Глава 1
Тайны оптом и в розницу
В жизни всегда масса причин, чтобы не делать чего-то: не
бороться, не рисковать, поджать лапки и скиснуть, когда нужно бороться и
достигать. Всегда вперед! Разочарование от несделанного – самое большое
разочарование.
Личные записи
Сарданапала Черноморова
Состояние между сном и бодрствованием маги называют
«прозорливым предутрием». Именно в этот короткий час приходят ответы на
вопросы, которые мучительно задаешь себе днем.
И вот в то октябрьское предутрие, когда мы начинаем свой
рассказ, Таня внезапно поняла, что относительному и хрупкому душевному
равновесию, которым она гордилась последний месяц, этому доказательству своей
окончательной взрослости, наступил конец. Осознав это, Таня открыла глаза и, не
двигаясь, долго смотрела в потолок. Во дворе Тибидохса глухо перекликались
циклопы. Ночью мавки опять прорывались из подземного тоннеля в парке, и Поклеп
принял все меры предосторожности. В общем, обычное раннее утро обычного
осеннего дня.
Заснуть Таня уже не смогла. Ей стал мерещиться толстый
черный кот, который вспрыгнул к ней на грудь, поднял морду и улыбнулся
многозначительной, совсем не кошачьей улыбкой. Улыбка кота напомнила Тане
чью-то очень знакомую улыбку.
– Чушь! – сказала Таня.
Она рывком села и произнесла заклинание. В комнате вспыхнул
свет. Не позволяя себе долго раскачиваться, Таня стала готовиться к
аспирантским экзаменам.
«Таня, ты обязательно должна прочитать Онуфрия Приплюснутого
«Слова, которые убивают». Только не оставляй книгу на ночь открытой. Там по страницам
блуждает автор, а это не для слабонервных», – сказал ей вчера Сарданапал.
Ознакомившись с сочинениями Онуфрия, Таня отправилась на
завтрак. По дороге она привычно забарабанила в комнату Ягуна. Играющий
комментатор последнее время вечно просыпал завтраки. Исключением были случаи,
когда он не ложился вообще. Но после бессонной ночи у Ягуна обычно не бывало
аппетита. Он ложкой прокапывал в каше траншеи и требовал, чтобы вместо солдат в
них засадили кусочки соленого огурца или ветчины.
– Не входите, умоляю! Я смущаюсь! Дайте хоть в одеяло
закутаться! – сразу после стука раздался из-за двери панический вопль
Ягуна.
Таня собралась ждать, но тут дверь распахнулась, и на пороге
вырос играющий комментатор во влажном драконбольном комбинезоне. Заметно было,
что он только что откуда-то прилетел.
– Не смешно. Что, опять не ложился? – спросила
Таня.
– Видишь ли, я надумал наскоро поменять в пылесосе
свечи. Поменял свечи, решил попутно посмотреть реактивный усилитель. И свернул
там одно крепление… Ну и пошло-поехало. А потом, конечно, пришлось полетать,
чтобы проверить, все ли нормально. И снова, понимаешь, движок троит!
– Ягун, тебе никогда не приходило в голову, что техника
ломается только у тех, кто ее чинит?
– Да ну… Хочешь новую экзаменационную задачку? Встречаются
в лесу два чувака. Уровень магического мастерства одинаковый, боевой опыт тоже
одинаковый. Короче, все примерно равное. У первого – молот Перуна, у другого –
трезубец Посейдона. Оружие, ясный перец, непобедимое, круче нет. Первый чувак –
в нагруднике Зевса, у второго чувака доспехов нет, зато на шее амулет – пятка
Ахилла. Начинается бой. Удары нанесены одновременно. Кто кого замесит?
Таня пожала плечами.
– Да никто никого. Трезубец Посейдона не посягнет на
мага в нагруднике Зевса. Это дружественные артефакты. А молот Перуна не тронет
некромага.
– А как ты докажешь, что второй некромаг? –
разочарованно спросил Ягун.
– Никто, кроме некромага, костей на себе таскать не
будет. Они из него силы высосут. Пятка Ахилла – это кость. Что, неправильно?
– Да правильно, – кивнул Ягун. – Я тоже сразу
догадался. А третьекурсники почти все засыпались. Вот что значит новая школа.
По дороге в Зал Двух Стихий Таня и Ягун встретили
Сарданапала. Академик поклонился немного на старомодный манер и хотел пройти.
– Постойте! Академик, можно вопрос – милый и
ненавязчивый, как я сам? – внезапно завопил Ягун.
Сарданапал остановился.
– Нет. Никаких новых вопросов, особенно милых и
ненавязчивых, как ты! – ответил он.
– А я новых и не задаю. Помните вчерашний мой вопрос?
«Да» или «нет»?
– Разве я вчера не сказал «нет»?
– Ну позязя! Не за себя же прошу! Хотите я на колени
встану, а Танька вас поцелует и зайчиком попрыгает?
– Че-е-его? – возмутилась Таня, которая вообще не
понимала, о чем Ягун просит Сарданапала.
Сарданапал поморщился. Совершенно ясно, что Ягун не
отстанет.
– Опять та же песня! Ну хорошо… Если Ягге поручится,
что все будет более-менее цивильно… – нерешительно начал академик.
– Ура! Считайте, что она уже поручилась! – завопил
Ягун.
Сарданапал понял, что ошибся и выбрал не тот рычаг.
– Э-э… Ну да… Хотя учти, если Медузия или Зуби
откажут… – осторожно продолжил он.
– Они откажут, только если с ними советоваться. Когда
все свалятся на голову, отказывать будет поздно. И потом, разве вы не глава
школы? Разве ваше мужское авторитетное слово не есть закон для нас всех? –
надув щеки, сказал Ягун.
Академик устало махнул рукой, буркнул что-то про юродство и
ушел.
– И почему это я должна была прыгать зайчиком? –
мрачно спросила у Ягуна Таня.
– Ты что, забыла? Я выполнял просьбу Шурасика. Старине
Шурасику завтра двадцать лет. Душа его жаждет праздника. А моя душа жаждет
шумной толпы контуженных однокурсников.
Таня задумчиво кивнула. Собрать вместе весь курс – что может
быть лучше. И Ванька, возможно, выберется.
– Танька, прости, я должен бежать! – спохватился
Ягун.
– А завтрак?
– Я забыл сделать одну штуку. Захвати мне чего-нибудь
мясного, но чтобы оно не шевелило лапками. Ладно? Ну пока!
И Ягун умчался, паря на ушах, как на крыльях любви. У него
вечно были всякие «пылесосные» дела-делишки: понестись туда-то, договориться с
тем-то, чтобы тот повел к какому-то своему знакомому смотреть клапана или
менять присадку на новую трубу. Причем, зачем нужен тот, первый посредник и
почему нельзя связаться сразу, напрямую, Тане было глубоко непонятно.
