Таня выбрала на небе несколько звезд поярче, которые
заметила еще с крыши, и теперь, дожидаясь, пока они выглянут из-за туч,
определяла по ним направление. Другого выхода просто не было. Жаль, Медузия или
Сарданапал не сделали для них магической карты вроде той, по которой они
когда-то, возвращаясь с Гробыней от лопухоидов, сумели найти в океане Буян. Как
утверждали, Лысая Гора была не тем местом, куда можно добраться с помощью
карты. Почему так, Таня даже не задумывалась. За четыре года обучения в школе
магии она привыкла, что тут полно всевозможных ограничений и запретов, которые
вообще никак не объясняются.
Океан, над которым неслись пылесос, контрабас и часы, в
сравнении с ним крошечные, как пылинки, был почти не виден в темноте. Сложно
было даже поверить, что там внизу что-то есть. Разве что в воздухе ощущалась
скрытая мощь чего-то огромного, что расстилалось под ними и в сравнении с чем
они были словно крохотные песчинки.
Холод был не таким уж и леденящим, возможно, стараниями Ягге
и ее медвежьего жира, но ветер то и дело сбивал с курса. Таня старалась слишком
не разгоняться, чтобы Ванька на часах с кукушкой не отставал. Зато Ягун на
реактивном пылесосе то и дело поддавал газу и вырывался вперед. Правда, его
пылесос вел себя как норовистый скакун. Он то взбрыкивал, то непредугадываемо
петлял.
– Я что, теперь так и буду летать зигзагами? Попадись мне
этот Гуго с его крысиным скелетом!.. Теперь я понимаю, почему он все время
хихикал, когда говорил про верткость! – прокричал Ягун, в очередной раз
проносясь мимо Тани и вновь исчезая.
Таня и Ванька Валялкин летели бок о бок. В какой-то момент
Ваньке зачем-то захотелось коснуться Таниного плеча. Он неосторожно свесился с
часов и едва не свалился, но кукушка с тревожным криком принялась носиться над
ним, а Таня, вильнув на контрабасе, вовремя успела подхватить увлекшегося
романтика.
– Ну и времена! Теперь дамы спасают кавалеров!.. А луна
какая! На яичницу похожа! – мечтательно сказал Ванька.
Таня улыбнулась, сообразив, что Валялкин в очередной раз
успел проголодаться. Интересно, захватил он с собой свою увечную
скатерть-самобранку? А если и захватил, как он развернет ее на лету?
Бомбардировать океан котлетами и огурцами идея, конечно, занятная, да только
котлет жалко. И лопухоидов. Ведь всем известно, что то, что появляется на
скатерти-самобранке, несколькими мгновениями раньше пропадает из лопухоидных
ресторанов или с рынков.
Они летели долго, а океан все не кончался. Наконец, когда
Таня начала уже опасаться, что они сбились с курса и теперь просто нарезают над
океаном круги, впереди показалась длинная, во весь горизонт, полоска суши.
Вскоре замелькали города лопухоидов со светящимися ниточками проспектов,
слезливо мигающих неоновой рекламой.
Таня с Ванькой зачарованно смотрели вниз. Они уже успели
отвыкнуть от того, как живут лопухоиды. Один Ягун был недоволен.
– Вот уж эта бабуся! Укутала меня, как мумию фараона! Ну и
где эта ваша Лысая Гора? Может, она до того облысела, что сквозь землю
провалилась? – проворчал он, возникая из-за тучи. Тут его не в меру
верткий пылесос вновь взбрыкнул и унес ворчливого внука Ягге куда-то за лиловое
облако.
Таня молчала, с беспокойством вглядываясь в небо. Созвездия,
по которым она ориентировалась, были как будто там, где положено, но все равно
малютке Гроттер казалось, что они отклонились от правильного курса. Слишком
сильным был ветер над океаном. И что она, интересно, скажет Ваньке и Ягуну?
«Извините, ребята, но полетели обратно уточнять дорогу»? И хватит ли у Ягуна
мусора в пылесосе, чтобы дотянуть до Буяна?
Перстень на ее пальце раскалился.
– Третья струна! – неохотно проскрипел он.
– Что «третья струна»? – спросила Таня, но перстень,
видимо, израсходовал уже всю разговорную магию на сегодня. Или же старик просто
упрямился.
Надеясь, что это подсказка, Таня коснулась третьей струны и
немного оттянула ее. Струна загудела – не низко и не высоко, а именно так, как
положено третьей струне. Ничего не произошло. Тогда Таня проделала то же самое
смычком, одновременно слегка подкрутив колок.
Из-за того, что она резко отклонила смычок, инструмент
провалился в воздушную яму. Малютка Гроттер отвлеклась, вцепилась в гриф и на
секунду забыла о струне.
– Смотри! – неожиданно крикнул Ванька.
Выровняв контрабас, Таня увидела, что от колка третьей
струны бьет узкий луч голубоватого света. Этот похожий на толстую нитку луч
пронзает туман и не смещается даже тогда, когда контрабас начинает сворачивать.
Таня готова была поклясться, что он показывает направление на Лысую Гору.
Вновь взглянув на колок, она с удивлением обнаружила, что на
нем висит небольшая картонная бирка, на которой древнеславянской вязью
написано:
«Путеводная нить. Воздушная разновидность. Сорт первый.
Магические мастерские Ариадны. О.Крит».
Таня с гордостью посмотрела на свой инструмент. «Полет – это
лишь часть его магии. И не самая значительная». Кажется, так говорил
Сарданапал?
Следуя направлению, которое указывал луч, друзья летели еще
около часа. Постепенно небо светлело, а звезды, напротив, блекли и выцветали,
точно кто-то размывал акварель, которой они были нарисованы. Внезапно тучи
раздвинулись, словно театральный занавес. Вокруг замелькали искры. Упругая сила
на миг придержала их, а потом отпустила. Таня готова была поручиться, что
только что они пролетели сквозь защитный магический барьер, не такой сильный,
как Грааль Гардарика, но достаточно мощный, чтобы не пропустить лопухоида.
Ягун, летевший первым, пораженно воскликнул:
– И никакая она не лысая! Она плешивая!
А еще спустя несколько секунд Таня увидела то, что уже видел
Ягун.
* * *
Лысая Гора действительно не была лысой. Огромная, покрытая
лесом, она имела на вершине большую поляну, к которой с одной стороны примыкал
песчаный обрыв. Ягун подметил верно: гора походила на человека с плешивой
макушкой и высокими залысинами, но с густо заросшими висками и даже, пожалуй, с
бакенбардами.
«Путеводная нить. Воздушная разновидность. Сорт первый»
померкла и в самом буквальном смысле поспешно смоталась в неизвестном
направлении. И без того ясно было, что ребята оказались там, куда стремились.
