– Я не думала, что так будет… Зализина никак не
оставляла в покое Ваньку.
Бейбарсов кивнул.
– И ты взамен решила подарить ей меня? Великодушно!
Кстати, тебе не приходило в голову, что теперь у нас с Валялкиным больше
общего, чем мы сами того хотим? Я ощутимо добрею. Вчера мои враги проходили
совсем близко, не видя меня, а я их даже не убил. Воспитавшая меня ведьма была
бы в шоке.
– Тантал в темнице Тибидохса – и ты это знаешь. Он
рвется на свободу. Ты не должен был прикасаться к этому артефакту! Не
исключено, что скоро умрут все. Я в том числе, – сказала Таня.
Бейбарсов покачал головой.
– Нет. Танталу не нужны Жуткие Ворота. Сарданапал
ошибается. Имена духов Тантал произносит лишь для того, чтобы стать сильнее.
Открывать их он не станет, – уверенно сказал он.
– Почему?
– Потому что ему нужно нечто другое.
Бейбарсов замолчал.
– ЧТО ЕМУ НУЖНО? – спросила Таня.
– Ему нужно многое. Власть и все такое прочее. Но пока
ему нужен я, – просто сказал Глеб.
– ТЫ?
Бейбарсов скривился, точно от зудящей боли, и коснулся
пальцами лба.
– Да. С тех пор, как взял зеркало, я ощущаю его
постоянно. Он у меня здесь. Днем и ночью. Чтобы победить, он должен захватить
мое тело и получить мои силы. Иначе никак. Так что угроза Тибидохсу исходит не
от Тантала, а от меня. Вот почему идея запереть меня в Дубодам по сути не такая
и глупая.
– Ты все эти дни прятался здесь? – спросила Таня,
оглядывая тесные и грязные стены кладовки.
– В разных местах. Это еще не самое плохое, –
таинственно сказал Бейбарсов.
– А Франциск с Вацлавом? Как ты от них отделался?
– Самый простой способ отделаться от них – отправить
прямым экспрессом в Тартар. Однако почему-то я этого не сделал.
– Но они уже часа два не следят за мной!
– Естественно. Я бросил в парке тряпку, пропитав ее
парой капель своей крови. У наших вампирчиков нюх на такие вещи. Пока они не
найдут тряпку – искать меня никто не будет.
– Слишком просто!
– В этом мире вообще все просто. Стучи – откроют, проси
– дадут, добивайся – получишь. Все зависит только от температуры желания. Не
спускай пар в носик чайника – и давление воли станет таким сильным, что
разнесет любой котел. Только дуракам свойственно все усложнять. Причем я
затруднюсь назвать причину, по которой они это делают, – сказал Бейбарсов.
– Зачем ты послал за мной глиняных человечков? –
спросила Таня.
– Скучал, – ответил Глеб кратко.
Таня не нашлась, что сказать.
В нагрудном кармане Бейбарсова сработал зудильник.
– О! Меня предупреждают! Два бычка нашли красную
тряпочку! – сказал Глеб.
Когда он доставал зудильник, из кармана внезапно выпала
фотокарточка. Сама не зная зачем, Таня подняла ее. На фотографии Глеб стоял
рядом со светленькой, среднего роста девушкой, у которой, как показалось Тане,
были грустные глаза. Фотография была обычная, лопухоидная, не оживающая.
Девушка и Бейбарсов стояли не слишком близко друг к другу и на снимке были лишь
по грудь, однако Таня почему-то на сто процентов знала, что там, в несуществующей
части фотографии, за срезом, девушка держится за карман Бейбарсова мизинцем.
Просто так держит, надеясь, что он не заметит.
Таня испытала укол ревности. Странное существо человек.
Запасливое. И не нужен ей был Глеб, а теперь вот увидела девушку и терзается
любопытством.
– Кто это? – спросила она.
Бейбарсов взглянул на карточку, наморщил лоб, вспоминая.
– Алена, – сказал он.
– Какая еще Алена?
– Для тебя это так важно? – удивился Бейбарсов.
– Нет.
– Ну тогда какая разница? Просто хорошая девушка.
Таня пожала плечами и протянула ему фотографию.
– Не потеряй! – сказала она.
Глеб кивнул и спокойно спрятал фотографию в карман. Тане
захотелось его пнуть. Бабник, блин! Мало ему, что Зализина квохчет на весь
Тибидохс, как сбежавшая из бульона курица.
– Да ничего особенного, заурядная история, –
сказал Глеб. – Иду я как-то по городу Иваново и вижу: стоит плотная группа
старшеклассников. Человек двенадцать. Вижу: две девицы. Одна в красной куртке,
другая в белой. Та, что в белой куртке, – лежит на земле, а в красной –
поставила ей на горло ногу и давит. Прямо две самки хмырей в третье полнолуние
года!.. А остальные стоят и смотрят. Помочь никто не пытается. Я оттаскиваю
девицу в красном и поднимаю ту, что на земле. Она бледная, вцепилась в меня,
взгляд не фокусирует. Типичный шок. У Жанны был такой, когда старуха заставила
ее делать искусственное дыхание трехнедельному мертвяку…
– И как ты поступил? – спросила Таня.
Бейбарсов пожал плечами.
– Вначале мне пришлось заняться девушкой в красном. Она
рвалась и пыталась добить ту, в белом. И вообще, по-моему, плохо соображала,
что делает. Адреналином мозги совсем забило.
– И как ты поступил?
– Да никак. Просто сказал ей: «Я огорчен. Больше так не
делай! И к ней больше не подходи!»
– Так и сказал? – удивилась Таня.
– Слово в слово, – кивнул Глеб.
– Она послушалась?
– Да. И те двенадцать человек тоже послушались. Все
вняли голосу разума и тихо-мирно ушли.
В глазах Бейбарсова промелькнуло нечто такое, что Таня почти
была уверена, что «уходили» они бегом. При этом часто оборачиваясь и толкая
друг друга.
– Я почистил той девчонке куртку. Успокоил ее. Мы
поболтали. Через недельку еще раз встретились. А потом она подарила мне это
фото. Попросила свою подругу нас щелкнуть, – небрежно пояснил Бейбарсов.
– М-м-м… Ну да, – протянула Таня, пытаясь себе все
это представить. – А из-за чего они дрались?
– Я не особо вникал. По-моему, кто-то что-то про
кого-то сказал. Этот кто-то еще кому-то передал, добавив подробностей… В общем,
когда слух докатился до девицы в красном, отличить правду от вымысла было уже
невозможно. По степени гуманности игра в испорченный телефон находится где-то
между расчленением кошек и вывариваем в тазу человеческих черепов.
Таня пристально посмотрела на Бейбарсова.
