— Давай сюда, — я выхватил у него пластиковую карточку и засунул себе в бумажник.
— По-моему, — грустно молвил Грек, — это называется ограбление. Совсем вы там, в России одичали.
— Это наша Родина, сынок.
— Точно, — согласился он, — она самая, — вздохнул. — Ты бы хоть пин-код спросил, деревня. Привыкли там у себя…
— Спасибо, что напомнил. Обязательно спрошу, но чуть позже. Сейчас я наведу красоту и смотаюсь на пару часов в город на шопинг. Остаешься на хозяйстве. Если будешь хорошо себя вести, обещаю романтический ужин.
— При свечах?
— Непременно, а еще с ванной и презервативами.
…Я внес в квартиру две здоровенные сумки, вышел и вскоре вернулся еще с одной.
— Обалдеть, — молвил Грек, — это все мне?
— Не угадал, — ответил я, — тебе только вот это, — достал упаковку свечей и выложил перед ним на стол. — Как обстановка?
— Без происшествий, ваше превосходительство, — четко отрапортовал он. — И, все-таки, зачем свечи?
— Держи, — я извлек из шкафа тубус и положил на стол перед ним. — Зажги свечку и обработай стеарином.
— Где?
— Сам догадаешься. А потом у нас по плану испытания в открытом море. Роль моря в нашем случае исполнит ванна. Так, что, вечерок предстоит нескучный.
— Не возражаю, — Толя зажег свечу. — Как романтично. Слушай, Стас, покажи, что купил, интересно же.
— Да, ради бога, — я открыл сумку и начал выгружать на диван пакеты. — Здесь маска, тут дыхательная трубка, вот ласты.
— Это все?
— Ну, конечно же. Надену и поплыву.
— Куда?
— Для начала в Турцию, а оттуда уже, — самолетом, пароходом или трамваем.
— А, если серьезно?
— Если серьезно, любуйся, — я открыл сумку и извлек пакет. — Начнем с одежки.
— Что это?
— Так называемый «мокрый» гидрокостюм, по-иностранному, «wetsuit». Перевести?
— Спасибо, не надо. Лучше расскажи.
— Не вопрос, — я вытащил из пакета темно-синий комбинезон, — повторяю, для сухопутных крыс: монокостюм, тип «мокрый», сделан из неопрена…
— Погоди, почему мокрый? Он, что, пропускает, воду?
— Обязательно, но при этом сохраняется теплозащита, так что, не замерзну.
— Понятно. Приходилось нырять в таком?
— Ни разу, — сознался я.
Когда-то, лет двадцать назад, я спускался под воду в отечественной «Чайке», позже в «Нептуне» и «Дельфине», некультяпистых с виду, но надежных и качественных костюмах. Этот, пару часов назад прикупленный мной, был гораздо компактнее и, что самое главное, его можно было надеть и снять самостоятельно.
— Думаешь, справишься?
— Куда я денусь, — отмахнулся я. — Итак, продолжаю, тип костюма — «Балтик», толщина покрытия пять с половиной миллиметров. Обрати внимание, молния на костюме спереди, очень удобно.
— Какой-то он тонкий. Ты не замерзнешь?
— По идее, не должен…
— А, что, нельзя было купить что-нибудь понадежнее?
— Можно, — охотно согласился я, — из хайпалона или титаниума.
— Тогда, почему?
— Потому что, — любезно пояснил я, — их за наличку не купишь.
— А этот, значит, купил?
— Точно, — подтвердил я, — а еще теплоизолирующий шлем, я не очень утомил тебя?
— Нисколько, — любезно ответил Грек, — продолжай, мне безумно интересно.
— Итак, шлем, носки, боты, пятипалые перчатки.
— Что еще?
— Акваланг марки «SCUBA» — раскрыл следующую сумку и показал. — С одним баллоном на десять литров.
— Это много или мало?
— В самый раз, больше не понадобится.
— Воздух в баллон закачал?
— Прямо в магазине и за очень небольшие деньги.
— Дальше.
— Дальше — по мелочам: мягкий грузовой пояс…
— На фига?
— Чтобы не всплыть, когда не надо. Часы, компас, наручный глубиномер, фонарь с аккумулятором и ножик.
— Все?
— В общем, да. Компенсатор плавучести для контейнера и подводный буксировщик, к сожалению, покупать не стал, стремно. Ах, да, едва не забыл, несколько детских надувных кругов для купания и, как обещал, презервативы. Кстати, самого большого размера. Продавец в аптеке смотрел с уважением и обещал, что подойдут и слону.
— А это еще зачем?
— Помнишь загадку: влетают в аптеку мужики и начинают скупать вазелин и гондоны. Кто они, по-твоему?
— Ясно, кто… — Толя хмыкнул.
— А, вот, и нет. Это, к твоему сведению, не педерасты, а байдарочники. Вазелин, для того, чтобы не стереть в кровь трущиеся части тела, а в презервативы закладывается все, боящееся влаги, на случай, если лодка перевернется. Теперь понял?
— Ага, — он наклонил свечу и принялся капать стеарином на тубус, — а надувные круги, если я правильно понял, для изделия?
— Браво, — я пару раз хлопнул в ладоши. — Общение с интеллигентным собеседником пошло тебе, Грек, на пользу. Умнеешь на глазах.
— Сам чувствую, — согласился он, — буквально на глазах. Постой, а кто этот собеседник?
— Ну, за удачу — Толя выпил, а я просто промочил губы. Перед завтрашним погружением пить не стоило, да и обжираться тоже не рекомендовалось. Самое гадское, что есть хотелось зверски. Это у меня всегда так, когда нервничаю.
— Надо чаще встречаться, — изрек эту оригинальную мысль, не удержался и забросил в пасть кусок колбасы.
— Точно.
— Интересно, а когда мы увидимся в следующий раз? — я потянулся за сигаретами, но отдернул руку: курить тоже следовало через раз.
Грек хохотнул.
— Через двадцать лет, как мушкетеры у Дюма.
— Столько не протянем.
— Куда мы денемся, — он потянулся к пачке, но, увидев мою перекошенную от страданий физиономию, проявил солидарность. — Скажи лучше, как все это будет?
— Подойдет яхта, и будет ждать между скалами в фиорде, мы подъедем и остановимся неподалеку. Потом я натяну на себя костюм и уплыву. Собственно, все.
— И это будет, небось, «Пелорус» Абрамовича?
— Размечтался, у того корыто размером с хороший фрегат, еще не во всякий фиорд влезет. Скромнее надо быть, товарищ.
— Тогда, что?
— Скромненькая посудинка польской постройки конца восьмидесятых, раза в три короче «Пелоруса».
— Крохотная?
— Не очень, больше тридцати метров длиной. Водоизмещение около двухсот пятидесяти тонн.
