– Есть такой риск, – легко согласился
Ванька. – Но вообще-то я найду, кому за ними присмотреть, если мне нужно
будет отлучиться. Медведей и волков отгонят лешаки.
– Ты уверен? С лешаками сложно договориться.
– Я договорюсь. Я лечу их от всяких гадов-древоточцев,
которые забираются к ним под кору. Лешаки ко мне толпами ходят. Не позавидую я
тому волку, который сюда сунется… Намекни я лешакам, что ухожу от них, потому
что волки режут мой скот, у волков возникнут серьезные проблемы с
самоидентификацией.
– Это как? – улыбнулась Таня.
– А так. Опознавать придется по зубам. И еще (только
секрет!) я подозреваю, что скоро у меня появится свой домовой.
– Откуда ты знаешь?
Ванька хмыкнул.
– Как-то забрел ко мне один… Вроде так просто: уголек
попросить, чайку попить. Носом пошмыгал, покрутился, поворчал, будто ненароком
осмотрел тут все и сгинул. Но я уверен, что он вернется. Я заметил, что он
облюбовал темный уголок за печкой. Домовые – они известные ломаки: пока семь
раз не поломаются, своего решения не скажут.
– Я видела лешака, когда летела к тебе, –
вспомнила Таня.
– Какого? Такого бровастого? – заинтересовался
Ванька.
– Я не обратила внимания.
– Жаль, что не обратила. Тут их несколько. Но я,
кажется, догадываюсь, о каком ты говоришь. Остальные обычно прячутся от тех,
кого не знают, а этот нет. В сильный дождь он обычно начинает бушевать и ломает
столетние ели.
– Ты всех их знаешь? – удивилась Таня.
– Угу, даже по именам… По настоящим языческим именам.
Они довольно скрипучие, эти имена. Их без стакана не выговоришь… То есть я
хотел сказать, что заучивание фонетической последовательности и фонематического
состава их имен требует детального анализа и вдумчивого научного
подхода, – сказал Ванька.
Таня встала и положила ему на лоб ладонь.
– Ты не бредишь, нет? Ты скоро станешь, как Шурасик,
или… как я.
– Все мы шурасики… Главное, насколько ненавязчиво ты
сумеешь это скрыть, – заметил Ванька и вдруг погрустнел. – Я много
думал о нас. О том, что ты, возможно, не захочешь переехать сюда, а я… я совсем
не хочу в Тибидохс или на Лысую Гору… Это все не по мне, – сказал он.
– Невесело это как-то все, – вздохнула Таня.
Она хотела убрать ладонь с его лба, но Ванька накрыл ее
сверху своей рукой и насильно удержал.
– Да, невесело. Есть такая старая магическая сказка.
Банальная, как все сказки, с кучей общих мест. В сущности, не сказка, а притча.
Рассказать?
– Расскажи!
– Один юноша-эльф был унесен ураганом в человеческий
мир и там встретил принцессу, гулявшую в лесу. Как все принцессы, она была
прекрасна, умна и вообще само совершенство. В общем, эльф мгновенно в нее
влюбился. Он бросился перед ней на колени и признался в любви. Принцесса
смутилась, испугалась, но эльф долго завоевывал ее сердце сладкими речами, и
она полюбила его.
Таня фыркнула, представив себе Валялкина, который «долго
завоевывал ее сердце сладкими речами». По-моему, в Тибидохсе он больше молчал.
Ну да ладно, сделаем поправку на сказочку.
– И что дальше? Конечно, они назначили день свадьбы, но
ее украл некромаг (Таня невольно представила Бейбарсова), унес за тридевять
земель, и эльф отправился ее освобождать? – спросила Таня.
– Нет. Обошлось без некромага… Они сами все разрушили и
все погубили, – сказал Ванька.
– Так это грустная сказка?
– Грустная. Свое счастье люди разрушают сами, причем
упорно, как муравьи. Посторонние силы если и мешают им, то крайне редко. Зачем
делать чужую работу, когда и без них все будет сделано? – сказал Ванька с
болью.
Тангро выпустил тонкую струйку огня, подпалив край стола.
Ванька машинально, даже не задумываясь, затушил огонь заклинанием. Похоже,
дракон делал это не впервые.
– Так что там дальше с принцессой? Почему она не вышла
замуж за эльфа? Папа-король нашел ей другого? – спросила Таня. Почему-то
эта простая история начинала ее волновать.
– Папа-король? Какой папа-король? – с недоумением
повторил Ванька.
– Ну как же? У принцесс всегда бывают крутые папы на
троне.
– Только не у этой. Наша принцесса была сирота, даже
без опекунов, и сама принимала решения. Сложность в другом. Принцесса и эльф
принадлежали к разным народам. Он был крылатое создание ростом в три с
половиной сантиметра, она же – ровно на сто шестьдесят пять сантиметров выше…
Другими словами, он был крошка-эльф, который вполне помещался у нее на ладони.
О какой свадьбе могла идти речь, когда ему приходилось бояться, чтобы его
элементарно не раздавили?
– Но есть же еще магия! Чародей уровня Сарданапала
разрулил бы их проблему за четверть часа. Ну максимум за час, – подсказала
Таня.
– Так они и поступили. Отправились к волшебнице, которая
жила в тех краях, особе весьма резкой и грубой, но сведущей, и, положив на стол
мешок золота, обрисовали ей ситуацию. Ведьма пролистала кое-какие книги и
сообщила влюбленным, что, суслики мои, у вас есть два варианта. Первый вариант
– она сделает эльфа человеком, как принцесса. Для этого только и требуется, что
проглотить косточку груши редкого сорта, которая растет лишь в Эдеме. Правда, у
нее случайно завалялась одна такая. Кто-то из светлых стражей, пролетая, бросил
огрызок, а волшебница подняла, заметив, как он сияет. И не ошиблась.
– И что? Эльф проглотил косточку и женился на
принцессе? – нетерпеливо спросила Таня.
– Не спеши! Еще волшебница сказала эльфу, что, став
человеком, он лишится своих крыльев и не сможет летать. Прозрачных, жестких,
как у стрекозы, крыльев. Они не смогут вырасти и отпадут… Эльф же не мыслил
себе жизни без полета. Заметив, что эльф приуныл, принцесса спросила у ведьмы о
втором варианте. «Второй вариант такой, – сказала ведьма. – Я дам
тебе пузырек с зельем – только не спрашивай меня, из чего оно, или тебя
непременно стошнит – и ты станешь крошечной, как эльф. Возможно, у тебя даже
вырастут крылья, и вы сможете вместе летать. Но учти, зелье, как и косточка,
действует один раз. Ты останешься маленькой навсегда, равно как и эльф, если
вырастет, навсегда останется человеком».
– И принцесса выпила зелье? – спросила Таня с
сомнением.
Ванька покачал головой.
