Вампирня охраняется магией вуду! Белым магам, призракам и
мертвякам свыше трех дней вход строго воспрещен!»
– А призракам-то почему нельзя? – удивился
Ванька. – Вот напущу на них Безглазый Ужас – магия вуду окажется в
пролете…
– А я бы напустил Недолеченную Даму. Сказал бы ей, что у
поручика появилась воздыхательница. Она разнесла бы это заведеньице по
кирпичам… – мечтательно заявил Баб-Ягун.
Он оглянулся и нетерпеливо потянул Таню за рукав:
– Ну что, пошли?
– Боюсь, мне туда, – невесело сказала Таня.
Ванька и Ягун с тревогой уставились на нее. Шутливое
настроение у них мгновенно исчезло.
– Откуда ты знаешь?
– Не знаю откуда, но знаю…
– Ты спятила? Не слышала об охранной магии вуду? Смерть
будет страшной и непредсказуемой. И ничего нельзя будет поделать, –
забеспокоился Ванька.
– Если я белый маг, призрак или мертвяк – то да, это верная
смерть… – уточнила Таня. – Но я не призрак (можете меня, к примеру, пощупать)
и пока не мертвяк… Эй, Ягун, перестань меня щупать! Я вообще-то не то имела в
виду!
– Но ты белый маг! – сказал Баб-Ягун, убирая руки за
спину.
– Была. Теперь я на темном отделении.
– Неважно. Ты осталась светлой! Магия вуду тебя уничтожит!
Ей плевать на все отделения – главное то, что у тебя в душе. Твоя суть! –
крикнул Ванька.
Таня раздраженно посмотрела на Ваньку. Зачем говорить то,
что и так понятно? Чтобы еще сильнее напугать? Разумеется, магия вуду ее убьет,
но серебряный колокольчик продолжал настойчиво звенеть. Сомнений нет – ее зовут
туда. В мире магии ничего не происходит случайно. Проще всего было бы
повернуться и уйти, но Велес, Перун, Триглав и Симорг мчатся сюда из
Потустороннего Мира. Стоит лишь закрыть глаза, чтобы увидеть, как встречный
ветер прижимает золотую вуаль к трем лицам бога войны и мора.
– Я пошла! Ждите меня здесь, хорошо? – крикнула она и,
спотыкаясь на выщербленных ступеньках, торопливо спустилась к двери.
Дверь – огромная, черная, мрачная, так не вязавшаяся с общим
убогим впечатлением от заведения, – ждала ее. Таня собралась с духом.
– Меняус неодурачус! – произнесла Таня, выбрасывая красную
искру.
Это заклинание они совсем недавно проходили на темном
отделении. Вернее, Меняус неодурачус было даже не з??клинанием, а тестом-проверкой
на присутствие рядом скрытой магии.
– Ne inducas in tentationem!
[6] –
осуждающе пробрюзжал Феофил Гроттер, когда его перстень через равный промежуток
времени выбросил еще одну красную искру.
Едва вторая красная искра погасла, как Таня увидела, как по
двери словно прокатилась серебристая волна. Вот она – магия вуду. Вывеска не
лгала… Вампирня «Мадам Вамп» действительно тщательно охранялась.
Понимая, что еще мгновение, и она просто-напросто струсит и
побежит обратно, Таня схватилась за ручку и потянула ее на себя. Внезапно она
услышала шипение и, одновременно ощутив в руке что-то живое, с трудом
сдержалась, чтобы не завизжать. То, что вначале было ручкой, превратилось в
отвратительную отрубленную змеиную голову.
Раздвоенное жало мертвой головы коснулось Таниной ладони,
скользнуло по пальцам и придирчиво ощупало магическое кольцо.
Ссссссмерттть ччччужжжакам!
Пасть распахнулась. Капельки мутного яда смешивались с
ниточками слюны. Ядовитый зуб безжалостно коснулся Таниного запястья…
«Это смерть!» – подумала Таня, отлично знавшая, что против
магии вуду нет контрзаклинаний.
Пррохххходиии!
И тут змеиная голова рассыпалась в прах… Дверь заскрипела и
широко распахнулась, пропуская Таню. Девочка оцепенело стояла на месте. Несмотря
на холод, она ощутила, что спина у нее взмокла.
Дверь в последний момент признала в ней свою.
«Сомнений нет. Я темная. Магия вуду не ошибается», –
подумала Таня и, оглянувшись на застывших истуканчиками Ягуна и Ваньку, шагнула
внутрь.
Она оказалась в небольшом закопченном зале, который освещали
только желто-синие омерзительные свечи, отлитые в форме пальцев. За стойкой был
самый безобразный бармен из всех, которых Тане когда-либо приходилось видеть:
толстый, расплывшийся, с тройным подбородком и крошечными, утопающими в
складках жира глазками. Рот был прорезан как-то криво. Создавалось впечатление,
будто бармена наспех вылепили из куска сала, а затем наискось резанули по жиру
опасной бритвой.
Поспешно, стараясь не попадать в пятна света, Таня скользнула
в тень и нырнула под ближайший столик. Бармен вампирни ее не заметил. Он
протирал стаканы, вставляя в них прозрачные трубочки капельниц. Закончив со
стаканами, он вышел из-за стойки и направился в другой конец заведения.
Таня проследила за ним взглядом и внезапно обнаружила, что
вампирня совсем не такая пустая, как ей показалось вначале. За одним из дальних
столиков, сидя к Тане лицом, но явно пока не замечая ее, сидели двое мужчин.
Первый был седой, с бугристым носом и ртом таким узким, что
в него хотелось бросать почтовые конверты. Рядом с ним на тонконогом стуле
громоздился плечистый силач. Облокотившись о стол, он подпирал ладонями свою
разъевшуюся физиономию и, видно, мечтал об обеде.
Таня не знала ни того ни другого – она видела их впервые.
Разумеется, она даже вообразить не могла, что, окажись здесь сейчас
незабвенный председатель В.А.М.П.И.Р. Герман Дурнев, он немедленно узнал бы
своих своевольных подчиненных – Малюту Скуратоффа и его телохранителя Бума.
Перед ними на столе оплывала жирная отвратительная свеча – отрубленный палец
мертвеца, воткнутый в бронзовый подсвечник.
– Эй, бармен! Первую! – щелкнув пальцами, крикнул Бум.
– Вторую! – коротко распорядился Малюта Скуратофф.
Бармен вновь появился за стойкой. Таня увидела, что он
вытащил из холодильника большой пластиковый пакет с чем-то алым. Из пакета
торчала капельница. Бармен ловко выдавил ровно столько красной жидкости,
сколько нужно было для одного стакана. Потом из другого пакета наполнил еще
стакан.
Закончив с подготовительной частью, он поставил стаканы на
поднос и вразвалку подошел к столику.
Малюта Скуратофф протянул руку за стаканом и брезгливо
попробовал. Бармен почтительно смотрел на него.
– Что это? Отравить меня хочешь? – внезапно взвизгнул
Скуратофф и выплеснул содержимое стакана бармену в лицо.
В ту же секунду Бум сгреб бармена громадной ручищей и
пригнул его голову к столу, так что он буквально уперся в него носом.
