– Ладно, буду трудиться языком, если не дают поработать
руками! Основная борьба за мяч разворачивается между рамным папой и Геркулесом
Геракловичем! Оба летят почти вровень, толкаются плечами и изо всех сил
стараются заработать пять копеек на дисквалификацию. Эразм Дрейфус в тазике застенчиво
скользит за ними. В его маленьких умных глазках читается надежда, что когда эти
двое поубивают друг друга, огнетушитель в наследство получит именно он. Вот
оно, подлое расчетливое падение нравов! Торжество муравьев над львами! Я прям
трясусь!
Что-то мелькнуло в воздухе. Ягун озадаченно заморгал и, не
веря себе, принялся тереть глаза.
– Погодите! А куда делся мячик? Мяч в студию, я
сказал!.. О нет! Откуда тут взялся Фрол Слепой? Слепым не положено бить зрячих,
хотя они бьют и даже пинают! Вот, скажем, Грызиана Припятская! Она же с
бельмом, то есть если разобраться…
Три мощных запука, пущенных неизвестно откуда, пробили в
защите приличную брешь.
– Отзываю свои слова обратно! – поспешно сказал
Ягун. – У Грызианки есть шарм! Шарм и харизма правят миром, пока греческий
профиль, мотая на кулак сопли, выносит мусор. Но что там с Фролом? Он ловко
отрывается от погони, но не спешит атаковать Раду! Он чего-то выжидает. Чего,
спрашивается?
Тем временем Гроттер и Энтроациокуль пытаются поймать
чихательный мяч. Милое такое, детское желание, скромное, как я! Им пытаются
помешать Дионис и Геракл. Танька перехватывает мяч и посылает заговоренный пас
Энтроациокуль. Мяч проносится близко от Диониса, но так быстро, что он не
успевает произнести контрзаклинание! Мяч у Энтроациокуль. Бактрийская ведьма
несется к Герардиону. Илья Муромец дальновидно выставляет щит навстречу ее
пропитанному ядом бамбуковому шесту. Герардион встречает Энтроациокуль струей
пламени, от которой она уходит, завинчиваясь вокруг пламени по спирали! Сверху
на бактрийскую ведьму коршуном падает… кто же это? Неужели Бейбарсов! То есть я
хотел сказать: Тантал, хотя кто их разберет, этих некромагов!.. Бейбарсов
бесцеремонно выхватывает у старушки мяч и набирает высоту. С гневным воплем
Энтроациокуль выстреливает ему вслед парализующей иглой, однако Бейбарсов
равнодушно вытаскивает ее из щеки, как колючку. Экзотические яды на некромагов
не действуют!
Бейбарсов атакует Раду. Та, достойно подготовленная к
встрече Лизхен Херц, встречает его грозным ревом и струей пламени. От пламени
Бейбарсов уходит нырком, но все же брызги огня, как мне кажется, успевают
опалить Глебу щеку…
Ванька, сидевший недалеко от Тарараха, вскрикнул и схватился
за лицо. На скуле у него вздулся такой же ожог, как у Бейбарсова. Кожа треснула,
края трещины начали темнеть. Тарарах с силой пригнул голову Ваньки к своему
колену и, не давая ему шевельнуться, смазал края трещины. Ожог быстро стал
опадать. Рана зарубцевалась. Теперь это было похоже на рану недельной давности.
Примерно такая же зарубцевавшаяся рана появилась и на щеке у Бейбарсова. С той
только разницей, что все это время он продолжал атаковать Раду.
– Откуда у тебя эта мазь? – спросил Ванька.
– Да так… С утра от кислотных плевков гарпий сам
лечился! – застенчиво пробасил Тарарах. – Но у тебя вообще-то быстрее
зажило. Я даже не ожидал. Прямо как на упыре, ха-ха!
– Ха-ха, – сказал Ванька кисло.
Продолжая тарахтеть, Ягун мчался, выплевывая слова, как
младенец гречневую кашу:
– Глеб Бейбарсович Тантал галантно обыгрывает Лизхен
Херц! Галантно – это значит без членовредительства! Возле драконьей пасти он
зависает и вбрасывает мяч в так и не успевшую закрыться пасть Рады… Вспышка и…
Пррр! Почему вспышек было две??? Я ничего не понимаю! Срочно выпишите мне очки
с кнопочкой обратной перемотки! Я хочу отматывать назад и просматривать те
моменты жизни, когда я притормозил! А таких моментов, увы, было очень-очень
много! Правда, бывали и моменты, когда я жал на газ слишком круто, но они не в
счет! Только дураки помнят успех! Умные помнят неудачи!..
Внезапно заметив еще одного игрока, которого прежде скрывало
от него крыло Рады, Ягун все понял и без жалости огрел себя кулаком по лбу.
– О нет! Это снова был Фрол Слепой! Он воспользовался
случаем и забросил пламягасительный мяч вместе с чихательным. Раду накормили
сразу двумя мячиками! Мощная вспышка магии сотрясает бедного дракона! Это
несправедливо, но чудовищно эффективно!
В игре остался лишь один мяч – обездвиживающий. За ним разом
устремляются Дионис, Гермес и Илья Муромец! Им противостоит боевая двойка –
Гроттер и Энтроациокуль. Обездвиживающий мяч носится, как сглаженный шмель! Его
настигают! Мяч перехватывает Гермес! Упускает! Теперь он у Энтроациокуль! Пас
Гроттер! Снова пас Энтроациокуль! Барон Мюнхгаузен пытается перехватить его и
слетает с ядра! Разумеется, мячик был заговорен! Вот и воздаяние! Не плюй с
самолета, не дразни пилота! Таньки грязи не боятся! О нет! Я перехвалил ее и
сглазил! Таня попадает под порыв бокового ветра и теряет мяч! Теперь он у
Геракла, который дает пас Фролу Слепому.
Фрол Слепой устремляется к Раде!.. Он делает это без сложных
фигур, довольно нагло, зная, что после пламягасительного мяча Рада способна
только пускать колечки дыма. Стадион вскакивает! Еще мгновение – и… Уф!!! Вы
это видели? Рада ударяет Фрола крылом. Фрол отлетает на полсотни метров,
врезается в магическую защиту и исчезает, проглоченный вечностью. Достойный
финал героя! Выбитый у него мяч отскакивает прямо в руки Танталу. М-да, хорошо
тем, у кого есть мячик. Плохо тем, у кого мячика нет, – лаконично прокомментировал
ситуацию Ягун.
Преисполненная решимости отобрать мяч или погибнуть, Таня
устремилась к Танталу. Тот вел себя странно. Сидел в ступе и отчужденно
озирался, как только что разбуженный человек. Амулет, прежде болтавшийся на
куртке, теперь присосался к нему плотно, как моллюск.
Таня подлетела ближе. Она мчалась рядом, смотрела на Глеба и
не верила. Неужели Тантал вытеснен? Получив помощь амулета, сознание Бейбарсова
перемололо и изгнало Тантала. Исторгло, точно занозу, навеки вернув в
Потусторонний Мир. Таня вспомнила: «Некромаги не любят себе подобных. Когда на
одной тропе встречаются два некромага – один должен погибнуть». Некромаги не
церемонятся с побежденными.
– Как ты справился с Танталом? Помог талисман? –
крикнула она, желая убедиться окончательно.
Глеб ответил тихо, но она услышала его голос. Даже ревущий
ветер не смог его заглушить. Когда некромаг желает, чтобы его услышали, его
услышат.
– Он тоже. Но еще больше мне помогло одно глупое
чувство. Не буду его называть. Тантал никогда его не ведал. Желание получить
власть над миром, в сущности, очень банально. Это скорее трогательная причуда
закомплексованных идиотов. Перед чувством ему не устоять.
