И, взглянув на Медведя, кивнул: «Готово!»
– Ну, вывози, кривая, – шепнул Игорь и дважды нажал тангету рации…
Где-то внутри кишлака мощно рванули взрывы, и…
Нет, они не бежали к спасительному каменному дувалу кишлака, потому что люди не умеют так бежать – они мчались, летели, поливая свинцовым ливнем древние камни. И у них получилось – афганцы не успели сделать ни одного выстрела.
А Бах молодчина! «ПК» его крохотной группки отсекал таких близких уже преследователей. Поверх голов своих товарищей. Потому-то в спину разведчикам тоже никто не выстрелил. Хотя и жутковато-странное это было ощущение – бежать на стреляющий пулемет, хоть и свой, тебя спасающий… …Они ввалились в кишлак и тут же влезли в рукопашную схватку с выжившими после нескольких залпов «РПГ» «духами». Да только было это уже несерьезно – в спецназ ВДВ испокон века набирали крепких спортивных ребят. И, как правило, бойцовых, ударных видов спорта. Потому-то эти салаги, еще ничего, или почти ничего, не умевшие и не знавшие о службе, передавили десяток очумелых «духов» голыми руками в шесть секунд.
– Мы это сделали, Медведь! Слышишь, прапорщик?! Мы это сделали!!!
– Мы молодцы, Гриб, но – это пока еще даже не полдела… Занимаем оборону по периметру дувала, пока «хозяева» не спохватились, и бегом, бегом обследовать каждую мазанку – чтобы без сюрпризов в неподходящий момент. Давай, Миша, бегом – у нас максимум две-три минуты, потом начнется жопа, помяни мое слово…
И он оказался прав.
Кишлак был совсем не велик, так, десяток приземистых каменных мазанок, обнесенных по восточной, горной традиции каменной стеной-дувалом в два, а кое-где и пониже, метра высотой.
– Чисто, командир! – доложил Гриб через какое-то время. – Есть четырнадцать «двухсотых» «духов», причем пятерых сделали ребята Баха. Молодчаги, черти!
– Трофеи имеем?
– Ого-го! Целый арсенал! «АГС-17»
[41]
с двумя боекомплектами, пяток «РПГ-7» с горой снаряженных выстрелов, восемь «СВД», есть два английских «El Emfield», но по паре десятков патронов всего-то, «калашей» несколько, да в одном домишке нашли четыре ящика с «калашами», которые еще в смазке (в стандартном армейском ящике упаковывалось по шесть автоматов). И, что самое приятное, там же шесть «цинков» с патронами
[42]
– теперь повоюем!
– Повоюем, бля… Так, сержант, «АГС» на «стенку», назначь расчет из «старых», хотя… Лучше сам… «РПГ» в цепь, тем, кто уже пробовал из него стрелять. – Гриб кивал головой на каждое распоряжение, понимая всю их важность: у них оставались считаные секунды перед первым и, как правило, самым отчаянным штурмом дувала. – «Эсвэдухи» раздай, может, найдутся у нас и стрелки хорошие, а нет, так разжуй, что и как, тем, кто посмышленее… Давай, сержант, давай, дорогой, сейчас такое начнется, что чертям тошно будет. Вперед! А я пока попробую связаться с Бахом и бригадой…
Мишке Белому, провоевавшему на этой войне под началом Медведя всю срочную службу, лишнего пояснять не было необходимости. Сержант метнулся куда-то влево и исчез из поля зрения Игоря, склонившегося над радиостанцией:
– Глаз, ответь Путнику. Глаз, ответь Путнику.
Но в ответ было гробовое молчание.
– Рашид, мать твою, отвечай! – шептал Игорь и продолжал вызывать.
А тем временем над кишлаком, на том склоне, где должен был находиться Бах со своей группой, разгорался нешуточный бой.
– Глаз! Мать твою! Заснул, военный?! Ответь Путнику!
И рация ожила, но другим голосом:
– Гнездо вызывает Путника.
– Путник Гнезду, – ответил Игорь.
– Гора на связи. Медведь, доложи обстановку.
– Путник за «стеной». Разместились без цифр (в смысле без «двухсотых» и «трехсотых»). Ждем гостей… На «гоп» взяли.
– Отлично!.. Что Бах?
– Молчит, бля! И, кажется, его зажали.
– Высылаю «Карлсонов». Держись, Медведь. И возвращай Баха – он свое уже сделал… Все, отбой.
Где-то совсем рядом мощно рванули два взрыва.
«Вот и мы дождались», – подумал Игорь.
– Что?!
– «Лошарики» пошли! Всем гамузом! – проорал Гриб в ответ, оттягивая затвор «АГСа». – Только хер им всем в тачку! Мы, братишка, с этими пукалками потяжелели, а они-то «легкие»! Не-е! Не возьмут они нас – кишка тонка!
– Дук-дук-дук-дук! – ударила первая очередь «АГСа». – Дук-дук-дук!
И около десятка земляных грибов выросло прямо перед бегущими со склона «духами».
– Залп! Залп! Залп! – проорал Гриб. И снова нажал на гашетку. – Дук-дук! Дук-дук-дук!
Практически одновременно рявкнули «РПГ», и пять белесых дымных хвостов прочертили свой недалекий путь. И взрывы, стена взрывов.
Б-ба-бах! Б-бах-бах-бах! Б-ба-ба-бах!
И дружный, отчаянный огонь из всего наличного оружия…
И «духи» попятились, хоть жгучая злоба и душила их сердца. Атака захлебнулась.
– А-а-а!!! Обосрались, бандерлоги!!! И-йа-ха-ха!!! – орал в боевой горячке Гриб. – Йо-хо-хо!!!
Да и салажата, окрыленные этой первой победой, почувствовали, что не так-то и просто их спеленать, когда рядом такие, как Гриб и Медведь. Даже очень не просто…
– Глаз! Глаз! Ответь Путнику! Отвечай же, Бах! – Игорь продолжил вызывать своего «замка», как только они отбили первую атаку.
Над ними на склоне вовсю шел бой, и рация Баха молчала.
– Мать твою! – рявкнул в сердцах Игорь и натолкнулся на взгляд Гриба.
– Молчит?
– Молчит, бля!
– И помочь им никак…
– Выскочат! Ты же знаешь Баха…
– Может, из «АГСа» лупануть, может, им это поможет.
– А если их же и накроешь?! Ты знаешь, где кто?!
– Бля-а! Где же Зеля с рацией?!
На таком недалеком, всего-то метров пятьсот-шестьсот, склоне кипел ожесточенный бой. Скорее всего, «духи», оскорбленные в своих охотничьих качествах, а потому озлобившиеся до звериного состояния, захотели взять реванш. Но с дувалом им не повезло: не окажись в кишлаке такого арсенала – и разведчикам Медведя пришлось бы противостоять своим преследователям с «калашами», а потом метать «эфки» («Ф-1» – оборонительная граната, или просто «лимонка»). И еще неизвестно, чей бы был перевес: тройной перевес в живой силе для наступающих – это аксиома войны. А именно такой перевес и имел место, даже больше, если учесть отсутствие самых опытных бойцов группы Рашида Бахтеярова. Да! С дувалом вышел большой облом, и тогда озверевшие моджахеды решили уничтожить тех, кто прикрыл разведвзвод плотным огнем, понимая, что уж их-то горстка…
