Пехота уже определилась с обороной и располагалась в районе моста, иной раз ее обстреливали из зеленки, но стреляли вяло. Как правило, после ответного огня духи на долгое время затихали, а потом все повторялось. БМП уже не горела, а лишь чадила. Механик-водитель потерянно бродил вокруг остатков машины, не обращая внимания на автоматный огонь боевиков. Время от времени к нему подходили сослуживцы и утешали, пытались утащить к себе, но солдат не соглашался и оставался около догорающей боевой машины. Правее МТФ, за ним, продолжал греметь бой. Стрельба то усиливалась, то замирала, но стреляли там постоянно. Артиллерия посылала через нас за реку снаряды; куда они там падали, видно не было, но после разрывов в небо подымались клубы черно-серого дыма.
Так прошло минут тридцать-сорок, и я уже только изредка поднимал бинокль и разглядывал то позиции мотострелков у моста, к которым непрерывно подходило подкрепление живой силой и техникой, то смотрел на зеленку, все еще занятую боевиками, понимая, что следующий удар наших будет вдоль зеленки и берега реки в сторону южной окраины Чечен-Аула.
– Товарищ майор, – крик Торбана заставил меня вздрогнуть, – вас к радиостанции вызывает командир полка.
– Лесник 53, я Альфа 01. Прием! – услышал я нетерпеливый голос связиста командира, когда спустился в землянку.
Я ответил связисту, выслушал приказ Петрова и через минуту подтвердил получение сообщения. Торбан побежал во второй взвод за противотанковой установкой сержанта Ермакова, а Алушаев и Чудинов суетились вокруг моего БРДМ, прогревая двигатель.
– Алексей Иванович, остаешься за старшего, а меня с противотанковой установкой вызывает к себе командир полка.
Я с нетерпением поглядывал в сторону второго взвода, где солдаты суетились вокруг противотанковой установки. Мне казалось, что все делается медленно, и я начинал закипать, почти не слушая, что говорит мне Кирьянов. Но вот машина Ермакова тронулась с места и направилась в мою сторону. Я облегченно вздохнул и стал слушать, что мне обиженно говорил замполит. Это была старая песня о том, что я его никуда не отпускаю и не беру с собой повоевать. А он только киснет в тылу. Спорить с ним было бесполезно, да и не время.
– Алексей Иванович, – я досадливо поморщился, наблюдая за тем, как мой БРДМ подъезжал ко мне, – сколько можно разговаривать на эту тему? Я командир, и моя задача воевать. Ты замполит, и твоя обязанность воспитывать солдат, ну а когда придет время, то повести их за собой в бой. Тебе что, мало позавчерашнего и сегодняшнего дней? Алексей Иванович, давай рули здесь, а я поехал.
Я забрался на БРДМ, рукой махнул Ермакову, показывая, чтобы он следовал за мной. Сразу за арыком свернули налево и вдоль него поехали к МТФ. Куда ехать, я знал, поэтому решил выскочить на асфальтовую дорогу, которая проходила вдоль молочно-товарной фермы, по ней проскочить до конца забора и свернуть направо, а там я увижу, где командир. Не учел я только одного: дорога на протяжении ста метров, прежде чем мне надо было сворачивать направо, не только просматривалась, но и простреливалась с того берега реки через мост. И первая же очередь стеганула землю практически у самых колес. А от второй, попавшей струей свинца в машину, гулко загудела броня, пули с визгом и искрами рикошетили, уходя под разными углами в воздух и землю. Сквозь гул двигателя я услышал, как ящик с боеприпасами, закрепленный на броне, с грохотом сорвался с брони на дорогу. Я быстро нырнул в люк и схватился за командирский прибор, Чудинов одной рукой ухватился за рукоятки броневых заслонок и закрыл лобовые стекла. Сделал он это очень вовремя: корпус машины опять загудел от града пуль, попавших в лобовую броню. Я, только было прильнул к командирскому прибору, тотчас же невольно откинулся назад, но, поняв, что мне сейчас опасность не грозит, вновь придвинулся к оптическому прибору. При четырехкратном увеличении противоположный берег Аргуна казался близким, слева от моста и дальше виднелись полуразрушенные здания, кучи щебня и фигурки перебегавших с места на место боевиков.
Разглядеть толком местность я не успел, так как моя машина повернула вправо, и мост и противоположный берег исчезли из поля зрения. Прекратился и обстрел. Повернув рукоятку люка и резко откинув его, я высунулся по пояс из машины и посмотрел назад на противотанковую установку, которая еще катилась по дороге. Теперь-то по полной программе доставалось ей. Видно было, как пули, оставляя отметины на броне, уходили в разные стороны, водитель пытался лавировать, но ямы и воронки не давали достаточного места для маневра. Наконец машина свернула за нами и тоже вышла благополучно из-под обстрела. Конечно, пулеметный огонь не был страшен для БРДМ, но я боялся, что пули попадут по колесам, а самоподкачка работала не на всех машинах. Успокоенный тем, что мы не пострадали, я повернулся и стал разглядывать на ходу открывшуюся местность. Мы ехали вдоль простреленного во многих местах бетонного забора МТФ, слева от нас расстилалось большое ровное поле. Метрах в трехстах на нем три подбитых БМП: две рядом друг с другом, а третья несколько дальше. Подбили их, наверно, час тому назад, потому что они уже только дымились. Вокруг них валялось имущество, но разглядеть, что именно, было невозможно. Метров двадцать-тридцать дальше БМП виднелись фигурки нескольких человек, но кто это были – боевики или наши, – разглядеть тоже было невозможно. Несколько раз над головой опасно свистнуло, но я уже приказал Чудинову свернуть за забор, и мы подъехали к группе машин, стоявших за насыпью. Это и был командно-наблюдательный пункт полка.
Я доложил командиру полка о прибытии, и Петров, закончив переговоры по радиостанции, повернулся ко мне.
– Боря, сейчас пойдешь вперед, на обрыв, – командир махнул рукой на поле, – задачу тебе поставит начальник артиллерии. Будь осторожен, духи лупят – будь здоров. Потерь у нас до фига, особенно там – на обрыве, так что еще раз говорю, будь осторожен!
Петров опять отвернулся к радиостанции, а я подошел к подполковнику Богатову, который стоял сзади ПРП и разговаривал с кем-то через дверь в корме машины.
– Копытов, – начал ставить задачу начальник артиллерии, – разведрота атаковала боевиков на обрыве, уничтожила их там, но сами понесли большие потери. Это их БМП подбитые стоят. Все офицеры полегли в бою. Сейчас разведчиков осталось 13 человек, и командует ими сержант. Все бы ничего, но их достал духовский танк – выскочит из зеленки, выстрелит по ним и обратно в зеленку. Артиллерией мы его накрыть не можем, а у разведчиков ничего нет, чтобы его достать. Чуватин сейчас тебе покажет место, откуда он чаще всего выскакивает, а ты пойдешь туда, на обрыв, и уничтожишь его. Задача ясна?
Я утвердительно кивнул и полез внутрь ПРП, через отделение радиотелефониста пробрался в башню и уселся в свободное кресло рядом с Игорем Чуватиным.
Игорь, мельком взглянув на меня, опять прильнул к окулярам. Взвыли электромоторы, и башня повернулась немного вправо. Игорь еще немного подправил наводку дальномера по вертикали и откинулся в сторону от окуляров, освобождая мне место.
– Боря, смотри, чаще всего он оттуда выскакивает. Где он сейчас, я не знаю.
