Боевая искра белого мага понеслась к Малюте. Спасаясь от
нее, Скуратофф уронил посох и торопливо запахнулся в черный плащ. Зеленая искра
попала в него и погасла с шипением и дымом, точно уголь, упавший в масло.
Малюта пошатнулся, но тотчас взмахнул своим черным плащом. Таня с Пуппером,
отброшенные неведомой силой, отлетели в угол комнаты. Они врезались бы в стену,
если бы не диван.
– Мой плащ выдерживал и не такое… Продолжим! –
проворчал Скуратофф, разглядывая след, оставленный искрой.
Он наклонился за посохом, но внезапно Бум, стоявший у шкафа,
издал хрюкающий звук. Расширившимися зрачками он с ужасом уставился в потолок,
где в этот миг возникли контуры зеркала из кабинета Сарданапала.
– Что такое? – нервно спросил Малюта.
– Боги! Они пришли! – крикнул Бум.
В тот же миг, соткавшись словно из воздуха и света, в
комнате возникла человеколикая птица. Она становилась все материальнее,
облекаясь в плоть и кровь.
– Симорг, будь он проклят! Хранитель мирового древа! –
крикнул Малюта.
Закрыв руками голову, Скуратофф трусливо отскочил от посоха,
который так и не успел поднять. Симорг с гортанным клекотом упал на посох и
накрыл его раскинутыми крыльями. Таня увидела, что птица выглядит неважно,
гораздо хуже, чем когда-то в зеркале. Перья поредели, золотистые волосы
казались седыми.
– А, Чума!!! Симорг прилетел один. Остальные еще не
прорвались! Мы можем успеть!!! Бум, убей его! – крикнул Малюта,
опомнившись.
Бум прыгнул сверху на птицу с человеческим лицом и, прижав
ее к ковру, принялся осыпать ударами. Симорг, не готовый к нападению, попытался
взлететь или хотя бы перевернуться когтями кверху, чтобы защищаться, но
раздувшийся от крови вампир, умелый боец, не дал ему такой возможности. Он был
слишком массивен и чудовищно силен. Да, Малюта Скуратофф знал, кого
использовать для «деликатных поручений».
После каждого нового удара Симорг терял силы. Орлиные перья
летели во все стороны. Но все равно птица продолжала отважно защищать посох,
закрывая его своим телом.
– Ишь ты, слабый какой! Давай, давай, Бум! Без мирового
древа-то боги скоро все передохнут, и мы, вампиры, займем их место! Разумеется,
я имею в виду настоящих вампиров, а не всяких примазавшихся начальничков! –
издевался Скуратофф, имея в виду понятно кого.
Дурнев, запершийся в ванной вместе с семейством, издал
возмущенный вопль, однако в дальнейшие споры вступать благоразумно не стал.
Распаленный успехом, Бум наносил удар за ударом. Его тупое
лицо с вялым подбородком перекосилось от гнева. Он почти уже не сдерживал себя.
– Не теряй времени! Перегрызи ему горло! – подпрыгнув
от нетерпения, выкрикнул Малюта.
Бум озадаченно оглянулся на шефа, а после, наклонившись,
острыми вампирьими клыками попытался впиться человекоптице в шею. Но в этот миг
Таня с Пуппером разом выпустили в вампира боевые искры. Несмотря на защитный
плащ, они все же попали в цель и отбросили Бума на полшага. Впрочем, он сразу
же вскочил и вновь бросился на птицу.
Раненый Симорг, получивший короткую передышку, закричал
гортанно и страшно, точно призывал к себе кого-то.
– Прикончи его, только не пей кровь! Для вампиров кровь
богов гибельна! Она разъедает внутренности. А этими щенками я займусь
сам! – предупредил Малюта Скуратофф, медленно поворачиваясь к Тане и
Пупперу.
Но он опоздал.
Разбитое зеркало полыхнуло еще трижды. Рядом с птицей с
человечьим ликом материализовались трое в одежде, запыленной после долгого
пути. Самая большая из комнат дурневской квартиры едва вмещала их, несмотря на
то что Перун, Триглав и Велес прорвались в лопухоидный мир, оставив колесницу,
черного коня и вола по ту сторону зеркального прохода.
«И придут они. Будет их четверо. Первый – яростный и
гневный, с тремя лицами под золотой вуалью… Другой – справедливый с серебряной
головой и золотыми усами… Оружием же ему служат молот и топор. Третий,
благосклонный, хранитель стад, властитель всех зверей, домашних и лесных…
Четвертый же, страж, с телом птицы и суровым ликом…
Они придут за тем, что принадлежало им, и горе всем, если
они не найдут, чего ищут», – всплыло в памяти у Тани.
На древних богов едва можно было смотреть из-за исходившего
от них ослепляющего сияния. Это сияние было чем-то сродни холодному огню
жар-птиц. В сознании у Тани все мелькало и смазывалось. Она не могла удержать в
памяти лица. Слепой, бесконечный, завораживающий ужас охватил все ее существо.
Она ощутила себя маленькой, слабой, нелепой, неумело и случайно вылепленной из
глины – должно быть, именно так чувствует себя смертный, когда видит бога. И,
должно быть, таким же жалким ощущает себя божок языческий, когда видит Бога
истинного.
Возможно, Таня сошла бы с ума. Расплачиваясь за любопытство,
растворилась бы в сиянии, не окажись с ней рядом Гурия. Благоразумный
англичанин дернул Таню за руку, затащив ее за опрокинувшийся стол.
– Тише, my dear, умоляю! Они не должны нас увидеть! У нас в
Магфорде говорят: хочешь жить долго – не привлекай внимания богов. Даже не
смотри на них! – зашептал он.
Вампиры заметались. Они были слишком трусливы, чтобы
встретиться с древними богами в честном бою.
– ВЫ УКРАЛИ ПОСОХ! ИЗ-ЗА ВАС МИР ЛИШИЛСЯ ПОКОЯ… ВЫ ЗАСЛУЖИЛИ
НАГРАДЫ – ВЕЛИКОЙ НАГРАДЫ – СМЕРТИ И ЗАБВЕНИЯ! – тремя скрытыми за вуалью
ртами сказал трехликий бог войны. Его голос звучал, словно щелчок кнута.
Малюта Скуратофф и Бум закружились на месте и, запахнувшись
в плащи, приготовились к телепортации.
– Эй вы, на этот раз вы победили, но мы еще встре… – начал
было Бум, спеша произнести банальнейшую из всех фраз, которую только мог
породить трафаретный мозг беллетристического злодея. Интересно, она и впрямь
казалась ему сильно оригинальной?
Не вступая в споры, Перун тяжело повернулся и метнул молот.
Вспышкой света ослепительный молот древнего бога скользнул по комнате. Он
расколол бы вампиру его пустую голову, не успей Бум мгновением раньше
телепортироваться вслед за своим более осторожным шефом.
Не выражая разочарования от того, что врагам удалось
сбежать, Перун открыл ладонь и принял скользнувшую в нее рукоять вернувшегося
молота. Велес, неторопливый, спокойный, наклонился и поднял посох. Тане
почудилось, что на мертвом дереве посоха набухли почки и проклюнулись ростки.
Все так же неторопливо Велес поднял посох высоко над головой
и с размаху, точно в мягкий песок, вонзил его в пол. Пуппер, навалившись сверху
на Таню, прижал ее к полу и насильно закрыл ей глаза ладонями. Таня никогда не
подозревала, что этот семнадцатилетний парень такой сильный. Внешне по Пупперу
этого никак нельзя было предположить.
