавшись здесь снова, испытала что-то вроде испуга вперемешку с удивлением. Снова эти люди с пресными лицами. Как не хотелось ей оказаться опять в этом альпийском саду, на шоу с показом платьев, которые не для нее.
– Боря, это и есть обещанный сюрприз? – зло проговорила Леночка. – Заговорил меня, чтобы привести сюда. А зачем? Что я здесь не видела?
– Тсс. Не надо так сердиться, – уверял Боря. – Все будет как в лучших домах Лондона и Парижа. Сегодня твой кавалер при монете! И намерен потратить все на тебя. Смотри, сегодня праздник обретения Святого Креста, и снова здесь куча народу. Ты, кажется, мечтала о роскошном платье. Айда туда! Ты можешь себе это позволить. – Он крепко взял девушку за руку и повел к подмосткам.
Скоро они слились с толпой, глазеющей на очередную шоу-распродажу, приуроченную к народным гуляньям. Борю и Лену одновременно посетило такое чувство, как будто они никуда отсюда не уходили с того самого дня. Все было так же – тот же конферансье, те же манекенщицы, такое же количество людей скопилось под подвесным помостом. Курчавый шоумен орал во всю глотку:
– Сегодня или никогда! Здесь или нигде! Лунный отблеск Тадж-Махала, висячие сады Семирамиды – да, это чудеса света. Но они меркнут в сравнении с чудом, которое представляет Бельведер этим майским днем. Гвоздь летнего сезона – вечернее платье из египетского шелка «Клеопатра». Сказка, которая на теле превращается в быль. Вероломство, которому суждено остаться безнаказанным. Шарм и изысканность, раскрепощенность и вызов… «Клеопатра» – это высокая мода. Художник-модельер Элизабет Гейхман наградила свою модель величием египетских пирамид, легкостью и чистотой силуэта. Обратите внимание – платье аскетично и броско одновременно. Строго и сексуально в одночасье! Нет рукавов – открытость… Поднятый ворот – сдержанность… Застегнуто на пуговицу – деловой стиль… Но обратите внимание на открытые плечи и легкое переднее декольте – секс! Подчеркнутый бюст и никаких излишеств, никаких украшательств причудливыми кружевами. Только цвет! Достаточно этого демонического красного цвета, чтобы понять – это венец творения! Лили! Поиграй телом! – окликнул конферансье манекенщицу. – Хочу заметить, Бельведер-фэшн-стайл обладает эксклюзивным правом на продажу «Клеопатры» и патентом на модель. Лили! Надо, чтобы публика видела, как шелк играет на свету, как прочен он и упруг и как подобен твоему роскошному телу. Друзья, Лили из соседней Братиславы! Ну, да ладно, речь не о красоте словачек… Уважаемая публика! Из двух созданных Элизабет Гейхман платьев одно навсегда останется в музее моды, второе достанется самой счастливой женщине. «Клеопатра» дополнит ваше достоинство и заставит забыть о проблемах. Итак, «Клеопатра» оценивает себя в две тысячи шиллингов. Но александрийская смоковница сроду не была скромна. Она ведь из династии Птолемеев! А значит, организаторы аукциона ее недооценили. Что скажете? Ну… ну, господа… Послушайте! Сквозь мягкую материю доносится мелодия «Сказок Венского леса».
