Первый выходной Петр никуда не выезжал. Телевизор, прогулка, послеобеденная дрема навеяли на него крайнюю скуку. Поэтому в следующие дни отдыха он отправился на прикомандированном к ним «Форде» в Москву. Просто развеяться, обновить скудный гардероб, оглядеться по сторонам. Была еще тайная мысль, что его амнезийный мозг хоть как-то среагирует на окружающее, даст импульс, однако надежда так и осталась надеждой. Иногда вдруг казалось, что он узнает эту улочку, этот бульвар, эти дома... Но сознание, казалось, вот-вот готовое раскрыться, тупо задраивало люки, отказываясь раскрывать свои погреба.
Ближе к вечеру Петр возвращался, и автомобиль поступал в распоряжение безумствующего главного тренера, совершавшего очередной ночной шестидесятитрехкилометровый пробег.
В первую поездку Петр хотел взять с собой Азамата, но тот наотрез отказался. Столица парню не пришлась по душе. Ему хватило короткого времени переезда с вокзала в пансионат и поездки на суперфинал и обратно. Азамат поведал, что в выхлопных газах московских улиц он ощущает себя подгорелым шашлыком. И пусть его будут считать бараном, не видевшим толком Москву, но он будет живым бараном, не задохнувшимся от гари и копоти.
Поначалу попав в интенсивное московское движение, Петр чувствовал себя за рулем напряженно и поэтому ни на что, кроме знаков и светофоров, не обращал внимания. Но робость прошла, и уже в следующий выходной он свободно маневрировал, перестраивался из ряда в ряд и спокойно осматривался по сторонам. И эта свобода действий выдала результат. Вскоре после въезда в Москву Петр почувствовал некий специфический дискомфорт. И через некоторое время обнаружил за собой слежку. На хвосте сидел серый неновый «Опель», вполне органично и ненавязчиво преследующий «Форд».
То, что он профессионально определил слежку, Петра не очень удивило. После пришедшего знания кучи языков, владения самыми экзотическими боевыми искусствами и оружием это было вполне будничным фактом. Кстати, Петр не так давно узнал, что он не только отлично фехтует, но и умеет классно метать все, что может нанести вред живому противнику.
Одновременно с обнаружением «хвоста» из глубин его подкорки всплыли приемы, как проверить, слежка это или его фантазии, а главное — как срубить не вызывающий добрых чувств атавизм.
Подъехав к ближайшему светофору накатом, он подгадал мигающий желтый свет и повернул с основной трассы на прилегающую улицу. «Опель», следующий за ним в кильватере, но имеющий прослойку из четырех автомобилей, застрял на перекрестке. Петр шустро обогнул на «Форде» не загруженный транспортом квартал и, заехав за продуктовый магазинчик, заглушил двигатель у служебного хода. Посетив торговую точку, он купил пачку сигарет и не спеша за углом выкурил одну «мальборину». Убедившись, что преследующего его «Опеля» в доступном для обозрения секторе не наблюдается, завел машину и выехал на шоссе, только кварталом ниже, и спокойно двинулся дальше. Прием был нехитрый, однако эффективный.
Если только...
И это «если только» дало о себе знать не более чем через восемь минут в виде все того же «Опеля», замаячившего в зеркале заднего вида. Он вывернул из проулка между домами на шоссе и, перестроившись из правого ряда в средний, занял прежнюю позицию, держа три-четыре машины между собой и «Фордом» Петра. Экипаж «хвоста» состоял из трех человек мужеского пола. Очередной раз сознание услужливо подсказало, что это стандартный комплект для мобильной «наружки».
Организация слежки наводила на определенные мысли. Однако волю ни мыслям, ни чувствам Петр давать не стал, а лишь повел себя чуть осмотрительнее, не удаляясь с людных мест. Посетив для виду пару магазинов, он скоро свернул поездку. Преследователи ничем себя не проявляли, а на выезде из Москвы, когда «Форд», пройдя КП ГАИ, двинулся на Сергиев Посад в направлении места постоянной дислокации, вообще отстали. Этот факт, вкупе с остальными, также лег в свою строку.
Времени осмыслить и проанализировать произошедшее, пока Петр добирался до пансионата, было достаточно. То, что за ним следили, сомнений не вызывало. Можно было отметить, что «хвост» работал среднепаршиво, однако слежка явно не была показной. Конечно, для качественного «ведения» объекта надо было использовать как минимум две-три машины, меняющие друг друга. Но такая роскошь — прерогатива контор, как правило, государственных. И ставится она на серьезных клиентов. Выходило, что он к таковым не относится. И это обнадеживало. То есть Родину и ее стратегические секреты Петр не продавал, героин тоннами не сбывал и покушение на президента РФ не замысливал.
Но вопросы оставались. Кому это нужно, а главное — зачем? Конкуренты? Таковых в природе не наблюдалось. Враги? А их у него... Роткевич? Он и так знает, где находится Петр и чем занимается. Следить, чтобы подловить обидчика где-то в подворотне и начистить ему физию или поставить на «перо»? Маразматически банально.
«Чужестранка»? Петр сомневался, что Ксению сегодня можно отнести к врагам. Обида, наверное, у нее осталась на его хамский демарш, однако, как говорят, время лечит. Отношения у Ксении с Петром были ровные, хотя и вполне служебные. И зачем вообще ей за ним следить? И так с утра до вечера на глазах...
Была, правда, одна зацепка, которую стоило проверить. И Петр это сделал, как только вернулся в пансионат. Поставив «Форд» на площадку за бревенчатым домиком, где они проживали с Леоном, Петр стал прилежно и внимательно изучать особенности технического устройства микроавтобуса. В основном — ища принципиальные конструктивные доработки. Не прошло и десяти минут, как его старания увенчались успехом. Под панелью со стороны пассажира обнаружилась плоская черная коробочка с проводочками, заправленными в запасованный жгут. Проследив, Петр рассмотрел, что уходят провода к выдвижной антенне. Машина была оборудована активной «бошевской» антенной, закрепленной на лобовом стекле. От нее, вероятно, и работала магнитола. А стандартная заводская, похоже, использовалась совсем по нестандартному назначению.
Эту черную вещицу по простоте душевной можно было запросто причислить к оборудованию «Форда», установленному еще на предприятии, столь аккуратно она была вмонтирована в пластмассовое ребро жесткости. Вот только амнезийная память Петра не выдала таких знакомых любому мало-мальски толковому автомобилисту понятий, как реле-регулятор или, к примеру, коммутатор. Почему-то из глубин его отдыхающего сознания возник набор букв и цифр GRS 346, классифицирующий данное устройство. А также явилась более понятная расшифровка: электроимпульсный датчик спутникового слежения производства известной скандинавской фирмы. «Маячок», если еще проще. Машинка не последнего слова техники, громоздкая, однако надежная. Такие часто использовались на рыбацких судах для контроля за их перемещением.
Вот и стало понятно, почему преследователи не рвали за ним на «Опеле» по газонам и тротуарам и не пугали прохожих криками «Уходит, г-гад!», когда Петр оторвался от них на светофоре. Ребята просто постояли в теньке и подождали, когда зайчик на экране посуетится, побегает по кругу да и опять явится на глаза. Вот если бы он покурил подольше, они тогда, может быть, тоже затушили сигареты и подтянулись поближе...
