Глава 16.
«Как же мне попасть в комнаты? А если они закрыты изнутри? Не могу же я выбивать двери? Мне нужен кто-то, кто будет открывать двери за меня? Кто?… Ну, кто? Сейчас я что-нибудь придумаю. Я кого-нибудь найду. В крайнем случае, буду стрелять через двери. Патронов у меня хватит, а двери здесь тонкие — я помню».
Однако, что вызвало у Алексея недолгое изумление, на этаже дежурила медсестра. Она опешила, увидев незнакомого человека с пистолетом в руках. Но раскрыв рот, завизжать не успела — Маркин могучим прыжком перемахнул сразу несколько ступенек, и зажал ей рот рукой.
Медсестра была симпатичной: черноглазой, черноволосой, румяной, с пухлыми губами и ямочками на щеках. «Неспроста ты на этом этаже дежуришь!» — подумал Маркин, и, как очень скоро выяснилось, не ошибся.
— Слушай, милая, — сказал Алексей медсестре. — Я сюда пришел не по твою душу, а по души тех тварей, что живут сейчас на этом этаже. Это не твое дело. Я тебя убивать не собираюсь. Но ты мне поможешь. И если ты мне поможешь, то я оставлю тебя в живых.
Он приставил дуло пистолета ей к виску:
— А вот если ты не будешь мне помогать, то я тебя убью прямо сейчас. Чтобы ты мне не мешала. Понятно излагаю?
Медсестра закивала головой. Зубы у нее стучали от страха.
— Успокойся, — попросил ее Маркин. — Успокойся. Перестань трястись, и стучать зубами… А то я тебе их сейчас выбью. Понятно?
Девушка сглотнула, и стучать зубами перестала.
— Слушай меня внимательно! Сейчас мы с тобой будем подходить к каждому номеру, и ты тихим голосом, чтобы не разбудить, не дай тебе Бог, остальные номера, будешь вызывать по именам одного из постояльцев. Чтобы они открыли. Что ты будешь говорить, придумывай быстро прямо сейчас. Мне все равно — что. Лишь бы открыли. Если они не откроют, то пеняй на себя. Понятно?
Маркин осторожно убрал ладонь с ее рта.
— Да, — сказала она. — А можно вы меня просто отимеете, и отпустите?
— Что?! — опешил Маркин. — А ну пошла вперед, если жить хочешь.
Он зашел ей за спину, обхватил левой рукой под груди, а правой держал пистолет у ее виска.
— Вперед, — тихо сказал он.
Они, передвигаясь как многоногое, но неуклюжее насекомое, подошли к первой двери.
Девушка осторожно, видимо помня предостережения Алексея, и ощущая холод оружия около своей головы, постучала в дверь:
— Мага, открой мне. Я соскучилась.
За дверью, заворочались, раздались сдавленные смешки, послышалось что-то вроде — «…поделился бы…», и дверь медленно приоткрылась. Этого вполне хватило Алексею, чтобы сильно толкнуть дверь, переместиться вправо из-за спины своей заложницы, и сделать два приглушенных выстрела.
Один из постояльцев рухнул головой в номер, а второй даже не успел поднять голову с подушки.
— Следующий, — сказал Маркин медсестре.
Он ожидал от нее нечто вроде нервного шока, истерики, и уже готовился принять меры… Но взглянул на нее еще раз, и понял, что кричать эта умная девушка не будет. Увидев, как он стреляет, она предпочла перейти на его сторону.
— Это тебе зачтется, — сказал ей Алексей. — Если все сделаешь как надо, получишь хорошую сумму.
Девица кивнула. Маркин улыбнулся про себя. «На жадину не нужен нож — ему покажешь медный грош…». Главное, чтобы она не вспомнила другую мудрую мысль — «на дурака не нужен нож — ему в три короба наврешь…».
У Маркина сложилось впечатление, что медсестричка обслужила на этом этаже практически всех. По крайней мере, те же самые слова, только с заменой имени, что она произнесла у первого номера, действовали безотказно. Убийства стали похожи на конвейер. Девушка уже сама отклонялась влево, открывая Маркину пространство для успешной стрельбы. И он не промахивался. Еще бы: отличная школа, упорные тренировки и чудо-таблетки.
Последний номер, к которому они подошли, был номер Линды.
Здесь вышла легкая заминка. Медсестра слегка прокашлялась, аккуратно постучала, и, дождавшись ответа — «Кто там?» — сказала:
— Линдочка, тебя Эдик зовет.
— Чего ему приспичило в такую рань?
— У него опять приступ. Плохо ему. Он тебя зовет.
За дверьми что-то зашелестело, заскрипело, дверь приоткрылась…
Маркин втолкнул туда медсестру, выстрелил в спящую Эмилию, и направил пистолет Линде в лоб.
Она даже не вздрогнула. Хотя нет — вздрогнула на долю секунды, но мгновенно взяла себя в руки.
— Что-то подобное я подозревала, — спокойно сказала она. — Но не верила.
А потом обратилась к медсестре, словно Цезарь к Бруту:
— И ты, Галка?
— Нет, — ответил за нее Алексей. — Это я ее заставил.
Левой рукой он выхватил свою безотказную духовую трубочку, и выстрелил в медсестру. На это ушли секунды. После этого Маркин смотрел только на Линду.
— Ты меня убьешь? — по-прежнему спокойно спросила она.
— Да… Но сначала я хочу услышать от тебя ответ на один вопрос. Зачем ты убивала русских? Что мы тебе сделали плохого?
Линда злобно усмехнулась, и на мгновение ее милое личико превратилось в маску демона:
— Помнишь, я говорила тебе, что мои родители погибли в автокатастрофе по вине пьяной компании? Так вот. Вся эта компания были русскими. Вы лишили меня родителей. Я убивала ваших солдат. Мы, наверное, квиты.
— Точно, квиты, — ответил Маркин, и выстрелил. Он слегка перевел дух, потом вытащил специальную ткань, протер пистолет, и вложил его в руку медсестре, а все оставшиеся патроны отсыпал ей в карман. Духовую трубочку он вложил в руку Линды. Смотреть на ее мертвое лицо, с маленькой дыркой во лбу он не стал. На всякие сантименты элементарно не было времени.
Алексей распахнул окно, перебрался наружу, и, воспользовавшись кирпичным выступом на стене, скользнул к пожарной лестнице. Она заканчивалась в паре метров от земли, но, конечно, для Маркина это никакой трудности не представляло.
На все про все ушло не так уж и много времени. Выходя прямо через ворота, Алексей увидел, что рыжий охранник сидит во все той же позе, какую ему придал Маркин.
— Извини, братан, — сказал Алексей. — Ничего личного. Это просто война, а ты встал не на ту сторону.
Маркин через платок положил в карман охранника несколько сотенных долларовых купюр.
— Пускай поломают голову, — весело сказал он сам себе. Ему не было жалко этих денег. Зато теперь точно будут думать, что эти деньги Рыжему заплатили за вход на территорию. Пусть покопаются в этом направлении. Ну их!…
Еще через полчаса муж хозяйки, за двойную цену уже вез Алексея в Феодосию. Заплатив им еще за один день, и объяснив, что в Москве у него неожиданные, но страшно срочные коммерческие дела, он добился полного взаимопонимания. Водитель даже не успел толком умыться, но интересы клиента для него были превыше всего.
