Мама Вадима после школы, оконченной с золотой медалью в небольшом волжском городе, поехала в Москву и поступила в Губкинский институт. В те годы романтика профессии геологов и нефтяников была на высоте, а дискуссия о физиках и лириках еще воспринималась молодежью серьезно.
На втором курсе девушка встретила на студенческом вечере веселого и кудрявого Санчеса из института Патриса Лумумбы. Их роман был напоен московской весной и ароматом сирени. Расставаясь перед летней практикой и каникулами, они сжимали друг друга в объятиях и клялись в вечной любви. Уже в Тюмени, в стройотряде, Ася поняла, что ждет ребенка.
Родители временно оставались в неведении. Возвратившись в сентябре в Москву, она узнала, что Санчес уже не вернется после каникул в институт – пришло официальное письмо от его отца. Ася думала, что не переживет этого удара. Очень скоро скрывать беременность стало невозможно, и она, оформив академический отпуск, вернулась к родителям. Когда родился Вадим – смуглый, с волнистыми черными волосиками, ему дали отчество Александрович. Все похоже на Санчеса…
В институт Ася уже не вернулась. Окончила курсы и долгое время работала бухгалтером в системе потребкооперации. Замуж так и не вышла, хотя была привлекательной и миловидной женщиной, – посвятила себя полностью воспитанию сына. Умерла она скоротечно, когда Вадиму исполнилось пятнадцать лет. Дед скончался еще раньше, года через четыре после рождения Вадима, так и не простив дочь за ветреность и легкомыслие, как он это называл. Так что последние два года перед поступлением в институт он жил с бабушкой на ее небольшую пенсию.
Языком увлекся случайно. Соседка, бывший преподаватель местного пединститута, подруга его бабушки, после смерти мамы стала чаще бывать у них дома и увлекла Вадима английским. В то трудное для него время нужна была какая-то отдушина. Вечерние уроки, да еще спорт вывели Вадима из тягостного состояния.
А в спорте он не отдавал предпочтения определенному виду. Ему были интересны бокс и легкая атлетика, вольная борьба и самбо. Причем везде он добивался серьезных успехов, и тренеры прочили пареньку блестящую спортивную карьеру, но заниматься чем-то одним Вадиму было скучно. В нем гармонично сочетались природная гибкость и недюжинная сила. То, к чему другие шли через упорные тренировки, ему покорялось без особых усилий. Может быть, поэтому и интерес к занятиям пропадал довольно быстро. После окончания школы выбор был прост и ясен – военный переводчик. Почему именно военный, Вадим и сам объяснить не мог. Среди родственников не было никого, связанного с кадровой службой в армии. Дед, правда, воевал. В шкатулке лежали его медали «За отвагу», «За победу над Германией», да еще пара юбилейных. Внуку рассказать о войне не успел, тот еще мал был. Факультет иностранных языков в пединституте его не прельщал. Поступать, так только в ВИИЯ!
Людмила Антоновна вытирала глаза платком во время рассказа, а после прижала Вадима к себе и погладила его голову. Николай Владимирович задумчиво и внимательно слушал, словно что-то анализируя. Наша жизнь зависит от случая. Вот и эта, можно сказать случайная, встреча неожиданно определила судьбу самого Вадима и тех, кто был сегодня рядом с ним, хотя никто об этом еще не догадывался…
В первое увольнение, в октябре, Вадим и Валерий пошли вместе. Родители пригласили их на дачу, где жили почти круглый год. Электричка понесла ребят от Москвы. Народу в вагоне, несмотря на субботний день, было немного. Дачный сезон уже закончился, а грибники из-за небывалой жары в этом году остались ни с чем.
На третьей остановке от вокзала, в Филях, в вагон зашла стройная девушка в светлом коротеньком плащике. Она мельком огляделась, прошла вперед по проходу и села через два ряда от ребят. Поправив рукой длинные каштановые волосы, девушка повернулась к окну и стала смотреть на уплывающий перрон.
Вадим получил ощутимый толчок локтем в бок и удивленно повернул голову к соседу. Валерка, радостно улыбаясь, махал рукой, чтобы обратить на себя внимание вошедшей. Девушка повернула голову, недоуменно кинула взгляд в их сторону и отвернулась.
Валерка негромко позвал ее:
– Татьяна!
Девушка с удивлением взглянула на ребят, прищурилась, словно вспоминая что-то, и вдруг ее глаза посветлели, словно в них отразилось солнышко. Она пересела на скамейку напротив них. Валера представил их друг другу. Завязался разговор. Вадим как-то естественно и непринужденно вошел в беседу и скоро сам шутил и смеялся. Валерка и Таня знали друг друга уже лет семь. Дачи их родителей стояли рядом, и каждое лето они проводили время в кругу своих сверстников.
Таня, оказывается, в этом году также поступила в институт – областной педагогический на истфак. Они рассказывали друг другу о первых студенческих впечатлениях, друзьях, строгих преподавателях, вспоминали общих с Валеркой знакомых. Вадим ловил на себе несколько раз заинтересованный взгляд девушки, и это ему было приятно.
Электричка плыла мимо полуоблетевших багряных перелесков и рощ, распаханных в зиму полей и потемневших от мороси домов. В разговорах время в дороге летело незаметно. От станции шли пешком не по асфальту, а напрямую, через лес. Тропинка была усыпана густым ковром облетевших листьев, которые шуршали под ногами. Они подбрасывали листву ногами, обсыпали ею друг друга. В волосах Тани запутался большой желтый, с красными прожилками, листок.
Он оттенял ее каштановые пряди, большие карие глаза и делал девушку еще более привлекательной.
Аккуратный белый домик без вывески, железные ворота, глухой бетонный серый забор, уходящий далеко вправо и влево, удивили Вадима. Оказалось, что это вход на правительственные дачи. Их остановили, проверили документы, позвонили по телефону и только после этого запустили на дачную территорию. Татьяне надо было идти влево от проходной, а ребятам – прямо по асфальтовой дорожке. Они с сожалением расстались, договорившись сегодня еще встретиться.
И встретились, и гуляли по саду, и фотографировались – молодые, веселые и беспечные. Эта фотография потом всегда сопровождала Вадима по жизни как подтверждение самых счастливых часов его жизни.
Когда на следующий день они возвращались из увольнения, Вадим спросил у друга, где работают отцы его и Татьяны. Валера, немного помявшись, ответил, что они оба ответственные работники правительства. Только года через два он узнал, что отец Валерки является одним из руководителей органов безопасности, а родитель Тани – высокопоставленный сотрудник МИДа.
А потом была учеба и редкие дни отдыха. На втором курсе пришло печальное известие о смерти бабушки. Оборвалась последняя ниточка, связывавшая его с прошлой жизнью. Специализация развела друзей по разным группам. Валера перешел на глубокое изучение европейских языков, а Вадима ориентировали на восточные и арабские страны. Но отдыхали они по-прежнему вместе на даче и очень часто вместе с Татьяной…
Вадим проснулся в начале седьмого. Он не помнил, как и когда заснул, да это было и не важно. Тех нескольких часов, что он был в забытьи, так как сном это назвать было нельзя, вполне хватило для восстановления сил. Вадим встал и начал приводить в порядок свои дух и тело.
