Однако как ни крути, а все эти версии имели право на существование. Так что Станиславу оставалось лишь гадать о причинах срочного вызова и спешить на зов начальства.
Охранник, наверное, едва успел выйти из флигеля, как Гордеев уже был одет. Еще минуту он потратил на то, чтобы брызнуть водой из-под крана в лицо, утереться, подхватить мобильник и запихнуть во внутренний карман спортивной куртки бумажник с документами. По устоявшейся еще с Чечни привычке — все свое ношу с собой — Стас бы и оружие прихватил, но его «глок» лежал в сейфе внутренней охраны, да и не Кавказ за окном, а самое что ни на есть ближайшее Подмосковье.
Телефон продолжал трезвонить. Захлопывая дверь, Станислав глянул на номер, с которого звонили, буркнул: «Знаю!» и отключил мобильник.
Через три минуты после оповещения, как Гор и обещал, уже стоял в приемной у двери кабинета Дмитрия Васильевича. Анчар иногда принимал посетителей у себя в доме, поэтому у него на первом этаже в левом крыле здания было организовано нечто вроде офиса.
Его не сразу допустили к Анчару. Один из трех охранников, теснившихся в небольшой приемной, остановил Стаса и по уоки-токи доложил, что Гордеев прибыл. Аппарат коротко буркнул узнаваемым басом Белявского: «Вызовем!»
Ждать аудиенции пришлось недолго. Буквально через пару минут, не больше, из кабинета вышла Анна. Она увидела Станислава, остановилась, шагнула в сторону и прислонилась к стене. Было видно, что девушка сильно расстроена. Первое, что пришло в голову Гордеева, так это то, что сбылись его предчувствия. Папа Анчар узнал об их отношениях и по горячим следам организовал разбор полетов, тех, которые во сне и наяву… Однако в следующий момент Станислав уже не был уверен, что его предположение имеет под собой реальную почву.
— Это какой-то бред, — растерянно произнесла Анна, глядя на него, а точнее — сквозь него. — Я ничего не понимаю!
Что ей непонятно, Стас так и не узнал, даже словом не успел перекинуться с Анной. Он просто растерялся. А когда пришел в себя, уоки-токи охранника прохрипел: «Гордеева сюда!», и Станислав был вынужден повиноваться приказу.
С первого взгляда было заметно, что обстановка в кабинете бывшего генерала напряженная. Дмитрий Васильевич недвижно навис над столешницей, мрачно глядя прямо перед собой на часы в малахитовом корпусе, и был чернее тучи. Белявский же, наоборот, сжимая в руках переговорное устройство, нервно ходил из угла в угол. Когда Гордеев вошел в кабинет, взоры обоих обратились к нему.
— Докладывай, что произошло в ночном клубе! — без предисловий, в приказном тоне пробасил Белявский.
У Гордеева немного отлегло от сердца. По всему выходило, что разговор будет не о нем и Анне, а о попытке Севы разобраться со Стасом. Конечно, неприятно, лопухнулся он по полной, но кто же ожидал подобного развития событий. Станислав задумался, собираясь с мыслями, на что последовала немедленная реакция начальника службы безопасности.
— Мы ждем! Рассказывай быстрее и в мельчайших подробностях, — раздраженно рявкнул Бес.
— Есть быстрее и в подробностях! — совсем по-военному отрапортовал Гордеев. — Пару недель назад я сопровождал Анну Дмитриевну…
— Знаем и про Элину, и про Севу, — резко перебил его Белявский. — Я еще раз повторяю: что произошло этой ночью в клубе?
— Я сопровождал Анну Дмитриевну. У парадного подъезда ночного клуба меня остановили, сказали, что цепным псам и обслуге место на кухне, и отправили к служебному выходу в сопровождении охранника… — Станислав говорил быстро, как ему приказали, с подробностями, но здесь он замешкался, не зная, как назвать именинника, — Севы. Ну, того, который…
— Понятно. Его фамилия Семенец. Продолжай дальше, — уточнил и нетерпеливо подогнал Станислава Белявский.
Анчар молчал и не сводил глаз с Гордеева.
— Меня завели в коридор, ведущий, судя по запахам, на кухню. Там находился еще один охранник. Показали дверь в помещение, в котором я должен был ожидать Анну Дмитриевну. На пороге комнаты меня ударили чем-то тяжелым по затылку. Очнулся, когда заканчивали привязывать к стулу. Один секьюрити отправился докладывать о выполнении задания своему шефу, которым, вероятно, был Се… Семенец, второй остался меня охранять. Да, еще… Между ними произошел разговор по поводу готовности кассеты, заряженной в видеомагнитофон.
— Снимать что-то хотели? — недоуменно наморщил лоб Белявский.
— Нет, наоборот, показывать. По моим предположениям, на кассете была запись с камеры наблюдения ночного клуба со сценой, где я растаскиваю Семенца и Элину. Вероятно, именинник хотел…
— Без комментариев, нам нужны только факты, — перебил его Бес. — Информация о кассете принята.
— Через некоторое время, примерно минут через двадцать — двадцать пять после того, как меня ударили и связали, в комнату зашел охранник ночного клуба по имени Андрей.
— Откуда тебе известно его имя? — быстро спросил Белявский.
— Андрей сам представился, — пожал плечами Гордеев. — Мы с ним перекинулись несколькими словами, когда он меня выпускал из клуба. Сказал, что делает это по просьбе Анны Дмитриевны.
— Все ясно. Продолжай, — скомандовал Белявский. — Итак, появился охранник клуба…
— Андрей сообщил моему сторожу, что прибыл по указанию начальства проверить противопожарную безопасность. Точнее, есть ли на посту у служебного хода человек с ключами от запасного выхода. Затем он ушел, но скоро опять появился с огнетушителем, который якобы следовало поставить в пожарный щит. Ключи от щита были у секьюрити, меня охранявшего. Они вдвоем вышли в коридор, где Андрей оглушил сопровождающего огнетушителем. Потом он развязал меня и выпустил из ночного клуба. В машине на улице за ночным клубом ждала Анна Дмитриевна. Вот, пожалуй, и все.
— Точнее: пожалуй или все? — повысил голос Белявский.
— Все! — после короткой паузы, прогнав в голове события в клубе, твердо ответил Гордеев.
В кабинете воцарилась тишина. Лица Анчара и Белявского были задумчивы и непроницаемы. Наконец тишину прервал Дмитрий Васильевич, не произнесший ни звука за все время рассказа Гордеева.
— По времени и в деталях сходится, — сказал Анчар, обращаясь ко всем и ни к кому. — Анна в принципе подтверждает все сказанное им.
— В главном различие! — громко выдал Белявский и опять нервно зашагал из угла в угол, говоря на ходу. — Никаких доказательств нет, одни слова, и не более. И свидетели отсутствуют, я имею в виду — с нашей стороны. Зато куча народа утверждает обратное тому, что докладывает этот молодчик.
— Охранник не тот… А напиться за двадцать минут так, что полностью потерять контроль? Непонятно… — задумчиво, будто про себя, произнес Анчар.
— Можно мне наконец узнать, о чем идет речь? — хмуро спросил Станислав, которого резануло по ушам слово «молодчик».
Белявский переглянулся с Анчаром и, изобразив делано широкую улыбку, сообщил:
