Факт существования некой мощной финансово-криминальной структуры был федералам известен, но о политических амбициях и лидерах организации в ФСБ имели лишь поверхностное представление. Финансовые возможности клана оперативникам и аналитикам ФСБ не казались столь уж безграничными, чтобы бить тревогу и звонить во все колокола. Там были уверены, что системная оппозиция не меньше Кремля будет бороться с возможной конкуренцией со стороны уголовного братства, примеряющего белые воротнички. В то, что это братство отважится на мятеж в России, не верили даже скептики мирного разрешения мирового кризиса. Эксперты и политологи полагали, что тайный клан действительно существует, но держится на плаву лишь за счет спонсорских пожертвований сочувствующих маргиналов и тайных перечислений ряда опальных олигархов. Учитывая тот факт, что кризис подкосил активы изгнанных нуворишей, о серьезных субсидиях в ближайшее время речь идти не могла. Никто ничего не боялся.
Магистру такое отношение к его детищу – Ордену «Либра» – играло на руку. Подготовка к восстанию перешла в завершающую стадию. Топографы разрабатывали маршруты передвижения групп и назначали объекты первичного захвата. Лорд не сомневался, что «Останкино» поручат его людям. Штурмовать телецентр, как в 1993-м, теперь не было необходимости. Объект и так практически полностью находился под его неусыпным контролем. И все же тревога не покидала Лорда. Каждый новый день приближал к роковому часу. Но проблема с гуляющим по Москве исходником, на первый взгляд кажущаяся сущим пустяком по отношению к глобальному перекраиванию мира, затеянному организацией, подобно миксеру взбивала серое вещество, путая мысли, забивая голову и низвергая планы.
– Ладно, – душевно произнес Лорд, – ты сейчас не в состоянии рассуждать трезво. У меня в жизни тоже был такой период. Все через это прошли. Но запомни: для мужчины женщина, какой бы она ни представлялась, на самом деле – сливной бачок, как это ни прозаично. Все имеет конец – любое чувство охладевает, самая безрассудная любовь проходит, а обдуманной любви не бывает. Она завершается всегда, либо хеппи-эндом, либо трагедией. Хеппи-энд – это счастливый брак, от которого отдает приторной сладостью. У такого полигамного существа, как мужчина, пресыщение женщиной наступает очень быстро, а половая страсть еще быстрее сменяется механическим тыканием. Риск и новизна – вот что тебе надо! Ты ковбой, а не высунувший язык балбес, у которого перед глазами предмет вожделения.
– Теряюсь в догадках, – нащупав нейтральную тему, сказал я, – что побудило вас копаться в моих чувствах? До сегодняшнего дня я интересовал вас только как профессионал. Или, быть может, вы разглядели во мне соперника? Если так, скажите прямо. Я слишком многим вам обязан. Разве я способен отплатить неблагодарностью? У вас с Инессой роман?
Однако Лорд пришел ко мне не давать интервью. Глупый вопрос был оставлен без ответа. Он решил уйти, оставив меня в хорошем расположении духа.
– Кто-то очень умный сказал, что тщеславие – это соль. Когда его нет, то невкусно. А когда его много, то можно пересолить… Ты ищешь славы, но ценишь своего покровителя. Значит, ты никогда не зазнаешься. Это похвально. Дисциплина для звезды – что скакун для горца. Без нее далеко не уедешь. Ты не хуже меня знаешь – если звезды кто-то зажигает, значит, найдется и тот, кто сумеет их потушить. Бойся не бога, а меня. Я и сам кое-кого боюсь. Кстати, администрация телекомпании вынесла решение выкупить для тебя квартиру в центре. Хватит звезде жить на задворках. В общем, отдашь паспорт бухгалтеру. Она оформит купчую и отпишет тебе новую собственность в регистрационной палате. Мне пора. Увидимся… – попрощался Лорд, довольный тем, что купил меня, и переживающий, что не смог купить Инессу. Дверь за ним не захлопнулась. Пришлось закрыть ее самому.
* * *
Если бы Лорд, спускающийся вниз пешком по лестнице, знал, что секундой ранее мимо двух машин, забитых под завязку его головорезами, промчались «Жигули» с Инессой, он бы проклял весь белый свет, а вместе с ним и своих вооруженных недоумков.
Инесса приметила «Роллс-Ройс» «серого кардинала» и джип сопровождения, стоящие у моего подъезда, и, мгновенно сообразив, в чем дело, вручила водиле вторую банкноту в сто баксов. Опытный шофер, ничего не спрашивая, принял деньги от сумасшедшей, которая сама не знала, куда ей надо. Полученная сумма удовлетворила его любопытство в полном объеме, заодно притупив его бдительность. Вопросы насчет этих парней в шикарных авто так и лезли наружу, но намного интереснее было вдоволь наслушаться хрустящей музыки зеленых купюр. Он домчался от Можайки до Кутузовского с бешеной скоростью и свернул на Третье транспортное кольцо в сторону Ленинградки. Его единственным желанием было высадить щедрую пассажирку у останкинского телецентра и остаться наедине со своим баснословным заработком. Вот и Дмитровское шоссе. Скоро будем на месте!
Останкинская башня с недавних пор стала для Инессы символом смерти. Иногда в сумерках ей казалось, что башня качается. На самом деле у нее часто кружилась голова, когда она смотрела вверх, на шпиль 540-метрового сооружения. Ночью башня еще меньше походила на телевизионную антенну. Благодаря подсветке она светилась как инопланетный корабль, только что приземлившийся и, словно троянский конь, принесший на своем борту полчища агрессивных гуманоидов. Ее нельзя разрушить. С ней ничего не случилось в тот великий пожар в 2000-м, когда погибли люди, но повреждения были минимальными. Она не согнулась в 2000-м, хотя должна была… Пожар локализовали, а башню быстро починили.
На улице царствовала ночь. Она подыгрывала знакомым ощущениям, возникающим при взгляде на «сопла» останкинской «ракеты», из чрева которой дышал заточенный монстр телевидения, сгусток тщеславия и порока. Машина притормозила. Инесса бросила водителю «Спасибо!» и юркнула к проходной. На входе она показала служебный пропуск, сама сняла ключ с крючка и, не став объясняться с охранником, быстрыми шагами направилась к лифту.
* * *
Звезды на небе навеяли на Лорда, который смотрел в окошко с заднего сиденья своего бронированного «Роллс-Ройса», умиротворенность и ностальгию. Он ехал в офис на улице 1905-го года и вспоминал беззаботное время, когда был ребенком. У него было счастливое детство, и он рос без нужды. Лет до 14 он даже не комплексовал насчет своего маленького роста.
Теперь он играл во взрослые игры, где рост не являлся ни преимуществом, ни недостатком. Здесь все решали статус и власть. А они у него были. Значит, он все-таки вырос. Но стать самым высоким он не хотел никогда. Мечтал лишь приблизиться к норме.
По сравнению с вечностью мироздания взрослые игры могли показаться детской забавой. Могли, если б у него был страх перед Создателем, а не перед человеком, претендующим на его роль.
И зачем он ввязался в эту глобальную войну со всеми подряд? Ради чего, ведь теперь у него все есть и пора бы остановиться. Жадность фраера погубит… Соболь, конечно, не фраер, но чего ему не хватает? Зачем вся эта суета и необоснованные риски? В чем смысл? И есть ли он у Магистра?
Все усилия и напряги может перечеркнуть смерть. Он смотрел на звезды и размышлял на темы вечные: что там, на небе? Суд божий или вечное забвение? Загробный мир или пустота? Из всех живущих на земле Лорд знал только одного человека, кто не сомневался ни в чем и не боялся никого.
