– Мы разобрали твой эрдэшник, кэп, – проговорил над ухом Оса. – По паре кэгэшников – не вес! А тебе все полегче будет... Так что рюкзачок свой не ищи, мы его уже того, похоронили...
– Слушай, Серый. – Андрей посмотрел с благодарностью на всех своих бойцов. – А че ты все Оса да Оса? Грубо как-то... Мне по-нашему, по-одесски, тебя хочется Осей назвать. Ося! А? Ты как?
– Иосиф в смысле? – улыбнулся вдруг Сергей.
– Ну, типа... Только без обид!
– Ну, ты дал, ком! – Он как-то уж совсем весело взглянул на Андрея. – Обид!.. Иосифом нашего с Вовкой отца звали! А ты «обид»!
– И?
– Ося или Йося?
– А как в разговоре придется!
– А я уже согласен! Батька наш хороший мужик был, правильный...
– Добро... Так че там с моими бебехами?
– Распределили на всех поровну, а сам РД зарыли.
– Ну и спасибо. А вот «пулемет я вам, ребята, не отдам!».
– Ну, ты, кэп, не таможенник Верещагин, и пулемета у тебя нет, – улыбнулся Задира.
– Ну, тогда ружье! Мне за него еще перед Питоном отчитаться придется – как стреляло, в каких условиях и сколько...
– Мы вше вмеште здадим йому той отчет за наши пострелы, Анджей!
– Ладно... Так тому и быть... Спасибо вам всем, мужики!.. Все! Закончили сопли! Разобраться по штатному расписанию. Готовность к движению – одна минута!..
22 апреля 1999 г. Джунгли Зимбабве
Лесной город. Ночь...
1.20
Сюда, к этой котловине посреди горного плато, группа Кондора вышла примерно час назад. Вышла как-то внезапно, рывком.
То, что теперь не кто иной, как он сам, является наиболее сдерживающим фактором для всех, Андрей понимал отчетливо и оттого мучился еще сильнее. Его покореженное вездеходом тело беспокоило теперь меньше. Боль в пояснице и груди стала какой-то глухой, далекой и привычной. Сломанный нос наконец-то перестал кровоточить и тоже как будто затаился до времени со своей болью.
Ему было хреново, но терпеть было можно. Тугая повязка во весь торс, которую соорудили его друзья, да плюс обезболивающие уколы, каждые пять часов примерно, делали свое дело, пока можно было идти не сгибаясь... Когда же приходилось передвигаться пригибаясь к земле, вот тут-то и наступало «самое интересное»... В голову Андрея ударяло цунами боли, а потом, словно тугие мощные удары резиновой киянки, в ушах гухкал пульс, и сердце, казалось, вот просто возьмет, выскочит через рот и покатится по травке... В общем... Задира был прав. Андрею требовалась немедленная медицинская помощь. Да только где ж ее было взять здесь, посреди африканских джунглей?..
Худо-бедно, но они приближались все же к точке встречи со Старом и остальными бойцами взвода. И хоть Андрей и проклинал себя за то, что не может идти быстрее, но он понимал, что Стар будет ждать их столько, сколько потребуется, свято храня традицию спецназа: «Из боя возвращаются все!» – живые, раненые, погибшие, в плащ-палатках, а иногда и в мешках, и такое случалось, но все!.. Филин не сомневался в своем друге ни на секунду, а Стар просто выполнял неписаный закон. И он их дождался...
...Около часа назад, 0.15...
– Чиф! – прохрипел тихо «Фалькон» голосом Задиры.
– На связи!
– Надо посмотреть! 150 по курсу!
– Принял.
Начиная с захода солнца, они вышли из джунглей не сказать что в редколесье, но последние четыре часа идти было значительно легче, так как теперь не приходилось ежесекундно продираться сквозь буйные заросли и кустарники. Теперь лес напоминал Карпаты или Кавказ. Да и нечему было удивляться – все это время они мало-помалу поднимались вверх, в горы, на Южный Вельд. И, судя по тому, как стало тяжелее дышать всем, особенно Андрею с его поломанной дыхательной системой, они уже пересекли отметку в тысячу метров «над уровнем» и попали в зону «альпийских лесов».
Задира шел впереди группы, не удаляясь больше чем на 150 метров, и вот теперь его что-то встревожило. И если он, зная, в каком состоянии находится Андрей, предлагал ему на что-то посмотреть, то это «что-то» было очень важным.
Клим встретил всю группу под каким-то роскошным кустом, который был освещен с обратной стороны странным, оранжевым свечением.
– Снимите «ночники» от греха подальше, – сказал он.
Задавать лишние вопросы среди этих мужиков было не принято.
– А теперь ползком за мной, – скомандовал Задира. – Десять метров.
Когда они подползли к нескольким большим каменным глыбам и заглянули за них, все вопросы отпали сами собой...
Эти глыбы... Так, небольшое чудо природы... За ними начинался довольно крутой, поросший травой и кустарником спуск в котловину. Еще одно чудо природы, похожее на лунный кратер посреди Африки. Только очень большой. Там, внизу, несла свою водичку, скорее всего, именно та речка, через которую они так неудачно переправились сутки назад по мосту. Здесь, в своих верховьях, она все так же оставалась горной рекой, но по «кратеру» ее течение было не таким бурным. Его можно было преодолеть даже ногами.
И вот, на фоне всей этой почти первозданной идиллии...
Это был большой военный лагерь. А если уж совсем точно, то, скорее, военный городок! И все здесь было устроено по самым что ни на есть классическим канонам военного, полевого лагеря. Восемь довольно больших хижин, которые выполняли роль взводных казарм, не иначе расположенных квадратом, по две на каждой его стороне, вокруг довольно обширной, утоптанной сотнями ног до состояния асфальта земляной площадки.
«Это у них наверняка плац...»
Немного поодаль был длиннющий навес с такими же длинными столами, а недалеко от навеса еще одна хижина с дымоходом и довольно внушительной горой мусора с тыла.
«А столовка-то у них не маленькая! Ох, не маленькая!..»
На противоположной стороне «квадрата» разместилась явно штабная «избушка» – над ее крышей возвышались две антенны такой длины, что их радиостанции должны были «работать» километров на пятьсот, не меньше...
«Хорошо, что не спутниковые тарелки, и на том спасибо!»
Рядом со штабом располагался основательно сработанный огромный навес, под которым нашли свой ночлег два «Краба», восемь «Поларисов» и десяток горных байков. Они стояли аккуратными рядами, тускло поблескивая запыленными боками в неверном, мерцающем свете слабеньких лампочек. Но... Примерно четверть места под навесом пустовала...
И еще один «Краб», только немного другой, более новый, что ли, это было видно даже на расстоянии, и более комфортабельный, заночевал около штаба... У него были кожаные сиденья в отличие от тех, затертых матерчатых, которые были на «монстрах», отдыхавших от трудов праведных под навесом, и по всему было видать, что на этой машине передвигается именно командир.
