– Действительно, рай. У нас бы точно угнали.
– Не спорю.
Оставив машину на стоянке, мы пошли к озеру пешочком по узкой дорожке, проложенной через сосновый лесок. Вышли на берег и встали, осматривая окрестности. Не скажу, чтобы от увиденного захватывало дух, скажем прямо, не Байкал, но в общем и целом... Понимаю того Маха, местечко очень даже симпатичное, милое. Так и хочется умиротворенно вздохнуть и тут же налить по первой.
Народу кругом хватало, только веселились все как-то без особой удали и отваги: морды друг дружке не били, деревья с корнем не выдергивали, «Комбат, батяня!» не орали. У меня даже возникло осторожное подозрение, что эти места дорогими соотечественниками еще не освоены, или же освоены, но крайне вяло.
День прошел очень даже неплохо: мы искупались, поплавали в лодке по озеру, замечательно отобедали в кафе на берегу. Ближе к вечеру разделились, я отправился ловить рыбу, а Толя пошел притворяться, что пьет пиво на летней веранде упомянутой ранее маленькой, но очень уютной забегаловки буквально в паре сотен метрах от так интересующего нас домика под горбатой крышей с зеленой черепицей.
Стоящая на якоре лодка чуть покачивалась, навевая сон. С удочкой в руках я сидел на корме, тупо уставившись поверх очков на неподвижный поплавок. В легкой куртке и надвинутой на нос утыканной рыболовными крючками панаме, именуемой в дорогом отечестве «дебилкой», внешне ничем не отличимый от доброй дюжины других рыбаков, расположившихся по соседству. Только вот у меня, в отличие от них, с клевом дело обстояло плоховато. Может, потому, что я забыл насадить на крючок наживку.
Зашумело в ухе. Я поднял руку и почесал щеку.
– Да.
– Просыпайся, клиент на подходе.
– Понял, – я поправил на носу очки и уставился на берег. Хитрая оптика почти вплотную приблизила ползущую по дорожке серую «шкоду». Машина остановилась, открылась водительская дверца. Худощавый широкоплечий человек в легких полотняных брюках и легкомысленной пестрой футболке достал из багажника сумку и пружинистым шагом двинулся к дому. Открыл калитку, прошел через дворик, отпер входную дверь и зашел внутрь. В доме зажегся свет.
– Поглядывай, – я вытянул леску из воды и начал ее сматывать. – Буду через десять минут.
– Жду.
Спрятавшись, как брянский партизан, в густом кустарнике, я наблюдал за Кащеем. Мирно покуривая на крылечке собственного дома, он время от времени перебрасывался фразами с немногочисленными прохожими. Потом вошел в дом. Желтоватый свет в окнах сменился на бледно-голубоватый: Коленька, видно, решил поглазеть перед сном в телевизор. Интересно, транслируют ли сегодня футбол, а то комары здесь...
Окна в доме погасли. Выждав для приличия минут сорок, мы с двух сторон двинулись к дому. Натягивая на ходу перчатки, я миновал дворик, поднялся по ступенькам и, взявшись за ручку, тихонько потянул на себя входную дверь. К моему удивлению, она не была заперта.
– Толя, ты где?
– За домом. Окно в ванной не заперто.
– Входная дверь – аналогично.
– Хреновато. Ладно, я пошел.
– Я – тоже.
Шагнул вовнутрь и замер, прислушиваясь. Тишина, только слышно мое собственное дыхание через маску респиратора. А как же иначе? Коля всегда был горазд на разного рода технические сюрпризы. Тому финту с газом меня, кстати, выучил именно он. Осторожно шагнул вперед, светя фонариком под ноги, готовый в любой момент открыть стрельбу. Первая дверь направо, что у нас здесь? Кухня. Никого. Следующая. Кладовка. Тоже никого. Спальня. Пусто, черт подери!
Я внезапно вздрогнул – в гостиной включился, заработал и тут же заткнулся, телевизор. Стараясь ступать бесшумно, на цыпочках пересек коридор, распахнул дверь и направил свет фонаря прямо перед собой. Посреди гостиной стоял Грек. Вместо пистолета он держал в руке дистанционный переключатель к телевизору, который с готовностью мне продемонстрировал. Потом что-то промычал сквозь маску. «Мудаки», – послышалось мне. Может, просто послышалось.
Мы осветили гостиную в два фонаря: картины на стенах, книжный шкаф, диван с парой кресел по бокам, журнальный столик перед ним, телевизор в углу. На столике перед диваном стояли два стакана, бутылка милой сердцу каждого россиянина «Столичной», банка с огурчиками. Чуть сбоку белел лист бумаги. Я взял его, и мы двинулись на выход.
Как последний идиот с предпоследним, мы возвращались к машине, перебрасываясь на ходу короткими фразами матерного содержания. Хорошо еще, что маски снять не забыли, то-то смеху было бы...
Толя сел за руль, запустил двигатель и тихонько вырулил со стоянки.
– Свет включи, – попросил я, прокашлялся и прочел с выражением оставленное нам послание.
Толя, Стас!
Очень рад был видеть вас обоих, особенно, тебя, Стас, с удочкой в лодке. Как клев?
Рад, что нашли время заглянуть. Приношу извинения, что не смог вас дождаться и встретить лично, дела. Вы красиво сделали меня в Москве, поздравляю. Недооценивал, каюсь. Следующий ход за мной, а потому – до встречи.
Ваш старый друг.
P.S. Толя, это не твоя драка, можешь отпрыгнуть. Искренне надеюсь, что ты поступишь с точностью до наоборот.
P.P.S. Не суетись, Стас, я тебя сам найду. Ты ведь мне очень, очень дорог.
Глава 47
– Как насчет отпрыгнуть, Грек?
– А как насчет в морду, Скоморох? – поговорили, называется.
В пражском аэропорту наши дороги расходились, я возвращался в Москву, Толя улетал в Париж. В ожидании посадки мы коротали время в баре. Он попивал коньяк. Для меня мысль о спиртном была так же неприемлема, как вид свиной отбивной для правоверного иудея. Поэтому я скорбно хлебал кофе.
Объявили посадку на московский рейс. Я сделал последний глоток, загасил в пепельнице окурок и встал.
– Ну, пока.
– До встречи. Как вернусь, сразу же тебя найду. Продолжим наши игры.
– Ты же собирался...
– А... – и махнул рукой.
Помнится, Грек клялся и божился, что после возвращения в Россию минимум полгода ни черта не будет делать, кроме как трескать под квашеную капусту водку и горланить песни под гармошку. Чем его так достала Европа? Не знаю, могу только догадываться. Нас ведь обоих готовили в свое время к мерзкой роли предателя Родины и похитителя дензнаков и только в последний момент выбрали Толю. Думаю, не последнюю роль сыграл в этом тот факт, что от него тогда уже успела сбежать жена, а моя обожаемая еще находилась в раздумьях, как бы половчее упаковать вещички.
Я прошел в полупустой салон бизнес-класса и присел у окошка, бросив сумку на пустующее кресло рядом. Искаженный динамиком голос настоятельно посоветовал пристегнуть ремни. Самолет дернулся и пополз по полосе.
