– Хор-ро-шо пошел! – словно кот, промурлыкал Сало.
– Молодцы саперики! – хлопнул его по плечу Медведь.
И все… Дальше радоваться своей удаче никому не пришлось. Плато, на котором находился отряд Филина, вдруг вздыбилось, разбросав бойцов по своей площади.
– Б-бах! Б-бах-бах-бах-бах! – раз за разом рвалось вокруг.
Работали системы залпового огня. Работал дивизион «Градов»…
30 августа 1990 г.
«Грады»
[21]…Земля все сыпалась и сыпалась с неба. Это был настоящий ад. Армагеддон в день Страшного суда. И судил господь грешников по их деяниям. Но только… Что-то в этом светопреставлении было не так… Те, кто был постарше да поопытнее, кто не единожды нарушал заповедь господню «Не убий!» – те-то как раз и выжили. А вот мальчишки-солдатики, совсем еще мальчики, спрятавшиеся неумело, впопыхах, не понявшие в первый момент, что геена огненная бьет прямо в них, они-то и умирали…
– Б-бах! Б-бах! Б-бах!.. – содрогалась земля, разрываемая огненными смерчами, и разбрасывала далеко в стороны свою сухую, вперемешку с камнями и деревьями, черную плоть. – Б-бах! Б-бах-бах-бах! Б-бах!..
И не было на этом небольшом ее пятаке, на этом затерянном в горах плато места, куда не заглянуло бы разгневанное око господне. И указывал перст божий на тех, кому выпало умереть, – и они умирали… Страшно… Разлетаясь кусками своих еще не успевших нагрешить тел… Не понимая, за что же их так сурово покарали архангелы небесные, мечущие молнии…
– Бах-бах-бах! Бах-бах-бах! – раз за разом падали молнии на уставшую от гнева божьего землю. – Бах-бах-бах-бах!..
И, вздохнув обреченно, вставала земля дыбом в очередной раз и опадала вниз, на головы тех, кто сумел спрятаться в этой огненной круговерти, как бы желая похоронить и их…
«Как же так?! Что же это?! Как такое вообще может быть?! – билась в голове Филина, словно птица в силках, мысль. – Они же нас мочат!!! Свои же!!! Кто, кто мог отдать такой приказ?! Какая сука?! Но я выживу! Специально для того, чтобы посмотреть в заплывшие жиром глаза этого кабинетного "Суворова" и сорвать с него погоны! И будь он хоть министр обороны! Плевать!!! Э-эйех! Сколько пацанов положили! Падлы! Падлы все!!!»
– Бах-бах-бах! – отозвалась каменистая земля новыми взрывами. А горы, ужаснувшись увиденному, отозвались далеким эхом:
– Ах-ах-ах! Ах-ах-ах!
А с чистого, голубого, словно выстиранного, неба падает и падает земляной дождь…
Филин лежал под кустом барбариса и смотрел в это небо. Страх ушел, улетучился куда-то. Он не боялся умереть, он даже хотел этого. Чтобы не опускать долу потом глаза под немыми, укоряющими взглядами матерей тех мальчиков, которых он сегодня потерял. Это было страшнее. И как, кому нужны будут потом его объяснения, что, мол, погибли они не по его, Филина, вине?..
«Не могу больше! Все, финиш!!!»
Андрей поднялся, сначала на колено, потом в полный рост…
– Бах-бах-бах! – вздохнула еще раз истерзанная земля.
– Ах-ах-ах! – ужаснулось горное эхо.
– Вжиу-вжиу! – пропели совсем рядом свою смертельную песню стальные шмели.
Его мощно ударило в плечо, и какая-то неудержимая сила стала валить на землю… Кислый запах давно не мытого человеческого тела, земля, опадающая огромными комками, и злой голос:
– С головой поссорился, командир? Ты какого фуя вылез? – кричал ему в ухо Медведь, пытаясь перекрыть рокот канонады. – Ты че, пацан?
– Отпусти, Игорь, – не могу больше! Как в глаза родителям смотреть буду?!.
– Э не-ет! Сначала мы отсюда выберемся, падлу эту найдем и поговорим по-нашему, по-«витязевски», а потом… Потом, если так уж невтерпеж, я тебя сам пристрелю… И для себя один патрончик оставлю… Лежи, дура, башку береги!
Не было сил сопротивляться. Филин лежал под огромным телом Медведя, прикрывавшим собой его, командира, и тихо, беззвучно плакал…
Ну вот и все. Улетели восвояси архангелы, метавшие молнии наземь, и пришла тишина… Зашевелился, задвигался Медведь, сбрасывая килограммы серой, каменистой земли, присыпавшие их тела.
– Все, кажись, отстрелялись громыхалки, – кряхтел Игорь, вставая на четвереньки. – Давай, Андрюха, поднимайся. Будем с тобой собирать остатки отряда.
Он протянул к лежавшему на земле Филину свою огромную ладонь и, как-то неловко сгорбившись, потянул своего друга за лямки разгрузки.
– Оботрись – неудобного как-то, салаги могут не понять, – Игорь протянул снятую с головы камуфлированную косынку. – Нервишки тебе лечить нужно, Андрюха, а то вон башку начал подставлять. Бате так и доложу – не в первый раз это уже.
– Ладно, Игорек, проехали. Давай-ка лучше отряд собирать. Сколько там его осталось?..
Они сидели в «зеленке» на небольшом плато, возвышавшемся над крохотной, словно чайное блюдце, горной долиной. Внизу виднелись аул – небольшое селение под названием Мадагиз и протекавшая через него речушка Тертер. Странное это было селение, не такое, как доводилось им видеть раньше. Абсолютно отрезанное от цивилизации горами, оно не имело дороги, выводящей к этой цивилизации. Жили здесь издревле горцы-армяне и ходили к людям в долинах, если была в том нужда, на лошадях, горными тропками. Совсем недавно сюда стали залетать вертолеты, привозя какие-то необходимые для жизни вещи… Своя культура, свои сложившиеся веками традиции… Мирные, добрые, всегда хлебосольные пастухи. Карабахцы. И надо же было так случиться, что именно в Мадагизе организовали свою базу или что там еще пришедшие по горным тропам с севера азербайджанские боевики… …Медленно, очень медленно собирались бойцы. Филин смотрел на них и понимал, что его диверсионного спецотряда больше не существует. Это были жалкие остатки от существовавшего еще полчаса назад мощного, неплохо обученного подразделения.
– Медведь. – Филин смотрел на своего сгорбившегося боевого друга. – Собирай, Игорь, личный состав, то, что от него осталось… А ты чего горбатый?
– Та хрен его знает! Наверное, камешком приложило по спине. Что только тут не падало. – Он обернулся к Андрею, открывая окровавленную спину. – Чего там?
– Да ты ранен! А ну!.. – Андрей очень аккуратно помог снять куртку камуфляжа.
– Ну че там, не томи душу, Андрюха!
– Что тебе сказать? Картина маслом!
К ним уже успел присоединиться Док, который профессионально осматривал спину Медведя. В бугрящейся мышцами спине засел небольшой осколок, хищно поблескивая на солнце рваными зубцами. Из-под железного кусочка выкатилась скупая капелька крови.
Медведь повел плечами, как конь, отгонявший надоедливых мух:
– Ну?
– Не больно?
