Медведь остановился в трех шагах от лиственницы, за которой притаился Стас. Постояв несколько секунд, хозяин тайги, косолапо переступив, сдвинулся в сторону. Это, вероятно, он сделал для того, чтобы лучше рассмотреть человека. А может, чтобы удобнее было на него кинуться?
Медведь опять повертел головой и шумно втянул в себя воздух.
Видимо, принимал решение...
Холодный пот пробил Станислава. Струйки потекли по его спине, груди и шее. Настал момент истины. Он не смотрел на мишку, отведя взгляд вниз и в сторону, при этом контролируя ситуацию периферийным зрением. Хотя какой там контроль! Он просто подглядывал за зверем.
Противостояние продолжалось еще минуты две. За это время Стас припомнил всю свою недолгую, хотя и насыщенную событиями жизнь, и даже мысленно попытался написать завещание, которое никто и никогда не смог бы прочитать. Закончить, правда, его не успел, потому что медведь придвинулся к нему еще на шаг и негромко и явно недовольно заурчал. Это движение и, особенно, звуковое оформление окончательно свело на нет не только надежды на счастливое избавление, но и всю мыслительную деятельность Станислава. Теперь он уже не думал ни о чем, а лишь держал в поле своего зрения бурую тушу.
Еще некоторое время, показавшееся Стасу вечностью, медведь стоял, продолжая принюхиваться к человеку. Но, похоже, и ему надоело это бесполезное занятие. Издав глухой утробный звук, зверь еще раз шумно вздохнул, переваливаясь, обошел лиственницу с прилипшим к ее стволу Стасом и пошагал восвояси по своим медвежьим делам.
Как минимум минут десять понадобилось Станиславу, чтобы привести себя в порядок. Хотя он не раз видел смерть, и белая с косой часто ходила за ним по пятам, подобного пережитому ужаса Стас раньше никогда не испытывал.
Он сполз спиной по стволу лиственницы и опустился на опавшую хвою. Достав дрожащими руками сигареты, Станислав с трудом вытянул одну из пачки и попытался прикурить. Это ему удалось лишь с четвертой попытки: дрожащий кончик сигареты никак не мог совместиться с бегающим пламенем зажигалки.
Выкурил одну, от нее прикурил вторую... Лишь после третьей сигареты Стас почувствовал, что может двигаться. Встав на ноги, он неожиданно ощутил страшную усталость. Все тело, мышцы, суставы ныли, в поясницу – будто кол воткнули.
Пришлось чуточку размяться, чтобы отпустило.
Оставшееся расстояние до берега Станислав преодолел размеренным шагом. Он двигался, внимательно прислушиваясь к окружающим шумам. А то груз принял, рассупонился, поплыл благодушием и полетел, окрыленный первым успехом. Спасибо, косолапый предупредил, что расслабляться не стоит.
Добравшись до своего бивака, Стас первым делом передал по спутниковому телефону условленную фразу-сигнал и сразу стал в темпе упаковывать вещички. Ночевать на юру, открытому всем ветрам и чужим глазам, он не собирался. А спешить стоило, потому что до темноты оставалось совсем немного времени.
День пасмурный, через час-полтора сумерки лягут, а ему хотелось убраться подальше от точки, где его видели, а если и не видели, так могли запеленговать его разговор по спутниковой связи.
Спиннинги он с собой не взял, забросил их подальше в кусты.
А вот резиновую лодку, спустив из нее воздух, приторочил поверх рюкзака. На нее у Станислава были определенные виды.
Надев рюкзак, он прикинул вес: килограммов тридцать, не меньше. Тяжеловато, да не впервой. Для полного комплекта еще «калаша» не хватало, гранатомета да каски. Навьючиться – и марш-марш по горам, до долам...
До темноты Стас отмахал километров восемь-десять. Шел на юг вдоль берега Лены по редколесью. С наступлением сумерек на опушке в сухой ложбинке поставил палатку. Поужинав разогретыми на костре консервами, залез в спальник и скоро уснул.
Глава 11. Постой, пароход; стучите, колеса...
Среди ночи Станислав несколько раз просыпался. Ему казалось, что рядом с палаткой кто-то бродит. Он как будто бы слышал чье-то дыхание, шаги, даже легкий топот. Возможно, так оно и было, мало ли зверья в окрестной тайге. После встречи с медведем в голову лезли дурные мысли. И собратья его знакомца могли болтаться по округе, да и волки в этих местах не редкость. Накинутся гурьбой, палатку – в клочья, ее хозяина – на бифштексы с кровью! Хотя вполне возможно, что сопит за палаткой какой-нибудь любознательный енот, а топает – вполне мирный ежик...
Несмотря на все опасения, до утра Стас дожил. К его радости, за ночь тучи развеялись и выглянуло солнце. Станислав вылез из палатки, вышел на пригорок и оглядел окрестности, в первую очередь реку. Никакого движения, ни единой живой души в ближайшей перспективе он не разглядел. Птицы и мелкие зверушки в счет не шли.
Стас сделал короткую зарядку, умылся, развел небольшой костерок и приготовил себе завтрак. На этом активная фаза его жизнедеятельности закончилась. Наступила пора созерцания.
Собрав палатку и рюкзак, он вытянул спальник на пригорок и улегся на него. Солнышко пригревало, легкий ветерок гладил лицо. Идиллия! Станислава даже потянуло в сон, но спать сейчас было нельзя, чтобы не пропустить подходящую оказию для продолжения путешествия.
У Стаса было несколько вариантов для «прогулки» до Иркутска. Привязаны они были к тем маршрутам, по которым до него передвигались пропавшие курьеры, и делились на речные и сухопутные. Станислав решил воспользоваться комбинированным маршрутом. Часть пути пройти по Лене, а часть – по суше.
Речное движение на этом участке было не слишком оживленное, но все же было. Вчера за первую половину дня мимо его бивака проплыло три баржи, один буксир и еще средних размеров катер.
Причем две баржи и буксир прошли вверх по течению, то есть на юг, туда, куда и стремился Стас. Моторных лодок почти не было, да они его и не интересовали. Станислав хотел добраться по Лене до Жигалово, а оттуда уже автобусом или попуткой до Иркутска.
Томительное ожидание длилось более трех часов. Но, наконец, на горизонте появился интересующий его объект. Вверх по течению шла самоходная баржа средних размеров. Судя по высокой посадке, она была пустой. Станислав быстро скрутил спальник, приторочил его к рюкзаку и, забросив на одно плечо, пошагал к лодке. Он заранее ее накачал и уложил недалеко от среза волны.
Прикинув на глаз скорость судна, Стас столкнул резиновую лодчонку в воду, залез в нее и стал выгребать на середину Лены. Весла у «резинки» коротенькие, грести было неудобно, к тому же еще и сносило течением. Однако два плавучих объекта неуклонно сближались.
Первыми не выдержали люди на барже. Видя, что скоро их водяные пути-дорожки пересекутся и это грозит катастрофой одному из участников плавания, естественно, не барже, с нее дали протяжный гудок. Станислав никак не отреагировал на предупреждение и еще пару минут усиленно выгребал на фарватер.
С баржи дважды возмущенно гудели, но Стас, не обращая на это внимания, удерживал лодку веслами на месте. Лишь когда баржа приблизилась на расстояние примерно метров четыреста, он встал на дно лодки на колени и стал усиленно махать руками. В полный рост выпрямиться Станислав не мог из-за опасности потерять равновесие и перевернуться вместе со своим хлипким суденышком. Но и такая поза в дополнение к активному размахиванию верхними конечностями свидетельствовала, что человек очень хочет обратить на себя внимание. Кричать смысла не было, шаляпинским басом Стас не обладал, и вряд ли за работой двигателя самоходки его голос могли услышать.
