– Проходите, сержант! – Дежурный по штабу лейтенант Савелофф (а) сверкнула своими зелеными глазищами и перевела взгляд на помощника, сидевшего за мониторами камер слежения: – Капрал!
– Я, мадемуазель лейтенант! – Он даже не попытался обернуться.
– Запишите в журнал дежурства! «Время 00.32. Сержант Ферри, в сопровождении лейтенанта Савелофф для соблюдения режима секретности, следует для изучения документов в Секретную часть по приказу бригадного генерала Жерарди. Время изучения документов – произвольное. Присутствие представителя штаба (лейтенант Савелофф) обязательное!» Все! И поставьте время записи, капрал.
– Да, мадемуазель лейтенант! – гаркнул крепыш с погонами капрала и склонился над толстенным гроссбухом.
– И пропустите через десять минут в Секретную часть капрала Ла Труа – нам с сержантом понадобится помощь...
– Будет исполнено, мадемуазель лейтенант!
– Вы остаетесь за старшего, капрал, но в случае чего-нибудь непредвиденного – я на связи.
– Так точно!
Она наконец-то соизволила снять свою ногу со стола и подняться со стула.
– Что ж, сержант. – Мари одернула юбочку и строго произнесла: – Пройдемте! Приказы генералов требуют выполнения!..
В «Секретную часть» они шли недолго, всего-то пару-тройку поворотов по коридору. Когда она, позвенев связкой ключей, открыла тяжелую бронированную дверь и, распахнув ее, пригласила жестом Андрея, он сграбастал ее в охапку, внес внутрь, водрузил округлым задом на заваленный какими-то документами стол и...
... – А ты в самом деле crazy! – прошептала ему на ухо Мари.
– Есть немного...
– И это все?.. Я только-только завелась немного...
– Передохну немного...
– Только недолго. Я в кои-то веки захотела...
– Не от меня зависит.
– А от кого? От него?
Она склонилась к паху Филина и стала священнодействовать губами. «Французский поцелуй»...
* * *
Весь следующий день Кондор провел с группой большого немца. И надо сказать, что курсанты заметно нервничали. И причиной тому был не лейтенант Дворжецки – появление командира отряда курсантов на занятиях было явлением не слишком частым – он доверял мнениям своих инструкторов-капралов, но его-то курсанты, по крайней мере, знали. Нервозность вызывал незнакомый им сержант с суровым взглядом, малиновым беретом на голове и орденской планкой на камуфлированной куртке, с которым лейтенант общался не просто на равных, а по-дружески. Они уже успели провести по нескольку месяцев в Легионе и знали, что такое нарушение субординации здесь было не принято, и если оно все же было, то имело под собой большие корни. Да и кто знает, может, это и не сержант вовсе, а маскирующийся старший офицер (что практиковалось, надо сказать, повсеместно)...
Кондор очень внимательно выслушивал все пояснения и замечания Франтишека и попутно исподволь присматривался к «семи самураям».
И они производили хорошее впечатление. Весьма! Крепкие, выносливые, профессиональные и целеустремленные. Настоящие вояки.
– Ну, что скажешь, Анджей? – уже ближе к вечеру Франтишек не удержался все же от вопроса.
– Хорошие бойцы, Скорпион... Только мне еще необходимо с каждым из них поговорить...
– Поковырять в душе хочешь?
– А как без этого?
– Добже. Я скажу Готу. С кого начнешь?
– Не имеет значения – поговорить надо с каждым.
– О’кей...
Через полчаса в кабинет Скорпиона вошел первый кандидат:
– Прошу разрешения!
Андрей сидел за столом и в упор смотрел на вошедшего:
– Представьтесь.
– Роберт Томпсон.
– Сфинкс? – спросил Андрей и был ошарашен ответом.
– Такой позывной дал мне капрал Гот, – произнес англичанин на чистейшем русском языке.
– Почему вы решили ответить по-русски и откуда такое знание языка? – Кондор продолжал говорить по-английски.
– У вас хорошее произношение, сержант, сэр, но чувствуется акцент, русский акцент. – Томпсон улыбнулся: – А знание языка... Вы, по-видимому, уже знаете, какую подготовку я прошел и в каком подразделении служил... Нас хорошо учили, сержант, сэр!
– В Легионе принято обращение «месье».
– Да, месье сержант!
– Почему лейтенант SAS ушел со службы? Вы ведь наверняка желали сделать карьеру военного и неплохо в этом преуспели.
– Меня несправедливо списали со службы по состоянию здоровья.
Кондор взглянул на Скорпиона, а тот едва заметно улыбнулся:
– Поясните.
– Я прошел спецподготовку. В моем подчинении был взвод прекрасно обученных десантников... Четыре года назад я в составе группы военных советников был направлен в Никарагуа... Через полгода я заболел малярией... Лечился, но... В общем, меня списали на пенсию...
– А что, пенсия лейтенанта SAS недостаточна для вас?
– Я хочу служить в армии, сэр! – проговорил Сфинкс. – А на службу Ее Величества меня уже не возьмут никогда. Поэтому я здесь, сэр!
– Ясно. Как часто у вас бывают приступы малярии, Томпсон?
– За последних три года – один раз.
– Значит, вы считаете себя абсолютно здоровым?
– Да, сэр!
– И считаете, что не станете обузой группе в случае очередного приступа?
– У меня хорошая подготовка, месье сержант!.. Обузой я никогда не был!
– Что вы знаете о «Диких Гусях»?
– Все.
– Хотели бы войти в Братство?
– Да, сэр!!! – Глаза Сфинкса горели сумасшедшим огнем.
– «Дикие Гуси» – призраки. Официально они не существуют.
– Но это Элита, сэр! И еще я знаю, что и капрал Гот, и месье лейтенант Скорпион входят в нее. Наверняка и вы, месье сержант, – о Малиновых беретах в Легионе наслышаны все курсанты!
– Меня зовут сержант Ферри, или Кондор. Хорошо, Томпсон, идите.
– Да, месье сержант!
– Что? – Скорпион уставился на Андрея.
– Нет пока, Франтишек. Если мы в джунглях несвоевременно получим больного, то...
– Ясно...
– Следующий.
Следующим в кабинете появился высокий, под 190, крепкий атлет:
– Разрешите войти, месье лейтенант?
– Входите и представьтесь сержанту.
– Владимир Кузнецов!
– Почему капрал-инструктор назвал вас Тенью, курсант? – Кондор продолжал говорить по-английски.
– Так меня называли еще в моей армии, месье сержант.
