Истекла неделя изнурительных тренировок и не менее изнурительных «собеседований». Евгений уже вошел в ритм такой жизни, не нервничал, дав себе внутреннюю установку: «Так будет всегда». Тем не менее он не удивился, когда после обеда в пятницу его вызвали в канцелярию лагеря, выдали конверт с зарплатой за прошедший месяц, плюс очень солидную премию, пожали руку и сказали, что он теперь может отправляться домой и до понедельника абсолютно свободен. В понедельник же должен явиться, как положено, на службу в Управление. Все ясно, товарищ капитан?
Таким образом, у него появилось два полноценных дня, в течение которых он мог делать, что хотел и идти на все четыре стороны. Экая жалость, что неизвестен номер телефона Наташи! Можно было бы провести эти дни (а также ночи) совсем великолепно. Ну, да ничего, и так он что-нибудь придумает.
Но ничего придумывать не пришлось. Обо всем позаботился Серега Ступин. Похоже, его как прикрепили с самого начала к Миронову — помогать освоиться, так и забыли открепить. Ну что же, Евгений против такой опеки не возражал. Больше знакомых у него в Москве не имелось. Так что за эти дни много чего случилось веселого. Два молодых офицера-холостяка, да с деньгами, да в столице… Пусть воображение читателя дорисует все остальное.
…В понедельник в Управлении он наконец встретился с Сидихиным-Германом. И искренне этой встрече обрадовался. Был рад и майор. Выглядел он неважно. Оказалось, что кроме Лома и Ары, раненых серьезно, пулей задело и его, не сильно, однако майор потерял много крови. Но, как говорится — «остался в строю». Слон отдыхал, а раненых уже переправили в Союз, теперь они лежали в военном госпитале. Врачи обещали, что через некоторое время оба смогут вернуться к работе.
— Что же там случилось? — задал Евгений вопрос, который не давал ему покоя все это время. Ведь его в самом начале операции отделили от остальных и послали выполнять самую безопасную часть. Это понятно, не хотели новичка сразу бросать в огонь, сберегли. Пойди он вместе с остальными — сейчас мог бы не сидеть здесь. И даже не лежать в госпитале. — Почему группа под огонь попала? Что не так спланировали?
Ответ дался майору с видимым трудом.
— Спланировали все, как надо. Но у меня, да и не только у меня есть такое впечатление, что группу нашу ждали и к ее прибытию готовились. План операции разрабатывался и утверждался здесь, в Москве. И если там, — он мотнул головой, как будто указывал куда-то вдаль, — знали о нем, значит, в Управлении завелся «крот».
«Кротами» на профессиональном жаргоне называли вражеских агентов, внедрившихся в разведывательные структуры, или же своих, но предателей, работающих на иностранные разведки.
— Вы думаете?…
— Что я думаю — неважно! — остановил его Сидихин, выделив голосом «я». — Для того чтобы об этом думать, есть другие люди. Ты не задумывался, почему тебя так долго и подробно мурыжили после возвращения с рапортами и допросами?
— Задумывался, конечно, — сказал Евгений. — Но мне казалось, что такова обычная процедура.
Майор усмехнулся невесело.
— Если бы обычная, если бы… Нет, я ведь сразу обо всем, что случилось, доложил. Вот и закрутилась машина.
— Что-то нашли?
— Не имею ни малейшего представления. Во время дознания все материалы засекречиваются. Мы узнаем только результат. Если начальство соизволит нам его сообщить. Придется подождать.
— И вот еще что, товарищ майор, — решился Миронов. — Аргентинца, которого вы эвакуировали, звали де Куэльяр, это я знаю со слов американцев. Но почему они меня за него принимали вначале?
Сидихин коротко рассмеялся.
— А ты так и не понял, простая душа? Вот, посмотри на этого человека.
Он достал из портфеля и протянул Евгению небольшой фотоснимок. Мужчина на нем стоял, опершись на бортик открытого автомобиля, и разговаривал с симпатичной блондинкой в обтягивающей маечке и джинсах. Лицо его показалось Миронову знакомым. Где-то он видел этого дядьку… Но вот где?
Сидихин вновь показал, что умеет читать мысли.
— Думаешь, где ты его видел? Да в зеркале!
Блин, точно! Мужчина на снимке очень походил на Евгения. Ну, не точная копия, но если одеть десантного капитана в такую же легкую рубашечку, дать немного загореть, причесать по-другому, то, на первый (а, может, и на второй) взгляд вполне можно будет принять его за незнакомца с фотографии.
— Это что, наш клиент? — догадался Миронов.
— Он, — кивнул Сидихин. — Хорхе Рамон де Куэльяр. Тридцать лет, не женат, гомосексуальных наклонностей не имеет, курит, выпивает умеренно.
— А девушка кто?
— Похоже, случайная знакомая.
— Значит… — до Евгения стала медленно доходить истина. — Значит, меня и в СОБ взяли, и в операции задействовали только из-за сходства с аргентинцем?
Майор совсем развеселился.
— Ну, братец, ты и сказанул! Ваше сходство — это чистое совпадение! Которое очень кстати нам пришлось. Невелика птица этот Куэльяр, чтобы для него специально двойника искать. А так небольшое облегчение нам получилось. Пока ЦРУшники на тебя отвлеклись, ребята настоящего аргентинца вытаскивали, а заодно с ним и америкоса. Это нам дополнительное время дало. К сожалению, — сухо добавил он, — недостаточно его оказалось. Пришлось прорываться. Там ребята и схлопотали по пуле. И мне досталось.
Он повел плечом, лицо сморщилось от боли.
— Ну, ничего страшного. До свадьбы заживет. И ты нос не вешай. Главное — выпускной экзамен ты сдал. Можешь теперь на штабных крыс смотреть свысока. Мы с тобой еще не такие дела прокручивать будем, Турист!
С тем Сидихин и ушел. А у Евгения остался нехороший осадок на душе. Его использовали «втемную», подставили американцам как надувную куклу, как подсадную утку для охоты. И ничего о его действительной роли в предстоящей операции не рассказали. Может быть, он действовал бы более убедительно, зная настоящий расклад карт. Хотя… Он в СОБ без году неделя и не ему решать, как нужно проводить боевые операции и кого следует оповещать об их деталях. Но все равно противно как-то…
А дальше служба покатилась словно сама собой.
Глава 7
Наконец они достигли того места, где предполагалось свернуть в лес. Здесь он был гораздо гуще, чем в окрестностях Куито. Очевидно, не успели еще вырубить. Хотя в жарком африканском климате вся растительность развивается стремительно, особенно там, где в избытке имеется вода. И здесь лес станет совсем непроходимым, когда пройдет сезон дождей. Но пока еще продвигаться по лесу было можно, даже не продираясь, а вполне спорым шагом.
Люди Тибурона отыскали достаточно широкую тропу, чтобы по ней могли проехать вездеходы. Тропа начиналась невдалеке от шоссе и вела в нужном им направлении. Поэтому решено было так и продолжать двигаться караваном до тех пор, пока будет возможно. Скорость, естественно, снизилась до минимальной. И все же это было не то, что шагать самим. Как говорится, «лучше плохо ехать, чем хорошо идти». Азарт, подогревавший их в начале операции, теперь после принятия решения об отсрочке освобождения пленников утих. Все напоминало рутинную работу по перемещению ограниченной группы людей из одной точки в другую. Да, в сущности, так оно и было на самом деле. Вряд ли на этом этапе пути их могли поджидать неожиданности типа мин или засад. Такие тропы не минировались по определению, а если в этом районе и бродили унитовцы, то все они сейчас должны были сконцентрироваться вокруг колонны, чтобы помогать своим товарищам успешно завершить начатое.
