– Снялись…
Двое бывалых мужиков бросились в запоздалую погоню… …В этом сумасшедшем марш-броске Медведь полностью положился на опыт и знание тайги Лешим. А тот, как настоящая гончая собака, уткнув взгляд в землю, где бегом, где шагом, а где и вовсе на четвереньках вел Игоря по следам…
Так прошел этот день.
И еще полдня…
– Нагоняем понемногу, – проговорил Святозар как-то.
– На сколько нагоняем?
– Они впереди часов на десять, не больше.
– В километрах скажи!
– Какие километры тут могут быть, командир? Тайга кругом! Кто его знает, куда они попрут! Если в сопки – километров десять, только учти, что и нам туда лезть придется. Если по распадкам пойдут – километров двадцать, не меньше… Мы с тобой часы нагнали! А километры – бог его знает… Одно знаю точно – идут они строго на север, где их никто не ждет… Этот гад на Тюмень тянет, мимо Тобольска, и дальше на «севера»…
– С Попом свяжись…
– Не получится – аккумуляторы в этом матюгальнике заряжать надо, а мы, почитай, вторые сутки по тайге чешем.
– Твою мать!.. Значит, мы без связи?
– Само собой…
– Ладно… Не впервой… Работаем в «автономке»… Леший!
– Я!
– Они отдыхают, как думаешь?
– Раз баба, кх-м, жена твоя с ними – понятно, отдыхают…
– Сколько еще протянешь в таком темпе?
– Во вопрос-то! Вопросище!..
– Ты, Леший, не выкобенивайся… Тяжело тебе, я же вижу!.. Возраст у тебя уже не тот, чтоб так скакать, да и подготовка уже не та…
– То не твоя печаль!
– Моя, Святозар, моя! Ты не понимаешь… Знавал я одного прапорщика с такой фамилией… Тот как раз через пару месяцев после Гришки и уволился. Был такой инструктор по рукопашке у нас в бригаде, и звали его Бобер. Мастер… Только на войне повернутый мастер. Жесткий сверх меры… На его тренировках переломы – за норму проходили. Но зато те, кто выучивался, – имели настоящий класс… Зяма у него в твердых отличниках был…
– Дела-а…
– Если это, не дай боже, он, тогда понятно, почему Гриша подпустил его так близко к себе…
– Че ж ты раньше-то молчал?
– А ты уверен, что это тот Бобрик?
Святозар пожал плечами.
– Вот и я не уверен. Мало ли Бобриков на Руси?
– Иди гадай…
– И я о том же. Но! Если этот Бобрик – тот Бобрик?.. Вот я и спрашиваю тебя, сколько ты еще сможешь протянуть в таком темпе?
– Честно?
– Нет, поиграться…
– Не много… Что-то мой мотор заходиться начал – ты ж по лесу что лось бежишь – не угнаться за тобой…
– Сколько протянешь?
– О том тольки бог ведает…
– Дело говори, старший сержант!
– Часов несколько еще стерплю, а дале…
– А вот дале – моя забота… – Игорь посмотрел на этого уже начавшего стареть мужика.
«А ведь не выдержит темп Леший, как пить дать, не выдержит. – Медведь с укоризной, но больше с сочувствием смотрел на Святозара. – Бросать его придется – это понятно. Одно хорошо – он-то уж точно не пропадет в тайге…»
А потом случилось… То, что случилось…
Шедший впереди Игорь вдруг резко остановился, словно натолкнулся на невидимую стену.
– Че там?
Медведь держал в руках небольшой плоский камень с явными потертостями на боках.
– Голыш. – Святозар взял камень в руку. – И не тутошний, понятно – вон под ним травка примята, – его просто выбросили… Тольки че об него терли, не понятно. И на хрена его было тащить столько времени?..
– Вместо абразива… – уверенно произнес Игорь. – Точили об него что-то, а как наточили, так и выбросили…
– Похоже… А че точили-то?
– Это и я хотел бы знать… Леший, сколько мы с тобой прошли уже, сказать можешь?
– Шестьдесят верст с гаком…
– Откуда такая уверенность?
Леший вытянул вперед руку, указывая на казавшуюся недалекой зеленую сопку:
– Сопочку видишь? – Медведь кивнул утвердительно в ответ. – До нее еще километра четыре. Там на вершине столбик стоит – закончилось мое лесничество, дале хозяйство моего соседа. А еще под сопкой ручей бежит, и рядом мое зимовье…
– Веди… …Зимовье было разграблено…
Но сначала его использовали по прямому назначению – в нем спали.
– Как думаешь, давно ушли?
Леший, качая головой и что-то бормоча, собирал разбросанное вокруг зимовья добро. Услышав вопрос Игоря, он подошел к тому месту, где недавно был костер. Разгреб ногой холодные угли и приложил ладонь к земле.
– Ночевали они тут, а поутру и ушли. Часов десять тому – угли совсем холодные, а вот землица под костром теплая еще…
– Нагоняем, значит…
– А куда они денутся? По незнакомой тайге с таким «обозом» быстро не побежишь. На кой ляд они наших-то за собой тянут, не пойму?
– Вместо щита, Святозар, вместо щита…
Они перекусили на скорую руку и стали подниматься в гору.
И наткнулись на первый «сюрприз».
Не доходя нескольких метров до границы Святозарова лесничества лежал труп…
Медведь, припадая к самой земле, пошел по спирали, обследуя ближайшие кусты, и вышел к «сюрпризу».
– Своего грохнул, – проговорил догнавший наконец Игоря Леший. – Да хитро как-то грохнул, замысловато…
Труп лежал на спине лицом к небу. В том, что это был второй зэк, не было сомнений – темно-синяя арестантская роба и черная стеганая фуфайка с номером на груди говорили сами за себя. Да и многодневная щетина на окровавленном лице…
Медведь смотрел в это лицо, вернее, на то, что торчало из глаза, а потом, нагнувшись, выдернул ЭТО.
– Ну-ка, дай воды! – бросил он Лешему и стал отмывать предмет от крови.
– Это че ж такое-то? – Святозар недоуменно вертел в руках орудие убийства.
Это были некогда три самых обыкновенных плоских, стальных ключа от дверного замка. Но теперь они послужили другой цели…
Какая-то знающая и умелая рука сложила их на манер «мерседесовской» звездочки, разведя лучи на 120 градусов, а затем склепала их между собой небольшим болтиком, пропустив его в дырочки «ушек». Потом эту конструкцию заточили…
– Это, Леший, называется сюрикен – метательное оружие в некоторых восточных видах борьбы, таким оружием на Тибете странствующие монахи пользовались еще веков пять-шесть назад… Теперь я точно знаю, что это Бобер…
– С чего ты взял?
