— Нули после цифры считать замучаешься, Славик.
— Было бы, что считать, — радостно ответил он, промокая платком лицо. Как всегда, ему было очень жарко.
— Что для этого надо сделать? — в предчувствии чего-то очень неприятного, спросил Финансист. С каждой минутой весь этот разговор нравился ему все меньше и меньше.
— А все очень просто, — сидящий во главе отложил сигару. — Надо взять несколько крупных кредитов…
— Сейчас это очень непросто.
— Не скромничай, ты это умеешь. Взять кредиты… — повторил он. — И вместе со всеми активами нашей богадельни вывести их за рубеж.
— И съехать из страны следом, — влез толстяк.
— Согласен. Пересидим кризис где-нибудь у теплых морей, а потом… А потом каждый будет хозяином своей доли.
— Все-таки сколько на каждого? — заерзал на стуле Юрист.
— Думаю, миллионов по двести-двести пятьдесят. Долларов, естественно.
— Я думал, больше, — разочарованно протянул тот.
— Чтобы вытянуть больше, нужно время, а у нас его нет.
— Погоди, — внезапно осипшим голосом сказал Финансист. — Но ведь тогда придется…
— А как иначе, Гена, — засмеялся Юрист, — за большие деньги надо сражаться.
— И ты готов?..
— Я — человек служивый, поэтому всегда готов выполнить любой приказ любого правительства, лишь бы платили.
«Служивый… Гнида ты паршивая», — подумал Финансист и тут же спросил:
— А что старики?
— Старики… — раскурив сигару по новой, его собеседник задумчиво повертел в руке зажигалку и положил на стол, — Владиленовичу уже на кладбище прогулы проставляют, так что пора и под травку.
— А?..
— Валерьяныча надо валить первым, пока он не разобрался, что к чему. И это не так просто, тот еще волчара.
— Человек из легенды? — хмыкнул Юрист. — Запомните ребята, бессмертных не бывает. Нужно просто все грамотно организовать.
— И ты за это возьмешься?
— А, больше-то и некому. Ладно, не парьтесь. Есть люди…
Глава 12
В дверях передо мной стоял старшина Николаев. На сей раз, он был в образе не милиционера, а бандита средней руки: в плотных темных джинсах, кашемировом свитере и кожаной куртке.
— Вас прямо не узнать, — проблеял я, — так роскошно выглядите.
— Не узнал, значит, богатым буду, — положил мне на грудь здоровенную ладонь и слегка надавил.
Я перелетел через комнату и затормозил возле журнального столика.
Первым в номер вошел человек приблизительно моих лет, среднего роста, без особых примет, одетый скромно. Здоровяк, едва не отправивший меня в открытый космос, зашел следом, запер дверь и положил ключ в боковой карман.
— В чем дело? — поинтересовался я дрожащим от страха голосом.
— Майор Анохин, — человек «мазнул» удостоверением перед моими глазами. — Сегодня днем вы отказались предъявить сотруднику МВД портфель для досмотра. Интересно, почему?
— Это произвол! Учтите, я буду жаловаться.
— Ты что так разорался, Васек? — здоровяк подошел ко мне вплотную и остановился, почти касаясь меня пивным пузом кружек на тридцать вместимостью.
Его напарник и, видимо, начальник уселся в кресло и нагло угостился моей сигареткой.
— Что происходит? — а то я не понимал, что же происходит… — Наезд, рядовой вульгарный наезд с «пробивкой».
— Обычная милицейская проверка — успокоил меня сидящий в кресле. Со вкусом затянулся и, выдохнув дым, продолжил: — Не стоит беспокоиться. Предъявите нам ваши вещи для досмотра, ответите на несколько вопросов и можете считать себя свободным.
— Как народы Китая, гы-гы-гы… — встрял в разговор здоровяк и осекся под укоризненным взглядом начальника.
— Я — гражданин суверенной Украины, — гордо расправив плечи, как партизан перед расстрелом, произнес я, стараясь сдержать дрожь в нижней губе.
— …Незалежной что ли?
— Совершенно верно. Я настоятельно требую присутствия при допросе сотрудника украинского посольства и переводчика.
— Переводчика-то зачем? — искренне удивился старший.
— А щоб було… — сварливо ответил я, исключительно из принципа переходя на ридну мову.
Тот еле заметно кивнул головой, и здоровяк, почти без замаха, но достаточно резко, ткнул меня с левой кулачищем в живот, целясь в солнечное сплетение. Если бы он туда попал как следует, вдохнуть воздух я смог бы к моменту очередного воссоединения Украины с Россией. К счастью, перед тем как кулак соприкоснулся с моим хилым тельцем, я успел немного согнуться, и удар пришелся в верхнюю часть груди. Все равно очень впечатлило.
— Хр-р-р, — прошептал я, обламываясь в коленях.
Упасть мне не дали. Страшный человек старшина Николаев несильно толкнул меня ладонью в лоб, отчего я улетел на кровать. Скорчился на ней и затих.
— Эй, ты как? — поинтересовался сидящий в кресле. — Идиот! — заорал он, обращаясь к напарнику. — Ты что наделал?
— Да, я его только задел чуток, видать, совсем гнилой, — виновато забубнил тот. Подошел ко мне, взял за шиворот и усадил на кровати. — Дыши давай, а то еще загнешься чего доброго. Отвечай за тебя потом, как за человека.
Немного продышавшись, я начал ныть, размазывая слезы по щекам.
— Как вам не стыдно? За что вы меня так? У меня, между прочим, инфаркт в прошлом году был!
— Эх, Вася, Вася, — пожалел меня старший, — Что же ты с больным-то сердцем в серьезные дела полез? Сидел бы себе дома у моря, абрикосы кушал…
— Какие дела? — полюбопытствовал я, вытирая платком лицо.
— Портфель, — напомнили мне из кресла.
— Под кроватью, — сознался я.
— Доставай.
Я встал на четвереньки и начал шарить под кроватью.
— Веселее, — подбодрил меня здоровяк и не сильно, но исключительно обидно пнул ногой под зад. — Не спи!
Я встал на ноги и протянул ему портфель:
— Вот, возьмите.
Старший поставил портфель себе на колени и щелкнул замками. Очень скоро его содержимое оказалось на журнальном столике.
— Что здесь? — строго спросил он, указав пальцем на некий завернутый в газету предмет.
— Ничего особенного, — тихо ответил я.
Он развернул газету.
— Ну, ни хрена себе! — заорал он, глядя на целлофановый пакет с каким-то белым порошком, лежащий, между прочим, в его собственной ладони. Обычный прозрачный пакет, граммов на пятьсот, с круглой фиолетовой печатью в углу: персидская вязь по периметру и три девятки в центре круга.
