Убийцы предусмотрели, чтобы их жертвы не смогли встать на колени и приняли смерть стоя. Их ноги заточили в деревянные колодки большого диаметра.
Белая материя, как промокашка, впитывала кровь. Миша и другие пятеро приговоренных получили каждый по смертельной порции свинца.
Дробь барабанов и кельтская мелодия шотландских волынок давила на уши душераздирающим цинизмом. В довесок ржал бесноватый жеребец, видимо, единственное из присутствующих на ритуале животных, кто верил, что происходящее – не инсценировка циркового представления, а самое что ни на есть грандиозное зрелище со зрителями в партере и оркестром в театральной яме. От театра здесь присутствовал только суфлер. Теперь мне казалось, что эту функцию возложил на себя седой. Во всяком случае, я точно знал, что Лорд наверняка не является суфлером.
Не он стрелял в Мишу Зеленгольца. Курок спустил Свиницкий. Но это не имело значения. Все они были убийцами. Они смотрели на лежащих в луже собственной крови людей, как дрессировщик смотрит на зверей. В их глазах напрочь отсутствовала свойственная человеку разумному жалость, ингредиент, на котором настаивается любовь к несовершенному миру.
Ритуал продолжился загадочным клеймением. Убийцы добровольно давали сделать себе отметину на груди, которую, как матерый кузнец, раскаленным железным колом вжигал юноша в соломенном парике. Заговорщики принимали боль безропотно, с какой-то неестественной гордостью, подобной кичливой браваде эсесовцев, помешанных на рунических обрядах Одина и Кримхильды. Боль от ожога отпускала. На груди палачей дымились английские фунты, цепко связывающие их смертным грехом.
Я выл от ненависти и злобы. И от беспомощности. Я готов был растерзать всех, включая Лорда. В первую очередь – Лорда. Этот подлец сознательно оклеветал Мишаню. Моего Мишаню. Доброго, задорного, в меру проказного и пусть иногда не совсем искреннего. Он видел мир глазами телевидения. Он заразился вирусом раболепия перед медиабоссами, подобострастия – перед спонсорами и лечил себя самостоятельно универсальным народным средством – обманывал и тех и других, не забывая наживаться на друзьях. Но с непреложным условием, что друзья не узнают или что перед ними будет возможность реабилитироваться. Это шоу-бизнес. Это просто бизнес. Общепринятый, негласный, сам собой разумеющийся откат. Это Россия!..
За что они убили безобидного лгунишку Зеленгольца? Они должны за это ответить! И этот седой тоже. И великодержавник Свиницкий. И почему Миша Зеленгольц оказался в списке раньше меня? Убийца! Выстрел за мной. С упреждением. Россия узнает. Она должна узнать. Что есть заговор, есть преступная организация, гнусный клан, связанный круговой порукой… И что иногда те, кто параноидально ищет во всем секретные протоколы, никак не признается, что сам же их и пишет… А потом переписывает, читает и исполняет. Самым бесстыдным плагиатором был Гитлер. Порядок, основанный на национальном превосходстве большинства над меньшинством, обычно оборачивается хаосом. И лишь моноэтническое государство защищено от распрей, но такому государству и империей никогда не бывать. Я подсознательно готовил себя к теледебатам, но тут же осек себя на мысли, что здесь скорее нужен мировой суд. Не в рамках телепрограмм «Суд идет» или «Час суда» с истцами и ответчиками из провинциальных театров, а открытый и справедливый.
Ненависть магнитом сковала разум. Я ощущал в голове тяжесть. Сердце рокотало, словно мотор автомобиля на тест-драйве. Сидя здесь, в своей квартире, крохотной в сравнении с виллами Барвихи-Вилладж, где проводят «лакшери-вечеринки» московские небожители, я вдруг осознал свою ничтожность. Что я могу? Для них не существует слова «нет». Им на веранде запевает на бис свою «Секси маде факе» Принц Роджер Нельсон по прозвищу Симбол. В ротонде им ласкает слух русский Фаринелли Синделл и шуршат услужливые филиппинки, у которых нет никаких проблем с разрешением на работу, ведь они подносят чай в том числе и начальнику миграционного ведомства. В бассейне там купаются русалки из Волгограда, Саратова и Ростова, а начальник ГИБДД лично регулирует заплыв. Можно не сомневаться – столкновения не будет. Они разъедутся на любой дороге, хоть у них схожие номера с одинаковыми буквами на бампере и один единственный путь – Коррупция…
Сильные мира сего… Они раздавят меня как букашку, если обнаружат, что я владею информацией, способной им навредить, представляющей угрозу их размеренному укладу. Неужели ФСБ в полном неведении относительно черных деяний тайного клана? А на Петровке чем занимаются? 281-ю статью УК им можно пришить без труда. Разве не экстремистскую организацию они создали и разве не угрожает она стабильности? Почему убийцы все еще на свободе? Мало того, бесятся с жиру…
Мне стало душно. Я открыл окна настежь. Ночная прохлада нехотя вытеснила из комнаты застоявшийся воздух. Я налил себе виски из початой бутылки, распить которую намеревался с Инессой, все еще не отрывая глаз от экрана.
Седой держал слово:
– Братья мои, сегодня вы стали полноправными хозяевами своих судеб, избавившись от ложных моральных устоев. Мораль является не чем иным, как поголовным оболваниванием большинства людей горсткой демагогов от государства и церкви. – Глаза Седого сверкали одержимостью. – Мы меняем мораль и рушим стратификацию. Мы сделали свой выбор. Мы революционеры. Из ранга обманутой черни мы переходим в разряд поводырей этого скота. Мы – избранные властители земли! Вся власть Ордену «Либра»! День свершения нашей революции уже совсем близок. Мы возьмем власть и наведем наш порядок! Плоды нашей победы обретут истинный смысл после воплощения в жизнь наших целей и торжества наших идеалов. Мы уповаем на собственные силы. И пусть наша энергия расчистит небо от туч и космос снизошлет благословение на избранную нами добровольную участь. День близок! Он или сделает из нас хозяев России, или превратит нас в неудачников, но никогда не сделает из нас рабов!
Проникновенная речь нового фюрера впечатлила. Стакан с виски опустошался и наполнялся вновь с бешеной скоростью. Я впервые в жизни не пьянел. Казалось, алкоголь действовал лишь на вяло циркулирующий воздух, поражая его еще большей леностью. Я же нервно ходил по комнате из угла в угол, не находя себе места. В какой-то момент я остановился, обхватил голову руками и пронзительно заорал, так громко, что не услышал звонок домофона…
* * *
Инесса с самого начала знала, кто приказал за ней следить. Она ведь была не глупа. Но раньше эти бандитские выродки не позволяли себе переходить черту. Теперь все изменилось. Что-то заставило Лорда форсировать поиски исходника записи ритуала. Что конкретно? Инесса не знала. Очевидным было лишь то, что Лорд и его прихвостни точно не знают, у кого находится компрометирующий видеоматериал – у нее или у кого-то другого. В этом их неведении и был для нее единственный шанс остаться живой.
Мне она была по-настоящему благодарна. Если б не я, так она думала, этот безжалостный зверь в маске вытряс бы из нее все, и тогда ее сумасбродную цель – отомстить за сестру – было бы некому претворить в жизнь.
Забежав в подъезд многоэтажки, она первым делом посмотрела в окно. «Порш Кайен» цвета гнилой вишни стоял возле дома с включенными фарами. Мафиози не шифровались. Психическая атака продолжалась. Они прекрасно знали, к кому приехала Инесса и в какой квартире живет ее подруга, у которой телеведущая часто гостила и даже оставалась на ночлег. Скорее всего, обыск в ее жилище тоже запланирован, возможно, уже состоялся. Хотя вряд ли. Подружка бы подняла вой и первым делом позвонила бы ей.
