В этот момент их окружила толпа выпускников, и внук Ягге
замолчал, решительно пробивая себе дорогу локтями.
– Пропустите, граждане! Не толкайтесь! Проявите
сострадание! Я с маленьким ребенком! – завопил он.
От неожиданности толпа расступилась. Один Горьянов остался
на пути.
– Где ребенок? – спросил Демьян.
– Я ребенок! – сказал Ягун, локтем толкая его в
печень.
Прошло немало времени, прежде чем Тане, Ваньке и Ягуну
удалось остаться одним. А тут еще проснувшийся Тангро начал метаться в рюкзаке,
и Ванька отошел, чтобы его успокоить.
– Ты был в магпункте. Глеб будет жить? – спросила
Таня быстро.
– Да. Через сутки проснется… – ответил играющий
комментатор, глядя в сторону.
Это не одурачило Таню. Она решительно взяла Ягуна за уши и
повернула его голову к себе.
– Ягун, колись: ты подзеркаливал Бейбарсова? –
спросила она.
Ягун подпрыгнул от негодования.
– Отпусти уши! Купи себе слоника!.. Подзеркаливал? Да
за кого ты меня принимаешь?..
– Ягун, перестань!.. – настойчиво сказала Таня.
– Что Ягун? Потомки нас рассудят!.. Все: дуэль! Прямо
здесь и сейчас! – кипел играющий комментатор.
– Ягун! – повторила Таня совсем тихо.
Ягун немного повозмущался и вдруг кивнул, подтверждая, что
да, подзеркаливал, было такое дело.
– И что ты увидел? Что-нибудь важное?
– Увидеть-то я увидел, но не то, что ты думаешь… –
уклончиво отвечал Ягун.
– Не Зербагана… – сказала Таня уверенно.
Ягун быстро взглянул на нее.
– Не Зербагана, – признал он.
* * *
Тем временем в магпункте состоялся военный совет. Ягге,
Медузия, Поклеп, Сарданапал, а также присоединившиеся к ним Соловей
О.Разбойник, Великая Зуби и Тарарах говорили о Зербагане.
– И чем ему мог досадить мелкий дракон? –
недоумевала Великая Зуби.
– Доберусь я до него! – гневно прорычал Тарарах.
Питекантроп, потный, красный, сопящий, едва стоял на месте.
Он давно бы уже придушил Зербагана огромными ручищами, если бы не непреклонное
требование академика успокоиться и дождаться общего решения. И пока Тарарах
надеялся, что решение будет прихлопнуть гада, как моль, он еще мог как-то себя
сдерживать.
– Возможно, мы ошибаемся. Кому мы верим? Детям? Да
старшему из них едва-едва двадцать! – заявил Поклеп, имевший привычку
всегда и во всем сомневаться.
«Я подозреваю всех! Даже себя!» – признавался он порой
Милюле, когда она в благодушном настроении уплетала сельдь бочковую
атлантическую.
Сарданапал кашлянул.
– Они не ошибаются. Я только что вспомнил кое-что, чего
не мог знать Ягун.
– Что вы вспомнили, академик?
– Много лет назад вопрос об истреблении пелопоннесских
малых рассматривало Магщество. Я предлагал собрать всех уцелевших драконов на
Буяне и тщательно охранять их. У нас, с нашей гардарикой, это было бы проще,
чем где-либо…
– Здравая мысль! Имей я все эти годы хотя бы с пяток
пелопоннесцев! Я бы выпускал их на поле всех сразу. Куда там сыновьям Гоярына!..
Какая команда была бы! – мечтательно произнес Соловей.
– Свежеподжаренная, – усмехнулась Великая Зуби,
имевшая ясное представление о методах драконбольных тренировок, практикуемых
старым разбойником.
– Но мне не отдали драконов. И кто первым высказался
против моей идеи? Заявил, что опасность не стоит преувеличивать… Помнишь, я
говорил тебе, Меди? – сказал Сарданапал.
– Зербаган, – вспомнила доцент Горгонова.
Академик досадливо поймал ус, сдергивающий с него очки, и
закрепил его золотым зажимом.
– Да. К его мнению присоединился Бессмертник Кощеев, но
этот просто, чтобы досадить мне… Поначалу Кощеев и сам был слегка удивлен.
Поклеп подошел к кровати и с подозрением, точно тот мог
подслушать, посмотрел на Бейбарсова. Глеб дышал ровно. Спящий, он не выглядел
брутальным некромагом. Просто смуглый юноша с тонко очерченным профилем.
– Но почему Зербаган не прикончил дракона раньше? Чего
он ждал все эти годы? Чем мог ему помешать Валялкин? Пустить одну-две
бесполезные искры? Мага уровня Зербагана это могло лишь позабавить.
– Возможно, Зербаган и сам не знал, что один из
пелопоннесцев уцелел. Маги его уровня обнаруживают драконов по биению сердца.
Тангро же мог быть в спячке, – сказал академик.
– Он провалился под лед и был вызволен стихийной магией
во время снегопада. Почему – это другой вопрос, – пояснила Ягге, знавшая
об этом от Ягуна.
Тарарах нетерпеливо топтался на месте. Кипучая натура
питекантропа требовала деятельности, а не абстрактных рассуждений. Мчаться,
сражаться, бить Зербагана. Чего тянуть гнома за бороду?
– Так что ему надо? Закрыть Тибидохс или ему теперь
нужен дракон? А?! – нетерпеливо спросил он.
Никто не ответил Тарараху. Во всяком случае, никто из тех,
от кого он ожидал ответа.
– Мне нужно и то и другое. И кое-что еще, –
прозвучал вдруг низкий и хриплый голос.
Все разом обернулись. У открытой двери магпункта стоял
Зербаган. Приземистый, жуткий. Казалось, его мощные короткие ноги вросли в пол,
как корни. Никто не видел, как он вошел. Ни одно из предупреждающих заклинаний
не сработало.
– Что вы здесь делаете, Зербаган? Вы тут давно? –
резко спросила Великая Зуби.
Страшный маг не ответил. Его губы кривились, словно по ним
пробегали волны. Это было жутко – неподвижные глаза, грубые, точно из камня
вытесанные скулы и кривящийся, судорожно прыгающий рот.
– Зачем вы здесь, Зербаган? – повторила Зуби с
беспокойством.
Край длинного жабьего рта, ползущий вниз, искривился и выдал
нечто, что при воображении могло сойти за злорадную ухмылку.
– А вот зачем!.. Пепелис кремацио некро гродис! –
вдруг хрипло произнес Зербаган.
От обода его кольца отделилась огромная серебристая искра.
Набухла, поменяла цвет на алый и внезапно разделилась на несколько одинаковых
искр нормального размера, которые помчались к преподавателям.
