— Спасибо за предложение, не могу.
— Тогда подожди здесь, я тебе денег вынесу.
— Не надо.
— Что же с тобой делать, в любовники, что ли, взять? — задумчиво проговорила она, критически разглядываю мою абсолютно заурядную физиономию. — Нет, не подойдешь, староват. Ладно. — Видать, все для себя решив, заявила просто Лариса, — если уж так, то приезжай сюда завтра в это же время. Есть один вариант.
Вариантом оказалась оформленная на нее комната в двенадцатиэтажке на том самом шоссе, первая недвижимость, приобретенная ею, тогда еще просто кооператоршей, в начале девяностых и сохраняемая исключительно как память и лихом прошлом. Отказываться от такого роскошного подарка я не стал, просто попросил щедрую дарительницу пока не оформлять жилье на мое имя.
— Как скажешь, — пожала она плечами, — ты хозяин, тебе и решать.
Так у меня появилась лежка в Москве, о существовании которой никто не знал и никогда не узнает. Я отправился туда, даже не заезжая к себе. Если уж я разглядел этих двоих, то и они запросто могли обратить внимание на алкаша у остановки. Домой теперь получится вернуться только в случае полной и безоговорочной победы или вообще не получится, как уж карта ляжет.
Глава 4
Когда подошел к дому, уже стемнело. Открыл дверь, вошел в прихожую, прислушался к несущимся из кухни воплям и хмыкнул: все как всегда. К соседке, компьютерной умелице Нине опять пришел в гости бойфренд Марат, точно так же, как и она, шизанутый на «железе» чудик. Теперь они опять будут орать до полуночи о «дохлых мамках», «перегретой памяти» и каких-то блоках, которые «ни хрена не тащат», пить пиво и спорить до хрипоты. Иногда дело доходит до рукопашной, и тогда Марат гордо уходит, но очень скоро опять возвращается, потому что у них любовь. К чему, интересно? Если бы они с таким остервенением любили не бездушную технику, а друг друга, уверен, давно бы заполонили плодами этой самой любви всю Москву и ближнее Подмосковье.
Войдя на кухню, я привычно пригнулся и очень правильно сделал. Прямо над головой, чуть коснувшись волос на макушке, пролетела пудовая ладонь: во время дискуссий Нина просто-таки обожала размахивать конечностями. Хорошая она баба, умная, незлая, только уж больно здоровая. На полголовы выше меня и весом под сто кило. Думаю, если бы она вздумала заняться спортом, к примеру, тяжелой атлетикой, то максимум за год выбилась бы в чемпионки.
— Добрый вечер, — я прошел внутрь и осмотрелся. За четыре месяца, прошедших со времени моего последнего визита, здесь ничегошеньки не изменилось, разве что прибавилось паутины по стенам да еще больше подкоптился потолок. Уж больно часто хозяйка, с головой уйдя в виртуальный мир, оставляла на огне кастрюли и сковородки.
— Привет, — улыбнулась соседка и чуть сдвинулась в сторону, освобождая проход. Темноволосая, румяная, симпатичная, мечта любителя крупных форм. Одетая просто и по-домашнему: в шлепанцы и слегка прикрывающую пышные бедра футболку.
Экипированный еще скромнее (исключительно в бакенбарды и очки на носу), Марат чуть привстал из-за стола и протянул руку.
— Здорово, — всегда удивлялся, как у такого щуплого задохлика (рост под метр восемьдесят, вес не больше шестидесяти двух кило) может быть такой мощный низкий голос, почти бас.
— Как дела?
— Нормалек. Пиво будешь?
— Нет, — собрав волю в кулак и стиснув зубы, прошипел я.
— А то, смотри. У нас его как грязи, — и они тут же забыли обо мне. Нина упомянуло о каком-то маратовском «лоховском кряке», а тот в ответ обозвал ее курицей.
Обстановка моментально накалилась. Поставив чайник на плиту, я заспешил прочь. Дело стремительно приближалось к очередной потасовке, а быть избитым за компанию с Маратом в мои планы совершенно не входило.
Заперев, комнату изнутри, я порылся в платяном шкафу, извлек оттуда две коробки и поставил на стол. Задернул занавески, хотя окна выходили прямиком в парк и увидеть, что творится у меня на восьмом этаже, могла только парящая над деревьями ворона. Посидел немного, потом закурил и принялся за дело. Раскрыл большую по размерам сумку, в которой хранился весь мой оружейный арсенал, достал и развернул завернутый в промасленную тряпку Glock 17, удобную, легкую, несмотря на приличные размеры, машинку, хорошо сбалансированную и очень надежную. Что еще? Четыре коробки с патронами и очень хороший немецкий нож в кожаных ножнах для креплении на предплечье, как я любил когда-то. Однако, все. Маловато будет. Вздохнул и уложил все на прежнее место.
Раскрыл коробку поменьше: четыре толстые и одна тонюсенькая пачка долларов, всего сорок две тысячи пятьсот у.е., я даже не стал пересчитывать. Несколько лет назад мы с ребятами помогли одному очень небедному российскому предпринимателю по имени Вася. У него возникли непонятки с партнерами по бизнесу из Юго-Восточной Азии, касательно строительства отеля на побережье, и он выехал к ним на переговоры, чтобы лично высказать наболевшее. Переговоры прошли весело и по-российски динамично. В ходе их компаньоны, все как один бывшие соотечественники того самого Васи, в лучших традициях девяностых, навешали ему по мордасам и посадили в подвал на хлеб, извините, на рис и воду. Время от времени навещали страдальца в его узилище, били ногами и настойчиво требовали дополнительного финансирования при полном отказе от возможных дивидендов. Родственники пропавшего подключили связи и административный ресурс, вот нас и послали спасать едва не осиротевший российский бизнес. Без особых проблем разобравшись с потерявшими страх, все еще живущими по понятиям, бывшими конкретными пацанами, мы выпустили на свободу изрядно отощавшего, обросшего разбойной бородой, дурно пахнущего Васю, более похожего в тот момент на привокзального бомжа, нежели на успешного предпринимателя.
Надо сказать, что ломать конечности и бить в кровь морды бывший узник не стал. Он наказал бизнес-партнеров несколько иначе. Просто обозвал «потливыми козлами» и тут же заключил с ними новое соглашение, несколько скорректированное по сравнению с предыдущим в связи со «вновь открывшимися обстоятельствами».
Через пару месяцев после этого меня вызвали куда надо и вручили большущий пластиковый пакет.
— Что это?
— Премия.
— !?!
— От Васи, помнишь такого?
— Признаться, не ожидал.
— Предлагает, кстати, всем вам перейти к нему на службу. Что скажешь?
— Обойдется.
— Грубый ты, Коваленко.
— Не люблю буржуев, — буркнул я. Та командировка, хоть и обошлась для нас без потерь, еще долго аукалась рецидивами какого-то редкого местного заболевания. Половина народу, верите ли, переболела, и я в том числе.
— Может, и от денег откажешься?
От денег мы, конечно же, не отказались. На каждого из нас пришлось аж по пятьдесят тысяч «зелеными». Из этой суммы я израсходовал семь с половиной: купил дорогое колечко с сережками маме и сделал классный подарок сестренке на совершеннолетие. Еще я собирался потратиться на свадьбу с путешествием, но резко изменилась моя жизнь, и семейный вопрос как-то незаметно сам по себе рассосался. Так что деньги я сберег.
