— Мы тут, Иван… можно я буду называть вас Иваном?
— Ради Бога.
— Так вот, Иван, мы тут собрались перекусить.
— Прекрасная мысль.
— Заказали пиццу, не присоединитесь? Или предпочитаете vodka and selyodka?
— Водку в такую жару? Да ни за что! Только пиво, очень холодное, в большой запотевшей кружке, — мечтательно проговорил якобы Иван. — И, конечно же, сигаретку. Лучше всего «Лаки Страйк», но сойдет и «Мальборо». В крайнем случае — отрава местного производства…
— Какой же вы все-таки зануда, — голова исчезла, Дверь захлопнулась.
В нагрудном кармане сидящего за столом крепыша зашипела рация.
— Да… — прослушал сообщение и отключился. — Прибыла пицца, сэр.
— Что?
— Наши парни в машине докладывают, что приехал разносчик из пиццерии.
— Один?
— Так точно.
— Встреть его и расплатись.
— Есть, сэр — здоровяк четко кивнул постриженной по традиционной морпеховской моде («туго и упруго») башкой, встал и быстро проследовал к двери.
— Внимательнее там, — раздраженно крикнул вдогонку «Уильям» и опять схватился за телефонную трубку, набрал номер и принялся слушать длинные гудки.
Его единственный штатный помощник опять исчез с горизонта, такое с ним постоянно случалось. Теперь объявится на службе дня через два и, дыша перегаром, начнет нагло врать, что изучал оперативную обстановку, а потом встречался с доверенным лицом. Не иначе, в портовой распивочной, а потом в борделе.
И ничего с этим поделать нельзя. После первого же загула подчиненного он проинформировал об этом руководство. В ответ ему посоветовали провести с ним воспитательную работу и намекнули, что надо быть терпимее и не мешать заслуженному человеку спокойно доработать оставшиеся полтора года до пенсии. Интересно, у русских такой же бардак в разведке или еще похлеще?
Наверняка, последнее. Он никогда не верил рассказам старожилов конторы о «холодной войне» и великих битвах разведок двух мировых сверхдержав.
Старики, как известно, большие мастера приврать. В их времена и пушки стреляли дальше, и штыки блестели ярче, и враг был хитер и коварен, а они все равно победили. Не было всего этого, просто не могло быть, потому что…
— Чего тебе, парень? — здоровяк-морпех застыл в дверном проеме.
— Пицца, сеньор, — парень, вернее молодой мужчина в красной рубашке и желтой бейсболке протянул тому четыре больших квадратных коробки и неожиданно выпустил их из рук.
Здоровяк машинально подхватил их и тут же получил зверский удар ногой прямо посреди собственных широко расставленных нижних конечностей. Охнул и согнулся. Следующий удар, с правой в челюсть, не только вбил его в дверь, но и надолго лишил сознания.
Мнимый разносчик прыгнул следом, ловко крутанулся и заплел ноги стоящему слева у стены невысокому чернокожему парню в цветастых шортах. Оглушил его ударом в основание черепа, перевернулся через голову и сдвоенным ударом ног угодил в низ живота как бы Уильяму, стоявшему возле стола и все не решавшемуся цапнуть лежащий на нем пистолет.
Услышав шум, охранявший пленника вскочил на ноги и бросился к дверям. Когда он пробегал мимо спящего, тот не раскрывая глаз и не прекращая слегка похрапывать, как-то удивительно ловко подсек его ноги свисающей с койки рукой. Верзила упал, воткнулся головой в дверной косяк и заскучал. Секунда, и русский оказался верхом на нем, вырвал из руки пистолет (этот олух даже не снял его с предохранителя) и от всей души тюкнул лежащего лицом вниз рукояткой по темечку. Быстренько привел ствол в рабочее положение и навел в сторону открывающейся двери.
Желто-красный «бьюик» объехал припаркованный у подъезда черный с тонированными стеклами «форд», подпрыгнул на ухабе и завернул за угол.
— Вроде, все чисто, — заметил сидящий на переднем сиденье.
— Точно коллега, — подтвердил водитель.
— Охрана в «форде»? — поинтересовался недавний пленник. Перед тем как покинуть квартиру, он еще раз нарушил уголовный кодекс страны пребывания и к статье «Нанесение телесных повреждений» добавил «Грабеж», то есть снял с неподвижного тела одного из морпехов джинсы, с якобы Уильяма — рубашку и мокасины.
— Там, — кивнул головой водитель.
— Живые?
— Пока нет, но через часок будут.
— Замечательно, — развеселился бывший узник. Прикурил сигарету от окурка предыдущей и выбросил бычок в окно. — Послушайте, ребята, а вы часом не родственники?
— Нет, а что? — отозвался сидящий на переднем сиденье.
— У вас затылки похожие.
— Мы даже не знакомы, — хмыкнул водитель.
— Точно, коллега, — подтвердил сидящий рядом. — Впервые видим друг друга.
— Бывает, — заметил сидящий сзади. — Значит, так, слушайте боевой приказ, незнакомцы. Вас, кстати, предупредили, что вы временно переходите в мое подчинение?
— Так точно, — ответил водитель. Его напарник поднес ладонь к виску.
— Замечательно, — выпустил струю дыма в окошко. — Тогда для начала примите благодарность командования за удачно проведенную операцию по освобождению этого самого командования.
— Благодарность в стакан не нальешь.
— Намек понял, при случае отомщу.
— Все так говорят.
— Не боись, обещал, значит проставлюсь.
— Очень хочется верить.
— Вот здесь остановись, — скомандовал «представитель командования». — Зайду-ка я, ребята, в аптеку, а то нога разболелась.
— Сиди, я сам сбегаю, — вызвался водитель.
— У вас как с испанским, ребята?
— В пределах минимума, — честно ответил сидящий на пассажирском месте.
— То-то и оно, что в пределах, — кряхтя, вылез из машины и, стараясь, не хромать, двинулся к аптеке через дорогу.
Минут через десять приковылял обратно, залез в машину и принялся располагаться поудобнее. Наконец пристроил раненую ногу на сиденье и опять закурил.
— За что люблю старые американские тачки, так это за просторные салоны, — довольно проговорил он. — Карта есть?
— А как же, — отозвался водитель. — В бардачке.
— Отлично, поехали.
— Куда?
— На шоссе, потом свернешь на первую же грунтовку и остановишься.
— Ты как?
— Терпимо, а когда перевяжете и кой-чего вколете, станет совсем отлично. Да, через два квартала будет забегаловка. Остановимся, схожу, куплю что-нибудь перекусить.
— Надо было пиццу взять, — огорчился водитель.
— Точно, — поддакнул коллега…
— …Жизнь налаживается, — после перевязки, пары бутербродов и чашки кофе раненый заметно приободрился.
