Викинг лежал на теплом камне. С вершины скалы бухта Лорес отлично просматривалась. Она представляла собой залив, обрамленный с двух сторон обрывистыми берегами. Выход в открытый океан был относительно узким, что делало бухту прекрасной стоянкой для судов, защищенной от любого шторма. С четвертой стороны к воде плавно спускался песчаный берег. Около длинного причала, выходящего в залив, стояла белоснежная двухпалубная океанская красавица яхта. Сверху, петляя между каменных осыпей, спускалась асфальтированная дорога, которая обрывалась возле небольшого, по местным понятиям, двухэтажного особняка с башенками в мавританском стиле, построенного из известняка палевого цвета.
Особое внимание Викинга привлекли два автомобиля. Уже знакомый темно-синий «Мустанг» и джип, стоящие под пальмами рядом с высокой ажурной вышкой. На ее площадке, около пулемета на треноге, маячил часовой. Второй не спеша прогуливался по причалу рядом с трапом яхты. Между ними было метров сто.
«Мустанг» и джип давали надежду, что морская прогулка в бухту была не совсем напрасной. Пока все приметы сходились. Если Надежду Алексеевну где и прятали, то несомненно здесь. Огорчало одно: вся местность была открыта и прекрасно просматривалась. Викинг был профессионалом, но далеко не волшебником. Без поддержки работать тут было невозможно.
Солнце, поднявшееся невысоко над горизонтом, пробивалось сквозь разрывы редких облаков и пригревало спину. Было около четырех часов утра, поэтому в доме и на яхте царили тишина и сон.
Внезапно дверь в торце дома на первом этаже открылась, и из нее вышел крупный мужчина. Он перекинулся несколькими словами с часовым на вышке, махнул рукой в направлении города и направился к машинам. Открыв дверку джипа, он сел, завел двигатель, потом снова вылез и закурил, стоя около автомобиля. Похоже, этот человек собрался на выезд.
План в голове Викинга созрел мгновенно. Надо было успеть перехватить автомобиль. Дорога, поднимаясь вверх по склону, уходила влево и скрывалась за деревьями. Если он сможет вовремя добежать до поворота, то появлялась реальная возможность добыть «языка».
Викинг отполз от края скалы, поднялся на ноги и бросился бежать, перепрыгивая через расщелины и обломки камней. Метров через двести скала закончилась и появились редкие деревья. Лавируя между ними, после трехминутного кросса он остановился и залег на обочине дороги, успокаивая дыхание. Ждать пришлось недолго. Послышался шум двигателя, и показался «Лендровер», сбросивший на повороте скорость. Викинг достал из подсумка на левом предплечье заостренный с двух сторон двадцатисантиметровый штырь-иглу и, когда машина уже прошла мимо него, метнул его в заднее колесо. Диск провернулся, на ходу вталкивая в себя металлический стержень, грубо разрывая резину. Послышался хлопок лопнувшей шины. Машину резко потянуло на обочину, и она остановилась.
Водитель, крепкий мужчина, выскочил из кабины и, увидев случившееся, начал долго и подробно поминать многочисленных святых, яростно пиная при этом спустившее колесо. Потом, немного успокоившись, он открыл заднюю дверцу и полез в багажник за инструментом. Викинг не стал мешать работе. Только после того, как джип был готов к движению, он бесшумно вылетел на дорогу и в прыжке нанес стоящему к нему спиной мужчине удар ногой в поясницу. Тот припечатался всем телом к задней дверце джипа, но, на удивление, не потерял ориентацию, а резко повернулся и принял боевую стойку.
Парень оказался не из пугливых и имел понятие о рукопашном бое. Нанеся друг другу серию ударов, не достигших цели, они начали кружить по дороге. Противник обладал недюжинной силой, но двигался все же медленно. Его стиль можно было назвать «бычковым» – смесь бокса, карате и уличной драки.
Викинг сделал еще несколько попыток, работая на подсечки, и определил дальнейшую тактику боя. Проведя несколько болезненных, но не очень эффективных ударов, чтобы разозлить противника, он исполнил перед ним, открываясь, плавный «танец змеи». Парень клюнул на провокацию и кинулся в атаку на беззащитного с виду Викинга. Мощный кулак полетел в лицо, и если бы он не встретил пустоту на своем пути, то его оппоненту в лучшем случае до конца жизни нужно было забыть про зеркало.
Однако противник внезапно исчез, и незадачливый боец на мгновение потерял равновесие, которое уже так и не смог восстановить. Обжигающая боль в локтевом суставе повела его по кругу и, заставив сделать кувырок, уложила на асфальт. В следующий момент несильный удар в нервный узел на шее выключил его сознание. Очнувшись через несколько минут, он обнаружил, что руки и ноги его крепко связаны, а рот заклеен скотчем.
Последний раз Сержио попадал в нокаут в далекой юности, когда только начинал заниматься боксом. Это состояние было больше знакомо его соперникам по спорту и клиентам, с которыми сводила работа. Поэтому сейчас его терзала растерянность от беспомощности и ненависть к хлипкому, по его понятиям, победителю.
Неизвестный оттащил Сержио в сторону от дороги, где под деревьями уже стоял его джип. Незнакомое лицо, разрисованное гримом, склонилось над ним.
– Уважаемый! У меня очень мало времени. Мы с тобой должны быстро найти общий язык, и ты должен ответить на вопросы, которые меня интересуют. Если этого сразу не получится, то тебе будет не совсем комфортно.
Незнакомец взялся за край липкой ленты и сорвал ее со рта лежащего. К злости побежденного прибавилась боль от выдернутых волосков мужской гордости – его ухоженных усов. Сержио взвыл, закрутился на земле и в бессильной ярости плюнул в ненавистное лицо. Мучитель легко уклонился от плевка, хмыкнул и воодрузил скотч на прежнее место. В следующую секунду острая боль от вывихнутого из сустава мизинца левой руки пронзила тело парня. Он задергался и попытался связанными ногами достать противника. Эта попытка не только оказалась безуспешной, но и принесла новые мучения – теперь уже правая рука понесла точно такой же урон. Камуфлированное лицо вновь склонилось к нему.
– Ну что, уважаемый, будем беседовать или нет? Это только первый урок. Если он не пошел на пользу, сыграем на других пальчиках. Кончатся пальцы, возьмемся за более серьезные суставы. Ты, думаю, не последний император ацтеков Куаутемок, который хранил гордое молчание перед Кортесом. У того хоть цель была – спасти свою страну, а ты, со своим тупым упрямством, даже узнать не хочешь, о чем будет наш разговор. В принципе, если есть желание молчать, это твое право. Просто, думаю, жаль в расцвете лет становиться инвалидом. И свидетели моей прогулки в бухту также не очень желательны. Но, если найдем общий язык, последние слова забудутся и мы никогда не узнаем друг друга на улице. Последнее слово за тобой, амиго.
Парень посмотрел в холодные спокойные глаза незнакомца и понял, что все сказанное им – чистая правда. Злость сама собой прошла. Осталась только ноющая боль в вывихнутых пальцах и твердое убеждение, что проигрыш надо признавать.
Он уже более миролюбиво замычал и покивал головой. Голос незнакомца стал более мягким.
– Я так и думал, что ты разумный человек, – сообщил незнакомец, отрывая от губ и – о, святой Патрик! – от усов скотч. – И это радует! Тебя как зовут, герой?
